года своей жизни. Он впал в кому накануне Введения во храм Божьей Матери, 4 декабря 2002 года… И ушел 17 декабря в день Святой Варвары. За его жизнь боролись врачи-реаниматологи, которые приехали из Москвы. И они были свидетелями удивительного явления. В келье над диваном висела пластмассовая икона, рельефная, Спаса Нерукотворного, и она стала кровоточить.
Московские реаниматологи, врачи были потрясены этим явлением. И по благословению архиепископа Курского и Рыльского Ювеналия батюшку Ипполита помазали вот этой Кровью Спасителя, которая текла из этой иконы.
Как себя ведет человек, находящийся в коме? Что он чувствует? Мы этого не знаем. Но врачи-медики рассказывали мне. Они вернулись сюда через год после кончины батюшки со своими семьями. Потому что они настолько были впечатлены, потрясены тем ответом, который они ощущали от парализованного, недвижимого старца. И этот ответ, его реакцию на их действия, они ощущали в глубине сердца.
И вот когда схимонах Иоанникий, эконом монастыря, первый насельник, который в конце 1991 года пришел сюда и жил с батюшкой Ипполитом вдвоем, — когда он со слезами подошел к умирающему своему духовному отцу и сказал: «Батюшка, ну кто же меня теперь благословит», — старец поднял в благословении правую руку…
Вот здесь же в этой келье батюшки сейчас находится дубовый крест, который поставили сразу после кончины батюшки на его могилку. Огромный крест. И вот на девятый день преставления старца произошло такое явление — мироточение. Обильное мироточение этого креста. Люди в пузырьки собирали благоуханное, ароматное миро. И мы можем приложиться к этому кресту батюшки.
Про смерть старца
Схимонахиня Николая
Мы продолжали собирать пожертвования с кружкой и после смерти батюшки. При его жизни года два только я собирала. Уже батюшки не было, я еще стояла долго. Я при батюшке только стояла сколько, наверное, только два года при батюшке постояла. А потом уже стояла так, как… ну, как батюшка благословил, так и стояла, стояла.
Батюшка болел, и мы молились за него. Все у нас было его благословением, и мы чувствовали, что он рядом. И понимали, что наша помощь, наш труд во имя веры.
День его похорон запомнился необычным очень крупным снегом, хлопьями такими, и в небе был большой солнечный круг, он виден только на территории обители, а когда мы прошли несколько метров за нее, то этого круга не стало видно.
Привезли какие-то маленькие розочки такие, полумертвые уже. Я думаю: Господи, ну что батюшке поставили. А когда к батюшке поставили, эти розы вдруг ожили, прямо вот ожили, и стали свежие, как будто их только сорвали.
Я и сейчас прошу отца Ипполита о помощи, отец Власий мне так благословил. И моя подруга тоже замечает, что когда обращается к нему, то потом дела хорошо идут. Отец Ипполит изменил мою жизнь. Сидела бы, как и все, на лавочке, наверное. У меня и у дочки, конечно, все поменялось. У внучки даже и с учебой совершенно все пошло по-другому, когда она приехала от батюшки. Некоторые сравнивают батюшку с Николаем Угодником. Я не дерзаю так говорить.
Он все время говорил, что во всех нуждах проси Николая Угодничка, и он всегда поможет.
И вот, иногда с послушания едешь, сил нет, маршруток нет, Николая Угодника просишь, батюшку просишь и смотришь — раз, откуда-то вообще пустая машина является. Как-то вот, понимаете, все так как-то управлялось. И когда просишь, конечно, помогает. И Николай Угодничек помогает, и батюшка помогает.
Старец явился в гробу с открытым лицом
Сергей Дзуцев
Дни, когда преставился старец и его погребли, были необычными. Это был престольный праздник нашего мужского монастыря в Беслане. Мы готовились, накрывали столы. Я ночевал в монастыре и услышал, как эконом монастыря под утро говорил по телефону. Мы поняли, что это был звонок их Рыльска о том, что старец умер.
Быстро организовали автобус и поехали в Рыльск.
Зима, было очень холодно, и луна в ореоле стояла. Мы пошли в храм прощаться. Я смотрю, лежит батюшка во гробе, а лицо открыто. Я слышал, что старца Николая Гурьянова тоже хоронили с открытым лицом. И когда приложился к батюшкиной руке, она была мягкая. Как у живого человека, не холодная.
Я собирался сделать фотографии и пока прособирался, уже стали выносить гроб. Смотрю, а лицо закрыто. Обошли крестным ходом вокруг храма, в небе был свет, как будто радуга стояла. И потом я стал у матушки Нонны спрашивать: «Почему у батюшки лицо не было закрыто?» — «Как не было закрыто? Было». Я говорю: «Нет, не было закрыто. Я же сам видел, мы с тобой вместе шли». — «Нет, его лицо было закрыто».
Потом до меня дошло, что батюшка так утешил меня, показал свое лицо. А я так печалился, что не приехал к нему, когда он благословил мне приехать.
Про смерть старца и сон с батюшкой
Игуменья Нонна
Я знаю, что нельзя верить сновидениям, но хочу рассказать об одном памятном сне накануне батюшкиной смерти.
Мы как раз обсуждали в монастыре, как привезти его в Осетию, мечтали об этом. И вот я увидела его во сне в пасхальном облачении, в рясе и клобуке, с крестом в украшениях. И в моем сне он шел ко мне в развевающейся мантии. Радостный, пасхальный, и я во сне понимаю, что он приехал в Осетию. И я бегу к нему навстречу, говорю: «Батюшка, вы приехали в Осетию. Вы приехали…» А он говорит:
«Я пришел с тобой попрощаться. Я пришел с тобой попрощаться, принес тебе подарок». И подарил мне во сне скрипку в футляре.
В этот день я узнала, что батюшка впал в кому.
Батюшка умер на престол в Беслане, а похоронили его на Рыльский престол. Батюшка смертью своей соединил Осетию и Рыльский монастырь.
Когда прикладывалась к его руке, она была теплая. Абсолютно живая рука была, и было такое чувство, что он свое тепло для нас хранил. Как будто ждал нас, осетин, как бы это самонадеянно ни казалось. Людей было очень много. Было очень торжественно. Удивительное сияние было вокруг солнца, такие кольца. И долго очень держалось.
Было ощущение и Пасхи, и одновременно какой-то великой скорби, потому что мы так устроены, мы почувствовали себя осиротевшими. Нужно было прожить еще какое-то время, чтобы понять, что физическое присутствие не определяет твоего духовного отца на земле.
Все мы там были, его дети. Мы батюшку погребали. Гроб его несли монахи и
