class="p1">Визирь дал команду пехоте занять оборону за стенкой, но не высовываться. Однако, быть готовымиобстрелять вражескую конницу. Тяжелой коннице приказал подняться по дороге вплотную к перевалу. У него под рукой осталось 1200 мечников, 500 лучников, 900 панцирных конников и сотня легкой конницы.
От большого отряда анийской конницы, стоявшего внизу у деревни, отделилась полусотня всадников и двинулась вверх по дороге. Очевидно, вражеский военачальник заметил суету солдат на перевале и выслал разведку. Панцирная конница противника все еще выходила на дорогу из-за противоположного гребня, ее количество уже приближалось к тысяче всадников.
Подъехав к позиции гипербореев метров на двести, командир вражеского отряда приказал остановиться, а сам выехал вперед с десятком всадников. Подъехав метров на тридцать к построенной солдатами стенке, он помахал флажком, закрепленным на пике, и закричал:
— Именем эмира Манучахра ибн Шавура приказываю вам ответить, кто вы такие?
Алферов приказал поднять над стенкой флаг Ширвана. И одновременно скомандовал:
— По вражеской коннице, залпом, стреляй!
Передний десяток анийцев был выбит сразу и полностью. Их лошади тоже были утыканы стрелами и жалобно ржали. Да и стоявшей ниже полусотне досталось, как следует. До них было две сотни метров, но, стояли они на полсотни метров ниже стрелков. Так что, тяжелые бронебойные стрелы падая на них, сохранили скорость, разгоняемые силой тяжести. Лишь десяток всадников, стоявших дальше всех, сумели развернуться и пустились наутек. Десяток лошадей потеряли своих седоков, но тоже поскакали следом.
Алферов приказалкомандиру полка панцирной конницы майору Ануфриенко пятью сотнями ударить по врагу. Длинная колонна ширванской кавалерии начала переваливаться через гребень. На дороге могли разместиться лишь четыре всадника в шеренге. За перевалом колонна начала постепенно ускоряться, давая возможность подтянуться тем, кто еще только поднимался к перевалу.
В голову колонны майор Ануфриенко поставил сотню самых настоящих катафрактариев. Морды их могучих коней прикрывали стальные маски, спередикони прикрыты передниками из толстой кольчужной сетки, с боков — попонами из толстой кожи. Сами всадники были облачены в полный доспех и вооружены длинными копьями, топорами, булавами и щитами.
Анийская легкая конница, стоявшая перед деревней, увидев атакующую их сверху грозную силу, попыталась рассредоточиться, поскольку склон горы, на котором стояла деревня, был не таким крутым, как под самым перевалом. Уйти назад конные лучники не могли, поскольку в деревню уже вошла тяжелая конница и подперла их сзади. Мост через Акари тоже был занят.
Тем не менее, конные лучники открыли стрельбу по разогнавшейся на них сверху железной змее. Практически безрезультатно. Стрелы от катафрактариев и их коней отскакивали. Проткнув расступившуюся легкую конницу как горячий нож масло, катафрактарии ударили длинными копьями в ряды анийской тяжелой конницы, заполнившие единственную улицу деревни по всей ее ширине. В деревне завязалась упорная сеча.
Вторая и последующие сотни конников сошли с дороги и развернулись по склону лавой, уничтожая рассыпавшихся по склону вражеских конных лучников. Те начали отходить вброд через речку. На больших и скользких валунах, которыми было усеяно дно реки, кони ломали ноги, сбрасывали своих всадников в бурных поток. Лишь малая часть коней и около половины всадников сумели уйти за реку, и попытались оттуда осыпать ширванцев стрелами. Однако, луки у них намокли в воде и стреляли из рук вон плохо.
Катафрактарии тем временем перебили всех анийцев в деревне и начали рубиться с ними на узком мосту.
Алферов приказал трубить отбой атаки. Катафрактарии вышли из боя и отступили по дороге вверх к перевалу. За ними последовали вторая, третья и четвертая сотни. Пятая сотня, пятясь, прикрывала их отход. Конники сумели захватить нескольких пленных.
Впрочем, вражеская тяжелая кавалерия, понеся тяжелые потери в деревне, преследовать их и не пыталась.
Алферов надеялся, то военачальник анийцев понеся серьезные потери, будет вынужден штурмовать перевал, иначе ему угрожает потеря лица. Быстрый допрос пленных показал, что им противостоит сам Эмир с отборным войском из одной тысячи тяжелой пехоты и двух тысяч конницы, из которой полтысячи легкой.
Выждав два дня после ухода первого корпуса, Скобелев двинул второй корпус по Муганской равнине на юго-восток, обходя предгорья Карабахского хребта с юга. Вблизи селения Физули на четвертый день марша войска перешли речку Карасу, за которой начинались владения Анийского эмира, и двинулись на юго-запад вдоль реки Аракс, за которой располагался персидский эмират Бейлаган.
Полк легкой конницы разгромил отряд пограничной стражи, а разведрота морской пехоты сумела обойти пограничную заставу по горам и перехватить гонцов. Легкая конница корпуса в форсированном темпе двинулась по дороге. Пехота и артиллерия тоже в максимальном темпе пошли следом. Марш предстоял нелегкий. Вдоль Аракса по горным теснинам предстояло пройти 180 километров.
За конницей шел Аранский пехотный полк, за ним — Царский, потом полк морской пехоты и артиллерийский полк. В арьергарде следовал батальон Аранского полка. Справа от дороги возвышались отроги Карабахского хребта, слева — каньон Аракса. Шли быстро, по 30 — 35 километров в день.Чтобы не выматывать силы солдат на жаре, в полуденное время устраивали длительный 3 часовой привал. Все роты уже были укомплектованы походными кухнями производства сумгаитского завода. Так что, горячее питание солдатам обеспечивалось дважды в день.
На третий день марша от границы войска переправились через реку Акари вблизи ее впадения в Аракс. Для переправы пушек и обоза пришлось строить мост, разрушенный анийцами. Из селения Гарджалы, лежащего за рекой, вверх по ущелью Акари ушла две группа всадников, перехватить которых не удалось. Одна группа пошла верх по ущелью Акари, по конной тропе, которая вела к Лачину. По дороге вдоль Аракса ушла другая группа гонцов.
Рахим-бек получил сообщение от бея о нападении ширванцев на эмират и о сборе Эмиром ополчения.Рахиму предписывалось разобрать мост через Акари, оставаться на месте в Гарджалы и наблюдать за дорогой. Заметив большой конный отряд на дороге за рекой, Рахим с дружиной выехал к броду. Переехать через бурную горную речку даже верхом было очень не просто. Не узнав никого в приближающемся отряде, а в нем не было знакомых ему беков пограничных селений, он сделал вывод, что это враги. На залп лучников Рахима они ответили залпом. Все сомнения рассеялись. О подходе врагов нужно было срочно сообщить бею. Для верности разделив свой десяток надвое, он отправил своего оруженосца Зухраба с четырьмя всадниками вверх по дороге в сторону Нахичевана, а сам с четырьмя воинами поскакал вверх по горной тропе, идущей вдоль Акари.
От преследования им удалось оторваться. Кони у воинов Рахима были свежими. За двое суток они доехали до Лачинского прохода. Им повезло. Рахим издали увидел, что на гребне у прохода копошатся какие-то массы людей. Бек оставил одного воина с конями, а сам с остальными взял влево круто в гору, обходя проход по соседнему гребню. На дорогу, ведущую от Лачина к селению Горис, он вышел за деревней Забух, верстах в пяти ниже Лачинского прохода. И сразу встретил передовой отряд войск эмира. Командир отряда Малик-бей, выслушав Рахима,отправил его еще дальше в село Аравус, где находилась ставка Эмира. К этому времени войско эмира выросло до 5 тысяч воинов. По дороге он присоединил к войску дружины и ополчения земли Арцах.
Эмир, выслушав доклад, отдал под начало Рахима два десятка всадников с заводными лошадьми и приказал немедленно ехать в Арадат к первому визирю по кратчайшей горной тропе с приказом задержать наступающих по Аракской дороге ширванцев. Через перевалы Зангезурского хребта по кратчайшейдороге отряд Рахима прошел 220-километровый путь через Горис, Сисиан и Шахбух за 6 дней. Спешили изо всех сил. Потеряли шесть загнанных лошадей, трое воинов сорвались в пропасти вместе с лошадями.
Ущелье Аракса с каждым днем суживалось. На шестой день пути от границы отвесные скалы отрогов высокого Зангезурского хребта уже нависали над самой дорогой, прижимая ее к каньону. Ширина дороги едва позволяла разъехаться двум одноконным повозкам. Запряженные четверней цугом упряжки осадных орудий в дорогу вписывались с трудом. За четыре дня прошли теснину, горы вокруг стали относительно пологими. И тут разведка донесла, что сразу за деревней Котам, перед большим селением Ордаб, противник перекрыл последний узкий проход, выводящий из теснины на простор Нахичеванской
