как и в тот день, когда только прибыли в лес, вошли в здание Совета. Трой последовал за нами. Младшие сыновья было дернулись вслед за главой клана, но тот жестом приказал им остаться. К моему удивлению, к нам присоединились Август и Койр. Очевидно, Йогар не просто хотел пообщаться с родственницей: предстояло обсудить что-то важное.
В сопровождении двух стражников наша процессия поднялась по лестнице и зашла в кабинет главы. Тот являл собой полную противоположность московского кабинета Анны. Если рабочее место главы Тайной Канцелярии можно было фотографировать и вклеивать в словарик напротив слова «респектабельность», то Йогар Блэйд был в вопросе обстановки крайне непривередлив. Простая деревянная мебель, никаких картин на стенах или иных украшений. Создавалось впечатление, что мы попали в комнату деревенского дома, только раза в два побольше размером.
Единственным украшением был ковер, занимающий практически всю стену. На нем была изображена стая волков в зимнем лесу, загоняющая добычу. При этом выглядели они на редкость уродливо: бочкообразные тела, непропорционально длинные ноги, вытянутые морды, как будто ткач составлял свое представление о волках по детским рисункам. Не ожидал, что у Йогара настолько плохой вкус.
К моему удивлению, Йогар прошел комнату насквозь и открыл неприметную дверь в углу. За ней располагалось что-то вроде гостиной. Похоже, глава клана жил там же, где и работал.
Мы уселись за широкий стол, из которого можно было бы настрогать как минимум три стола стандартных габаритов. Что-что, а размах у оборотней явно присутствовал. Йогар сел во главу стола, сын устроился по левую руку от него. Анна расположилась рядом со мной, Койру и Августу ничего не оставалось, как усесться бок о бок с противоположной стороны. При этом они всем своим видом демонстрировали, что оказались соседями против своей воли и вообще в первый раз видят ту старую сволочь, которая имела наглость расположиться сбоку от них.
— Я еще раз прошу прощения, Анна, — заговорил Йогар, дождавшись, когда два деда все-таки примут положение, при котором смогут оказаться как можно дальше друг от друга. — Будь я в себе, никто не посмел бы обвинить тебя и твоего друга.
— Это ты прости меня, дядя. Я приехала словно и не с родственным визитом. Если бы мы тогда были рядом с тобой, а не отсиживались в углу поляны, возможно, ничего бы и не случилось.
— Анна, Анна, — Йогар покачал головой. — Вечно ты стремишься все контролировать. Я также должен поблагодарить тебя за неоценимую услугу клану. Ты сумела победить Кевнара.
В глазах Анны мелькнула благодарность. Фраза «на этот раз» повисла в воздухе, но так и не прозвучала. Я поймал себя на мысли, что этот Йогар Блэйд не такой уж и плохой.
— И вас тоже, граф Лазарев, — Йогар повернулся ко мне. — За то, что невольно терпели из-за меня неудобства и помогали моей племяннице. Как я могу вас отблагодарить?
— Может быть, настало время снять с меня проклятие? — подкинул я ценную идею.
Глава клана покачал головой, словно извиняясь.
— Увы, я еще слишком слаб. Но, думаю, у почтенных членов Совета хватит на это сил. Койр, не поможете нашему гостю?
— Еще чего, — фыркнул Койр. — Если какому-то из бесхвостых суждено помереть, не вижу смысла этому препятствовать.
— Слава богу смерти, хоть один нормальный! — восхитился Каладрий. — Вик, он мне нравится.
— Может, тогда к нему прицепишься, а от меня отстанешь? — посоветовал я.
— Еще чего. Он нужен живым, дабы наставлять таких, как ты, на путь истинный!
— Я с удовольствием помогу, — вызвался Август, не удостоив чернобородого и взглядом. У меня создавалось ощущение, что, предложи Йогар спрыгнуть с крыши, Август все равно бы вызвался только потому, что Койр отказался. — Исцелить того, кто вернул клану сокровища — честь для меня.
При слове «сокровища» я тоскливо потеребил монетку в кармане. Благодарности — это прекрасно, но вот с материальным вознаграждением меня явно обделили. Самое время поднять этот вопрос, раз уж мы все тут сидим.
Я открыл было рот, чтобы попытаться восстановить справедливость, но Трой меня опередил.
— Прошу меня извинить, но отцу пора отдохнуть.
— Я в порядке, — слабо запротестовал Йогар, но сын решительным жестом пресек все возражения.
— Ты только сегодня встал с постели. Если бы здесь был целитель, он был уже давно затащил бы тебя туда силком. Разговоры подождут, тем более ничего дельного они тебе все равно сегодня не скажут.
Йогар вздохнул, глядя на сына со смесью неодобрения и благодарности, но решил не спорить.
— Завтра я проведу собрание клана. Нужно как можно быстрее выяснить, кто пытался меня убить. У меня есть по этому поводу некоторые соображения, но высказывать их пока рано.
Мы кивнули с понимающим видом. Мне показалось, что в глазах Койра на последней фразе промелькнуло беспокойство.
Трой выразительно тронул отца за плечо и взглядом указал на еще одну дверь, ведущую вглубь покоев. Очевидно, там располагалась спальня.
Вместе с Августом и Койром мы поднялись из-за стола. Учтиво попрощались с главой клана и двинулись на выход. Анна сделала вид, что тоже уходит, но незаметно куда-то исчезла. Похоже, хотела перекинуться парой слов с дядей без лишних ушей.
По дороге к выходу я чуть задержался, разглядывая окружающую обстановку, чтобы будто бы случайно оказаться у дверей одновременно с Августом. Тот улыбнулся, явно разгадав этот нехитрый маневр, и по улице мы двинулись вместе.
— Так что там с проклятием? — уточнил я, пройдя несколько шагов. — Не хочу показаться навязчивым, но меня несколько волнует этот вопрос.
Август спохватился.
— Ах, да. Разумеется, я вам помогу. Просто, боюсь, не смогу сделать этого прямо сейчас.
Я взглянул на табло перед глазами, про которое уже почти что успел забыть. Оно оптимистично показывало один день.
— Если вы и правда хотите нам помочь, следует поторопиться. Возможно, завтра спасать будет уже некого.
Август вздохнул и развел руками, словно извиняясь.
— На то, чтобы снять проклятие, уйдут все мои силы, которые потом несколько дней еще не восстановятся. А завтра на собрании, вполне возможно, Йогар обвинил Койра. Глава клана отнюдь не глуп, он понимает, кому была бы выгодна его смерть.
— А как вообще проходит это собрание?
— Если глава клана выдвинет обвинение, Совет, знатные оборотни и те члены правящей семьи, кому Йогар дарует право высказаться, будут голосовать. Полагаю, прекрасная Анна, — Август слегка склонил голову в сторону догнавшей нас Блэйд, — это право получит. Если завтра Койр что-нибудь учудит, я не смогу ему противостоять. Тогда у меня не будет возможности защитить Йогара.
«И уверенности в нашей безоговорочной поддержке», — мысленно добавил я.
— Потерпите еще один день. Обещаю, уже завтра вы будете свободны. В конце концов, я ваш добрый друг.
У меня начали зарождаться некоторые сомнения в последнем утверждении, но Август настолько искренне улыбнулся, что я не нашел, что ответить.
Распрощавшись со стариком где-то на полпути к дому, я повернулся к Блэйд.
— Он тянет время, чтобы завтра ты поддержала его на собрании.
— Ну разумеется, — пожала плечами Анна. — Он хочет быть уверен в том, что мы союзники.
— А это не заметно? Если от меня требуется утопить Койра, то я только за. Между прочим, если бы он помог мне сейчас, я стал бы его благодарным союзником.
— Охотно верю. Но благодарность — все же не настолько надежная вещь, как страх перед смертью.
— Вот вроде такой хороший, а все равно скотина, — выругался я.
— В каком-то смысле он прав. Ему нужна моя поддержка, как племянницы главы клана и героини последних дней, а мы с тобой идем в комплекте.
— Какая гадость, — поморщился я.
— Это всего лишь политика.
— Да, я так и сказал. Мне это не нравится. Я ехал сюда с дипломатической миссией, в политические интриги я влезать не собирался.
— Да ладно, ты ведь явился сюда именно из-за политических интриг. Если ты помнишь, мы приехали заставить моего неудачливого дядю отыскать Конрада.
— Да, вот только это были мои родные интриги, имперские. Которые к тому же еще и напрямую меня касались. Расследовать какой-то блохастый заговор у меня нет никакого желания.
— Сам ты блохастый, — обиделась Анна. — Нормальный заговор, не хуже ваших.
За беседой мы подошли к дому.
— Ты иди. — Я сделал приглашающий жест рукой. — А мне надо бы коня проведать.
— Ты так к нему привязан, как будто он тебе не конь, а настоящий друг, ей-богу, —
