волос и улыбались. На третий день эльфийка проснулась всё ещё немного уставшей. Сама Иннес принесла ей тёплой воды умыться, а потом с любовью расчёсывала её волшебные волосы и плела дивные косы. Глядя в зеркало, скупо сказала:
— Спасибо тебе, Хеллегер! Ты много жизней спасла… Прости меня.
Хеллегер накрыла натруженную с выпуклыми голубыми венами руку старой женщины, кивнула:
— И ты меня прости, Иннес. Мне жаль твоих сыновей. Я понимаю…
Иннес накрыла ладонями белоснежную голову и вдруг коснулась губами макушки. В глазах её стояли слёзы.
Эдме в отсутствии брата и немеда Гэйра почувствовала, что ей лучше не лезть к Хеллегер со своими придирками и язвительными замечаниями. Люди, проникшиеся безмерным уважением к эльфийке, могли и придушить в тёмном углу глухих коридоров. Пару раз она попыталась командовать женщинами, но ей вежливо указали, что она не немеда клана Хаттэн, и если ей что-то нужно, она может сама это сделать. Злая Эдме стала тенью — тихо сидела в своих комнатах, кляня брата за то, что не отправил её домой, где она была полноправной хозяйкой.
Хеллегер не нашла своей девочки в комнатах и пошла искать её на конюшню. Люди в полутёмных коридорах улыбались ей, говорили ласковые слова, старались коснуться одежды. Впервые Хеллегер чувствовала себя дома и искренне улыбалась в ответ. Она вышла за тяжёлую дверь замка. Северный ветер тут же ударил в лицо холодом и свежестью. Даже ему улыбнулась Хеллегер.
Эйлин стояла у плетня рядом с конюшней и болтала с другими подростками. Почти всех лошадей забрало войско Гэйра, и работы у неё было совсем мало. Хеллегер не стала её звать. К удивлению женщин, она появилась на кухне и стала помогать им готовить.
Без Гэйра и Руэри её жизнь стала размеренной и даже немного скучной. Из развлечений в её полном распоряжении осталась библиотека и болтовня с духом по вечерам. Кнуд расщедрился и иногда показывал Хеллегер самые укромные уголки замка и раскрывал самые тайные секреты.
Седмицы через две дозорный вдруг дал сигнал тревоги. Ирвинг с воинами кинулись закрывать тяжёлые ворота, но во двор замка уже въезжал конный отряд. Все, как один, в чёрных плащах, стройные и высокие с прямыми спинами и горделивой посадкой головы. У каждого за плечами длинный лук.
Воины клана Хаттэн бросились к оружию. Даже дети тянулись к ножам. Кто-то из женщин с криком кинулся в замок.
Незнакомцы образовали круг с одним всадником в центре и вскинули луки, заложив стрелы. Во дворе повисло напряжённое молчание. Ирвинг и те немногие воины, что остались в замке, с мечами наголо приготовились защищать женщин и детей.
Всадник внутри странного круга величавым движением откинул капюшон, и по толпе пронёсся шепоток. Это оказалась всадница — эльфийка с такими же великолепными белоснежными волосами, как и у Хеллегер.
— Кто у вас главный? — Спросила эльфийка голосом, привыкшим повелевать.
Ирвинг, не опуская меч, шагнул вперёд. За его спиной всхлипнула Юна. Эльфийка сказала что-то на своём языке, и тут же четверо всадников спешились и сделали ступени, переплетя руки. Эльфика неспеша ступила на землю и подошла к Ирвингу.
— Прикажи своим людям убрать оружие, воин. Я пришла за тем, что принадлежит мне, и ничего лишнего не возьму… в том числе, и ваших никчемных жизней.
— У нас нет ничего вашего. — И не подумал опустить меч Ирвинг.
— Ошибаешься… — Улыбнулась эльфийка, и по спине Ирвинга заструился пот. — У вас моя дочь, и я заберу её.
Гул недовольных голосов снова раздался со всех сторон.
— У меня нет матери. — Хеллегер стояла на пороге замка с невероятно прямой спиной. — У меня всегда был только отец, да будет его путь среди богов лёгким.
— Хеллегер… — Выдохнула эльфийка, скользя взглядом по каменному лицу дочери. — Ты ещё прекраснее, чем можно было бы подумать… — Она шагнула к ней, но Ирвинг преградил дорогу.
Эльфийка насмешливо подняла бровь, а двое лучников тут же выбрали целью грудь и голову мужчины.
— Ты уверен, что выстоишь, воин?
— Пропусти её, Ирвинг… пожалуйста. Она проделала длинный путь не для того, чтобы уйти ни с чем. Я поговорю с нею.
Ирвинг нехотя отступил в сторону.
— Так чего ты хочешь? — Хеллегер не желала называть чужачку мамой.
— Ты хочешь говорить прямо здесь? На пороге замка?
— Если ты стесняешься, прошу в мои комнаты, незнакомка. — Хеллегер развернулась и отступила в полумрак коридоров.
Мать Хеллегер повернулась к своей охране.
— Опустите луки, не пугайте детей. Здесь нет глупцов, которые захотят войну с эльфами. — И она шагнула за дочерью.
*****
— Итак, чего же ты хочешь? — Хеллегер села в любимое кресло перед камином.
— Чтобы ты ушла со мной. — Хеллегер хмыкнула, а мать продолжила, — Тебе надо учиться. Я смотрела сквозь пальцы, когда ты тратила магию на шутки с погодой. Но последний раз ты затронула такие силы, что даже я уловила, как тяжело тебе было их обуздать. Ты не подумала, что стало бы с замком и людьми в нём, если бы ты не справилась?
— Я справилась и не нуждаюсь в твоих услугах. — Надменно произнесла Хеллегер и уставилась в огонь в камине.
— Ты чудом справилась. Древняя сила, напитанная твоей кровью и магией, могла навсегда оставить это место закрытым. Люди умирали бы медленно от голода, холода и болезней…
— Будто вас интересуют жалкие людишки. — Хмыкнула Хеллегер.
— Нас — нет, а тебя — да. Скажи своему духу чтобы проявился. Это неуважение — прятаться в тени и подслушивать. — Вдруг неласково усмехнулась властная эльфийка.
Прямо рядом с креслом Хеллегер неловко кашлянули и появился Кнуд в его настоящем облике, но так и не поприветствовал гостью.
— Ну, здравствуй, старый знакомый. — Улыбнулась эльфийка.
— И тебе не хворать, Эленвэль элле Тоэтдис. — К удивлению Хеллегер, дух даже галантно чуть поклонился.
— Ты знаешь её?
Но вместо духа ответила её мать.
— Конечно, знает. Что скажешь ты? — Обратилась она к духу.
Дух снова кашлянул.
— Я думаю, тебе надо учиться Хеллегер. И я вижу твою жажду знаний. Но ни одна наша библиотека не сможет удовлетворить её… Как это ни прискорбно, тебе надо к ним.
Эльфийка довольно хлопнула в ладоши.
— Вот, видишь! Запри в своём сердце обиду и пойдём со мной. Я не стану держать тебя в чертогах силой. Мы научим тебя контролировать силу, дадим знания основ нашей волшбы, и ты сама решишь, чего хочешь — уйти или остаться среди равных себе.
— Равных себе? — Хеллегер презрительно скривила губы. — Я полукровка. Я не ровня ни вам, ни людям. Хеллегер поднялась из кресла и прошла к окну. — Я
