сказала Анжела и сжав в руке платок, а во рту зубы, удалилась в туалет.
Минут через десять из дальнего угла по направлению к Григоричу кошачьей походкой шла Анжела, только лицо у нее было припудрено, а под глазами исчезли тяжелые мешки. И хотя видно было, что его спутница долго боролась со слезами и сейчас в ее настроении произошли метаморфозы — она стала тихой и скромной — Григорич, стараясь приободрить подругу юности, подмигнул ей.
— Ну что ты, Крошкина! — воскликнул он и чокнулся бокалом с чашкой кофе Анжелы. — Никогда тебя здесь не встречал. Где-то рядом работаешь?
— Да, — торопливо сказала Анжела, сделав мелкий глоток из чашечки, и промокнула губы салфеткой. Григорича приятно удивили изящные манеры женщины.
— А где? — широко улыбнулся мужчина.
— Хлеб продаю в киоске, — огорошила ответом Анжела и тоже улыбнулась, но как-то грустно. — И теперь я не Крошкина, а Булкина.
Григорич поперхнулся пивом и тут же извинился, мысленно проклиная себя за несдержанную реакцию. Но кто ж мог ожидать такой реальности!
Однако воздержусь от рассказа той истории своей жизни, которую довольно красочно описала Григоричу Анжела. Судьба ее и в самом деле была полна таких драматических коллизий и ударов, под мощью которых любая женщина давно сломалась бы. Позволю себе чуточку поинтриговать читателя, потому как впереди — готовый сценарий, уже зародившийся в беспокойном мозгу Григорича. Они простились добрыми друзьями, бросив дежурное: «Созвонимся», хотя никогда не позвонят друг другу, и «Встретимся еще», что тоже вряд ли, но уж точно не было дежурным их обоюдное «Спасибо за встречу» и каждый из них знал, что имел в виду другой. Анжела поцеловала бывшего одноклассника в щеку и тут же виновато смахнула оставленный на коже след от помады. На прощанье она пожелала ему добиться своей цели и снять очень смешное кино, а Григорич с искренним чувством пожелал Анжеле еше раз выйти замуж, но уже за человека с другой фамилией. Предвидя недоуменный вопрос читателя: «А при чем тут фамилия?» временно промолчу и последую за спешащим домой Григоричем в главу следующую, чего и вам со всем уважением желаю. Идемте, друзья.
Глава 14
В квартире стояла подозрительная тишина. Не обращая на запертую дверь к Быдловичам и какие-то глухие звуки за ней, Григорич прямиком шел к себе поделиться с Ритой удивительным сюжетом.
— Какая любопытная история может получиться для комедии, ты не находишь? — воскликнул он, толком еще ничего не объяснив. Подобные казусы не раз уже случались с ним. Бывало внезапно в тишине как гром средь ясного неба: «В общем, мы решили: завтра к пяти часам». Ошарашенный собеседник утверждает, что ничего подобного они не решали. А это Григорич про себя уже прокрутил какую-то задачу и выдал уже готовый результат, не объяснив товарищу все пошагово. Поначалу ему говорили, что у него просто быстрый ум. Никогда не доверяя сомнительным комплиментам, Григорич потратил много времени, чтобы добиться правды: что значит «быстрый ум»? Оказалось, ничего хорошего, когда тебя не понимают, хотя ты убежден, что выражаешься ясно и доходчиво. «Кто ж виноват, если я мгновенно реагирую на вопрос и уже не просто ответил на него, но и выполнил задание, отчитался и привел доводы, почему ничего не получилось?» — удивлялся непонятливым Григорич.
— Угу, — кивнула жена, занятая чаепитием у экрана телевизора. Показывали очередную серию ее любимого «Пса» с ее не менее любимым придурком Гнездиловым и потому она меньше всего была расположена к беседе.
— Тебе все равно? — спросил обескураженный муж. — Думаешь, у меня не получится написать смешно?
— Посмейся вот над этим, — спокойно произнесла Рита, протягивая Григоричу уведомление о задолженности за воду.
— Ничего, — вздохнул Григорич, обнимая жену за плечи. — Выкарабкаемся. Я еще раз разошлю резюме по переводческим фирмам, их сейчас столько развелось — переживем.
— Конечно, переживем, — вздохнула Рита, прислонясь щекой к руке мужа. — Просто все так долго тянется, я вижу, как ты сам мучаешься и вздрагиваешь по ночам. Сегодня ночью вдруг сел на кровати и стал кричать: «Спаси меня! Спаси!» Меня перепугал. Кого ты звал?
— Тебя, — опустив голову, тихо произнес Григорич. — Мне приснилось, что я тону как тогда, помнишь?
Рита глубоко вздохнула и притянула мужа за руку к себе. Он присел возле нее на корточки и положил голову на теплые коленки жены.
— Бедный мой, бедный, — шепотом произнесла Рита и опустив лицо, начала проводить носом по шевелюре мужа. — Как хочется, чтобы у всех у нас все было хорошо. Веришь? Больше ничего не хочется. Просто у всех и хорошо. Это же так просто, правда? Развернувшись лицом к лицу жены и стараясь губами поймать ее нос, Григорич улыбнулся и тихо сказал:
— Я готов пройти через все сложности на свете, чтобы это и вправду стало таким простым. Честное слово. Ты еще со мной?
— А куда я денусь с подводной лодки? — слабо улыбнулась Рита и сама укусила мужа за нос. Так что у тебя с сюжетом?
Не скупясь на красноречивые описания встречи с бывшей школьной любовью, при этом совершенно искренне сожалея об ужасных трансформациях, происшедших с Анжелой, Григорич заметил, что будет забавным написать историю о девушке, которая вышла замуж, но поменяв фамилию, ужасно преобразилась под стать той. Из миниатюрной нежной Крошкиной стала толстой грубой Булкиной. Комедия должна получиться — блеск!
Рита схватила мужа за клок волос и в упор спросила:
— Тебе не стыдно? Анжела ведь тебе душу открыла.
Григорич резко встал и нервными слегка подпрыгивающими шагами заходил по комнате. Изначально он так был измучен своей проблемой и затем увлечен сюжетным ходом, что совсем не подумал над этическим моментом. Ему, конечно, стало стыдно, но только сейчас. Однако ведь идея-то была хороша, ах, как же хороша и свежа. Если бы пришлось отказаться от нее, кто знает, возможно, это стало бы ударом для и без того не слишком удачливого сценариста. Недаром у Григорича был такой себе крупный мясистый и чуть вытянутый нос-уточка. О таких обычно говорят: «Они носом чуют прибыль». Сентенция так себе, впрочем, если не слишком однозначно применять ее к Григоричу, то сойдет.
Он быстро вышел из комнаты, по пути набирая номер телефона. Рита поспешила допить кофе, ожидая, что муж придумал очередной повод для тяжелого разговора, но тот ввалился обратно на удивление радостным.
— Ну, — спокойно спросила жена. — Что она сказала?
Глаза Григорича чуть не вылезли из орбит. На пару секунд и на губах застыло скомканное междометие. Однако справившись с собой, он тотчас спросил:
— Откуда ты
