— треск вокруг стоит, несчастный леший оглашает окрестности стонами и рыком, а вот эти тихие вздохи пустого дома всё равно слышны. Валерка подумал и выключил фонарик — подумал, что в темноте будет не так страшно. Хотя бы тени по потолку ползать перестанут. Приобнял покрепче пригревшуюся Алису. Девушка не возражала — ей тоже было неуютно.
Так и сидели в темноте неизвестно сколько времени. Алиса почему-то не оборачивалась в лисицу — обнимать девчонку было приятно и тепло. Птицын почувствовал, что начал задрёмывать. Грохот, раздавшийся в комнате, заставил подскочить обоих. Включил трясущимися руками смартфон, огляделся. Лавка, что возле противоположной стены, лежала на боку.
— Чего это она? — осторожно спросил парень.
— Не знаю, — Алиса изо всех сил принюхивалась. — Здесь никого, кроме нас нет.
Заставить себя подойти к злосчастной лавке оказалось на удивление страшно. Валерка сначала попинал её легонько, потом, не дождавшись реакции, поставил на место. Для этого пришлось поднатужиться — лавка прочная, дубовая, и длинная к тому же. Весит никак не меньше килограммов восьмидесяти. Сама такая упасть точно не могла.
Леший вроде бы притих, и стало не совсем понятно, где страшнее. Хотел выглянуть на улицу, даже шагнул к выходу, но тут дверь резко, с грохотом захлопнулась. А потом кто-то мерзко хихикнул.
— Кто тут такой весёлый?! — рявкнул Валерка. Нет, вообще-то он не в вакууме жил — кино смотрел, в том числе и ужастики. Знал, что смех в темноте — явный признак приближающихся неприятностей. Однако страшно почему-то не было. Наоборот, расслабился. Слишком пошлой и банальной показалась ситуация. Ну, в самом деле. Ночь, заброшенный ветхий дом, в котором двое путников вынуждены прятаться. И тут путники понимают, что они в доме не одни. Ууууу…
Птицын пнул дверь, вышел в сени, осторожно выглянул за дверь. На улице было тихо — никто больше деревья не ломал, не бродил вокруг с жуткими невнятными причитаниями. Сзади, прижавшись к спине, стояла Алиса. И, кажется, немного подрагивала от возбуждения. Валерка осторожно шагнул за порог… и едва успел отскочить назад, сбивая спиной не успевшую среагировать Алису. На порог прямо за дверью опустилось здоровенное корневище — так показалось сначала. Однако через секунду Птицын сообразил — не корневище. Просто огромная рука, похожая на дерево. Пошарив немного, рука разочарованно поднялась вверх.
— Вот сука! — выругался Валерка, пытаясь успокоить дыхание. — Эта сволочь прямо на крыше! Как он туда залез так тихо?
— Это же леший, — ответила Алиса, потянув парня за руку, чтобы помочь подняться. — Если нужно, они умеют быть очень тихими.
— Чего он здоровый-то какой? Я думал леший — это старичок такой маленький.
— Если захочет, он таким и будет, — вздохнула девушка, — А когда захочет, будет вот таким.
Снова хлопнула дверь из сеней в комнату, и одновременно с грохотом рухнула лавка.
— Блин, да и хрен с ним. В сенях посидим, — вздохнул Птицын. — Ты ж говорила, леший не может в доме действовать.
— А это и не леший, — зашептала девушка. — Валера, это, наверное, призрак!
— И что, это так опасно? — нахмурился парень. Они так и стояли возле самого выхода из дома, глядя в темноту ночи. Леший терпеливо ждал снаружи. Алиса зябко куталась в пуховик и всеми силами вжималась в спутника. Ещё и дрожала от ужаса, так что Птицын тоже стал невольно ежиться.
— Если их боишься — очень. Может замучить до смерти страхом, — прошептала девушка. — А я их очень боюсь. Ещё с детства, когда за мной первый ребёнок моего папаши гонялся. Он ещё до моего рождения умер, и им никому не показывался, а меня вот стал изводить.
— Хм, — приободрился Валерка. — Тогда не переживай. Я как раз призраков не боюсь совершенно. И тебя, если что, защищу.
В комнате ещё раз что-то сильно грохнуло, Алиса вздрогнула. Валерка покрепче её обнял и прижал к себе.
— Не переживай. Я чувствую, что силы уже возвращаются потихоньку. — Действительно, пустота в душе, поселившаяся там после перехода, как будто стала не такой концентрированной. — Скоро уйдём отсюда. И вообще, нечего обращать внимания на эту нечисть глупую. Пошли назад, а то ты так замёрзнешь. Нечего тут смотреть.
Птицын решительно дёрнул дверь, шагнул вперёд. Под ногами что-то хрустнуло. Оказывается, «барабашка» рассыпал уголь, остававшийся в печи по всему полу. Парень повернулся назад, подхватил Алису на руки и прошёл к поваленной лавке. Не то чтобы он боялся за сохранность носков, которые отдал Алисе. Просто кроме угля там могли быть и гвозди и ещё что-нибудь. Ему-то в сапогах с плотной подошвой можно не опасаться, а вот девчонка могла и проколоть ногу.
— Я, между прочим, и сама могла дойти, — смущённо объявила девушка.
— Да сиди уж, ты не тяжелая, — проворчал Валерка. — Ты ж меня сегодня таскала.
Лавку пришлось поднимать, заодно парень передвинул её поближе к стене, так что сидеть стало совсем удобно — теперь можно было опереться спиной.
Будто испугавшись возвращения гостей призрак на время притих. Или, скорее, озадачился тем, что его не боятся. Однако надолго терпения потустороннему существу не хватило. Валерка опять начал проваливаться в сон, когда лавка, на которой они сидели, резко сдвинулась в сторону. Парень рухнул на пол, увлекая за собой пригревшуюся Алису.
— Так, сволочь. Знаешь, что? Мне совершенно плевать на твои потуги меня напугать! — взбесился Валерка. — Но ты меня бесишь. И знаешь, что? Если ты не прекратишь мешать нам спать, я утром, перед уходом, спалю к чертям всю эту халупу. Вместе с тобой!
Если честно, реакции на свои слова Валерка не ждал. Он почему-то был уверен, что призраки людей не слышат и не понимают. Говорил больше чтобы подбодрить Алису — не хотел, чтобы подруга боялась зря. Так-то он уже понял, что ничем навредить призрак не может, только и опасности, что пугает. Тем неожиданнее было услышать ответ.
— Твааарииии! — завыло в печной трубе. — Бросили! Покинули одного, на верную гибель, а теперь ещё и совсем убить хотят! Ненавижууу!
— Вот это нихрена себе! — Птицын от удивления плюхнулся обратно на пол, с которого только начал вставать.
— Эй! — проявилась Алиса. — Так ты что, не призрак? Погоди, ты домовой, что ли?!
— Суседушко я! Был суседушко, да весь вышел!
— Тьфу ты! — яломиште явно расслабилась. Даже в темноте было видно, как лицо, до того закаменевшее от напряжения, расплывается в облегчённой улыбке. — Валера, прости. Это же надо было домового испугаться! Но кто бы мог подумать, что найдутся идиоты, которые бросят домового при переезде! Он ведь нечисть очень полезная, да ещё и редкая по нынешним временам! Уходили отсюда, я знаю,
