маленькие острые клинки и свои мечи странно изогнутой формы — один длинный, а другой короткий — и быстро закрепляет их на теле.
Когда он встречается со мной взглядом, его лицо ужасающе холодное. Я понимаю сразу.
Это режим убийцы Кайма.
Нежная, собственническая и мягкая сторона, которую он открыл мне в глубинах ночи, ушла, похоронена под контролем и сосредоточеностью.
Он собирается убить много людей.
Но как добраться до них вовремя?
Возможно, мидрианцы уже достигли Венасе. Возможно, уже похищают, грабят, оскверняют наших женщин…
— Мы отстали. — Мой голос — дрожащий шепот, когда я поддвигаюсь вперед в седле, освобождая место для него.
К моему удивлению, он хватает поводья и вкладывает их мне в руку.
— Ты видела, как я ехал на лошади. И знаешь, что делать. Веди Облако к своей деревне. Что бы ты ни делала, оставайся в седле, — его темные глаза пронзают меня, — и двигайся медленно.
— Но почему? Что ты собираешься делаешь с…
— Амали, не пугайся. Я вот-вот исчезну. Такого рода вещи лучше делать одному. — Его голос становится зловеще тихим.
Когда я выдыхаю, мое дыхание превращается в облако пара. Могу поклясться, температура только что понизилась.
Он берет меня за руку, его длинные алебастровые пальцы сжимают мои. Он берет более короткий из двух своих изогнутых мечей и вжимает его рукоять в мою ладонь.
— На всякий случай, тебе он может понадобиться.
Кожаная обмотка рукояти кажется чужой и все же знакомой. Меня пробирает озноб. Он хорошо носится и эластичен — признак того, что это часто используемый инструмент мастера. Инструмент для убийства.
— Но тебе не нужно будет его использовать. Я обо всем позабочусь. — Он слегка хлопает Облако по крупу. — А теперь поезжай, Амали. — Лошадь начинает идти. Я оглядываюсь через плечо и вижу Кайма, стоящего в полутьме утра, с обнаженной грудью и вооруженного всеми мыслимыми видами клинков.
Он выглядит совершенно устрашающе.
Холод усиливается, смешиваясь с теплом в животе. Без него я чувствую себя одинокой и уязвимой. Холод хлещет по моим голым ногам, и небольшая часть меня просто хочет забыть обо всем этом и свернуться клубком, окруженная сильными теплыми руками Кайма.
Хотела бы я сбежать с ним.
Но я не могу.
Это мое место. И это мой народ.
Я иду домой. И просто не знаю, с чем столкнусь, когда доберусь туда.
Кайм поднимает руку в мрачном полуприветствии.
Я не могу перестать смотреть на него. Как будто он сплел транс из теней, а змея, извивающаяся по его рукам, кормится тьмой, проглотила ее и превратилась в мерцающего, изгибающегося волшебного зверя.
Температура падает еще больше. Кажется, время замедляется. На мгновение Облако и я замерзаем, а Кайм превращается в черно-белое пятно.
Затем он расворяется в воздухе.
У меня перехватило дыхание.
Что сейчас произошло?
Время снова ускоряется. Стук копыт лошади выводит меня из ступора.
И я остаюсь смотреть на угасающий огонь и струйку дыма на поляне. Мужчина, исчезнувший у меня на глазах, на самом деле не человек, а призрак?
Глава 23
Кайм
Когда слабый намек на утренний свет начинает течь по небу, я бегу через безмолвный лес, используя клубок тьмы, кружащейся внутри меня.
Я помню звук дрожащего голоса Амали, когда она рассказывала мне, что с ней сделали.
Меня это злит.
Гнев придает мне силы
Мидрианцам не следует находиться в этом лесу. Я не позволю им убивать народ Амали.
Мой народ.
Хотя я игнорировал их существование большую часть своей жизни, они все еще мой народ.
И, возможно, ответы, которые я ищу, находятся где-то в этом лесу. Я просто недостаточно внимательно смотрел.
Я закрываю глаза и бегу, мои ноги проваливаются в мягкую землю. И представляю перед собой ничто так, как меня тренировали учителя Ордена.
Я чувствую прохладный утренний воздух на моей обнаженной груди. Ощущаю, как на моей коже высыхает пот, и чувствую ровный ритм моего дыхания.
Ощущаю за спиной присутствие Амали. Я оставил ей только быструю лошадь и более короткие клинки иншади, но этого достаточно.
За нами никого нет.
Все они уехали в Венасе.
Я проникаю глубоко в пустоту, которая существует во мне, ощущая свою силу острее, чем когда-либо. Представляю ее как холодное бездонное озеро. Погружаюсь в холодную воду, и все, что находится на поверхности, замедляется почти до полной остановки.
Я питаюсь гневом внутри себя, и все становится очень легко. Учение Ордена гласит никогда не убивать.
Я приказываю времени замедлиться, и мир вокруг меня замолкает.
Падающие листья внезапно зависают в воздухе. Останавливается дуновение ветра. Пикирующая птица замирает на середине дуги, ее тело направлено к земле, как стрела.
Амали позади меня, и пока она в безопасности.
Мне действительно не следовало снова использовать эту силу так скоро, но ее люди умрут, если я этого не сделаю, и, похоже, это один из тех редких моментов в моей жизни, когда меня действительно волнует, выживут люди или умрут.
— Ты не можешь вечно оставаться равнодушным засранцем, Кайм. Никто не может. Даже ты.
Слова Гемели отзываются эхом в моей голове, когда я бегу все быстрее и быстрее, игнорируя жгучую боль в ногах, заставляя свое тело выходить за рамки того, на что я даже не думал, что способен.
Хорошо, что я бегаю быстрее всех.
Хорошо, что я почти остановил время.
Температура моего тела резко падает.
Мое сердце бешено колотится.
Обострились слух и зрение. Даже малейшее ощущение на коже усиливается во сто крат.
Окружающий меня мир начинает казаться странным. Цвета тускнеют, и последние следы серебристого лунного света становятся необычайно яркими.
Что это за чувство?
Как будто путешествую по параллельному миру. Я никогда раньше не чувствовал себя таким сосредоточенным, быстрым и таким сильным. У меня в голове образ Амали, и я думаю о том, что сделаю с ней, когда покончу с этим.
Вожделение разливается по моим венам, смешиваясь с гневом и настойчивостью.
Опьяняющее ощущение.
И я думал, что устал. Ха.
Даже дыхание не становится затрудненным, когда двигаю руками и ногами, мчась вверх по склону холма, пробираясь сквозь деревья, мимо
