Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
с самого начала взял за основу выраженный постмодернистский подход; его позиция о социальной сконструированности инвалидности не радикальна. Однако с тех пор ситуация изменилась. Его книга «Социальная работа: люди с ограниченными возможностями», впервые опубликованная в 1983-м, на сегодняшний день выдержала три переиздания и содержит значительное число отсылок к более современным работам в области исследований идентичности. Например, в формулировках последнего издания явно ощущается влияние интерсекциональности:
Несомненно, опыт будет культурно обусловлен и будет отражать классовые, расовые, гендерные и прочие различия, поэтому и дискурс вполне может быть культурно предвзятым. При использовании социальной модели понять ситуацию помогает также осознание, что исторически опыт инвалидности культурно проявлялся в реакциях на нарушение. Социальная модель может быть использована представителями различных культур и в рамках этнических, квир– или гендерных исследований для иллюстрации инвалидности в этих ситуациях. В равной степени этим дисциплинам следует принимать во внимание дизэйблизм в своих сообществах[393].
На сегодняшний день исследования инвалидности прочно опираются на два постмодернистских принципа: знание – это социальный конструкт, а общество состоит из систем власти и привилегий. По своей направленности они часто совпадают с критической расовой Теорией. В целом исследования инвалидности активно обращаются к Мишелю Фуко и Джудит Батлер, и, следовательно, наиболее важные постмодернистские сюжеты для них – размывание границ и значимость дискурса, сопровождаемые радикальным недоверием к науке. Они пренебрегают концепцией индивидуального, полагая, что индивидуализм позволяет адаптировать ограничения индивида к «неолиберальным ожиданиям» и сделать его продуктивным элементом капиталистического общества.
Эйблизм
В рамках исследований инвалидности под эйблизмом понимается допущение (проблемное с точки зрения Теории), что для человека в целом лучше быть трудоспособным, нежели иметь ограничения, и что трудоспособность – это «норма». В свою очередь, термин «дизэйблизм» описывает предубеждения против людей с инвалидностью, в число которых входят представления, что статус «инвалида» находится вне пределов обычного понимания «нормы» и что трудоспособный человек в чем-то превосходит человека с инвалидностью. Подобное притеснение – часть целой плеяды различных форм нетерпимости. Активистка Лидия Браун, определяющая себя как асексуалка, гендерквир, аутистка и человек с инвалидностью, пишет:
Эйблизм может подразумевать систему ценностей эйблнормативности (ablenormativity), привилегирующую людей, которые считаются нейротипичными и трудоспособными, в то время как дизэйблизм может подразумевать насильственное угнетение людей, чье тело-разум (body mind) рассматривается как девиантное и, следовательно, инвалидизированное. Другими словами, эйблизм похож на гетеросексизм, а дизэйблизм – на квир-антагонизм[394].
Соответственно квир-Теория с ее акцентом на деконструкции нормальности оказалась в высшей степени совместима с исследованиями инвалидности. Вслед за квир-Теоретиком Джудит Батлер к концепции «принудительной гетеросексуальности» Адриенны Рич – социального принуждения к гетеросексуальности как к норме, к сексуальности по умолчанию – обращается и исследователь инвалидности Роберт Макруэр. В книге 2006 года «Крип-теория: культурные признаки квирности и инвалидности»[395], в которой рассматривается обоюдное влияние квир-Теории и исследований инвалидности, он утверждает:
Как и принудительная гетеросексуальность, принудительная трудоспособность функционирует, прикрывая видимостью выбора систему, в которой на самом деле никакого выбора нет. Так же как сегодня от большинства людей скрыты истоки гетеросексуальной/гомосексуальной идентичности, в результате чего принудительная гетеросексуальность функционирует как дисциплинарное формирование, исходящее, казалось бы, отовсюду и из ниоткуда, так и истоки трудоспособности/инвалидности скрыты, чтобы быть связанными в систему принудительной трудоспособности, которая также исходит отовсюду и из ниоткуда[396].
Влияние Фуко здесь очевидно. Во фрагменте звучит эхо его представлений о власти, которая действует сразу на всех уровнях, контролируя людей и принуждая их соответствовать ожиданиям[397]. Размыть границы между категориями вплоть до стирания последних – вот решение проблемы. Фуко и последовавшие за ним квир-Теоретики утверждали, что сексуальность и безумие – всего лишь конструкты медицинских дискурсов, которые несправедливо стремятся разделить людей на категории «нормальных» и «ненормальных», при этом исключив последних из участия в доминирующих социальных дискурсах. Таким образом, понимание статуса человеческих возможностей как несправедливо сконструированной «нормы» (трудоспособные) или «ненормальности» (люди с инвалидностью) преобладало в исследованиях инвалидности и вносило в них путаницу с тех самых пор, как они приобщились к методам квир-Теории. Этот новый, постмодернистский подход исключительно удачно вписался в социальную модель инвалидности и стал основой второго этапа ее перехода к прикладному постмодернизму. Ярким примером является книга Дэна Гудли 2014 года «Исследования не/трудоспособности: теории дизэйблизма и эйблизма». Прямолинейно заимствуя у Фуко, Гудли пишет: «Инвалидность нормативно понимается через призму медикализации – процесса, в ходе которого жизнь подвергается переработке посредством редуктивного использования медицинского дискурса»[398]. Он обращается к концепции «биовласти» Фуко, согласно которой научные дискурсы обладают исключительно высоким престижем, принимаются в качестве истины и закрепляются в обществе, где создают категории, хотя кажется, что просто описывают их[399]. Принятие Гудли постмодернистских принципа знания и политического принципа – он считает научные дискурсы репрессивными и ничуть не более точными, чем другие способы познания, – становится очевидным, когда он уподобляет науку колониализму:
Мы знаем, что колониальное знание конструируется как нейтральное и универсальное благодаря мобилизации ассоциирующихся с ним дискурсов, таких как гуманитарные, филантропические и связанные с искоренением бедности. Мы также можем задать вопрос: как происходит натурализация, нейтрализация и универсализация эйблистского знания?[400]
Пугает, что Гудли считает диагностику, корректировку и устранение ограничений циничной практикой, зиждущейся на порочных предпосылках «неолиберальной системы», в которой индивидов принуждают быть полностью автономными и высокофункциональными, чтобы добиться от них трудового вклада в рамках капиталистического рынка. Еще больше тревожит, что, по его словам, «автономия, независимость и рациональность – это добродетели, к которым стремится неолиберальный эйблизм»[401].
Постмодернистский политический принцип, согласно которому мир сконструирован системами власти, – ключевой в работе Гудли. Он описывает общество языком интерсекциональности, называя его «слиянием пересекающихся дискурсов и привилегий»:
Я утверждаю, что способы эйблистского культурного воспроизводства и инвалидизирующие материальные условия невозможно отделить от гетеро/сексизма, расизма, гомофобии, колониализма, империализма, патриархата и капитализма[402].
По мнению Гудли, социальная модель Оливера недостаточно интерсекциональна. Он утверждает, что она не включает в себя анализ расы и гендера и не рассматривает инвалидность в терминах квир-Теории – как «идентичность, которой можно гордиться, поскольку она расшатывает нормы и подрывает ценности общества»[403].
Идея того, что люди с инвалидностью должны использовать свои ограничения для расшатывания социальных норм и постмодернистского разрушения категорий, вплоть до отказа от корректировки или устранения этих ограничений, – еще один настораживающий аспект исследований инвалидности, который встречается не только у Гудли. Он наблюдается и в разошедшейся на цитаты работе Фионы Кэмпбелл «Контуры эйблизма: производство недееспособности и полноспособности»[404]. Как и Гудли, Кэмпбелл считает проблематичным взгляд на инвалидность как на что-то по возможности подлежащее лечению:
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
