Книга Глиссандо - Ария Тес

— Аме…лия? — слезы тут же скатываются с глаз, а на том конце трубки слышу такое же тяжелое дыхание.

— Ответь всего на один вопрос, Лили. Ты что-то слышала обо мне от него?

— Амелия…это правда ты?

— Ответь, твою мать, это очень важно! Он что-то обо мне говорил?! С Матвеем обсуждал?!

— Кто?

— Макс! Он что-то говорил?!

— Не…нет. Насколько я знаю, нет…а…

— Ничего не говори маме. Слышишь? Мама не должна знать, что я звонила. Ни при каких обстоятельствах.

— Амелия…

— Мне надо идти.

— Стой, но…

— Знаешь? — тихо усмехается, а потом добавляет, — Я по тебе скучала.

Звонок прерывается, а я так и сижу на постели в лучах солнца. Не знаю, сколько это длится, и прихожу в себя лишь от тихого голоса мужа.

— Лили? Ты плачешь?

— Что тебе известно об Амелии? — также тихо спрашиваю, поднимая на него глаза, — Точнее о планах Макса. Что тебе известно, Матвей?

Эпилог II. Through the Valley

I walk through the valley of the shadow of death

And I fear no evil because I'm blind to it all

And my mind and my gun they comfort me

Because I know I'll kill my enemies when they come

Shawn James — Through the Valley [17]

В большой гостиной стояла тишина. Двое сидели в креслах, напротив камин. Не настоящий, электрический, модный. Он давал лишь видимость огня, хотя отблески на стенах были почти, как от настоящего. «Почти» здесь главное слово, его бы выделить красным — механические, искусственные языки создавали не плавный, красивый танец, а какие-то цикличные, рваные движения, от чего всполохи казались куда как более устрашающими.

Пахло пластмассой. Нет, конечно в таком шикарном доме не может пахнуть пластмассой, скорее дорогими духами и пионами, стоящими в вазе. Огромный букет нежно-розовых, ярко-розовых, белых — красиво, но даже они не могли обмануть мозг. На каком-то интуитивном уровне, здесь пахло пластмассой, потому что настоящего ничего не было.

— …Так он ее все-таки нашел? — раздается первый голос, а второй на это тихо усмехается.

— Нашел.

— И? Привезет в Москву, насколько я понимаю?

— Скорее всего.

— Долго же он.

— Он не его отец.

— Его отец лишь хорошо распиаренная утка. Обман. Фикция.

— У всех есть слабые места.

— Петр сам был одним сплошным больным местом. Куда не ударь — сразу посыпется.

Второму участнику разговора не хотелось спорить. Усталость навалилась, голова раскалывалась и что-то внутри не давало продохнуть. Да и зачем спорить? Второму человеку нужна не агрессия, которую он вызовет колкими шпильками, ему нужно содействие.

— На этот раз, я очень надеюсь, что все пройдет нормально?

— Ты у меня спрашиваешь? Напомнить, кто облажался? — грубо рычит первый, и второй досадливо тупит взгляд.

Да, второй знает, кто облажался, и это бесит. Так бесит. Так сильно! Как будто победу у него буквально вырвали за миллиметр от ее получения, хотя так, наверно, и было.

— Все пройдет ровно.

— На этот раз я за этим прослежу.

— Я хочу…

— Мне плевать, что ты хочешь. Все это твоя вина, но ничего…Я восстановлю равновесие, и у меня не дрогнет рука. Максимилиан еще не понял, но скоро я отниму у него все.

Двое замолкают. Эмоции утихают. За окном льет дождь, разбиваясь о холодные стекла тысячами маленьких капель, и первый ухмыляется. Он знает, как получить, что он хочет, а он хочет отомстить. Для его мести все готово, как будто звезды сложились сами собой. Время пришло.

Он делает небольшой глоток холодного чая, потом отставляет его на столик и поднимается, кидая взгляд на своего собеседника.

— Тебе бы тоже напомнить себе об этом. Я не даю вторых шансов, а для тебя сделаю исключение всего раз. Не разочаруй меня больше, или ты жестоко об этом пожалеешь.

Второй смотрит в спину первому. Тот отдаляется медленно, но даже в шаркающих шагах чувствуется твердость.

За окном все также идет дождь, который обещает большие перемены, очищение, возобновление и возрождение. Надеюсь, так и будет. Он же действительно не дает вторых шансов…

Конец третьей части

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Примечания

1

Так или иначе, я найду тебя

Я поймаю тебя

Так или иначе, я собираюсь выиграть

Я поймаю тебя

Так или иначе, я увижу тебя

Я встречу тебя

Одним днём, может, на следующей неделе

Я встречу тебя, я встречу тебя.

Я проеду мимо твоего дома

И если все огни погашены

Я посмотрю, кто вокруг

2

Хотелось бы мне замечать манипуляции,

Осознавать изнурительность ожиданий в твоей голове.

Обними меня так, словно ты никогда не терял терпения.

Скажи мне, что любишь меня больше, чем постоянно ненавидишь.

И ты всё ещё мой.

Так дыми, если тебе есть чем, ведь всё идёт под откос.

Всё, что мне когда-либо было нужно, — это ты.

3

Мари́я Склодо́вская-Кюри́ — польская и французская учёная-экспериментатор, педагог, общественная деятельница. Первая женщина — преподавательница Сорбонны. Удостоена Нобелевских премий по физике и по химии, является первой женщиной — нобелевским лауреатом в истории и первым дважды нобелевским лауреатом в истории. Умерла в результате долговременной работы с радием.

4

Ива́н Ива́нович Ши́шкин — русский художник-пейзажист, живописец, рисовальщик и гравёр-аквафортист. Академик, профессор, руководитель пейзажной мастерской Императорской Академии художеств.

5

Исаа́к Ильи́ч Левита́н — русский художник, мастер «пейзажа настроения».

6

Играла музыка, и пели люди,

Но только для меня звонили церковные колокола.

Теперь ее нет, и я не понимаю почему,

И до сегодняшнего дня я плакал иногда.

Она даже не попрощалась

И не стала врать.

Пиф паф, она выстрелила меня,

Пиф паф, я повалился на землю.

Пиф паф, какой ужасный звук!

Пиф паф, моя детка пристрелила меня…

7

В моём сердце начинается жар,

Переходящий в лихорадку, и я выбираюсь из мрака…

Наконец-то я вижу тебя кристально чётко.

Давай, продай меня с потрохами, а я выведу тебя на чистую воду.

Смотри, я ухожу, унося с собой частицы тебя,

Не недооценивай то, что я могу сделать.

Шрамы, оставленные твоей любовью, напоминают мне о нас,

Они заставляют меня думать, что всё у нас почти было.

Шрамы, оставленные твоей любовью, мешают мне дышать,

Меня не покидает