начинает колотиться, а сама я прижимаю к груди руку. Выдыхаю имя, которое жжет…
— Аме…лия? — слезы тут же скатываются с глаз, а на том конце трубки слышу такое же тяжелое дыхание.
— Ответь всего на один вопрос, Лили. Ты что-то слышала обо мне от него?
— Амелия…это правда ты?
— Ответь, твою мать, это очень важно! Он что-то обо мне говорил?! С Матвеем обсуждал?!
— Кто?
— Макс! Он что-то говорил?!
— Не…нет. Насколько я знаю, нет…а…
— Ничего не говори маме. Слышишь? Мама не должна знать, что я звонила. Ни при каких обстоятельствах.
— Амелия…
— Мне надо идти.
— Стой, но…
— Знаешь? — тихо усмехается, а потом добавляет, — Я по тебе скучала.
Звонок прерывается, а я так и сижу на постели в лучах солнца. Не знаю, сколько это длится, и прихожу в себя лишь от тихого голоса мужа.
— Лили? Ты плачешь?
— Что тебе известно об Амелии? — также тихо спрашиваю, поднимая на него глаза, — Точнее о планах Макса. Что тебе известно, Матвей?
Эпилог II. Through the Valley
I walk through the valley of the shadow of death
And I fear no evil because I'm blind to it all
And my mind and my gun they comfort me
Because I know I'll kill my enemies when they come
Shawn James — Through the Valley [17]
В большой гостиной стояла тишина. Двое сидели в креслах, напротив камин. Не настоящий, электрический, модный. Он давал лишь видимость огня, хотя отблески на стенах были почти, как от настоящего. «Почти» здесь главное слово, его бы выделить красным — механические, искусственные языки создавали не плавный, красивый танец, а какие-то цикличные, рваные движения, от чего всполохи казались куда как более устрашающими.
Пахло пластмассой. Нет, конечно в таком шикарном доме не может пахнуть пластмассой, скорее дорогими духами и пионами, стоящими в вазе. Огромный букет нежно-розовых, ярко-розовых, белых — красиво, но даже они не могли обмануть мозг. На каком-то интуитивном уровне, здесь пахло пластмассой, потому что настоящего ничего не было.
— …Так он ее все-таки нашел? — раздается первый голос, а второй на это тихо усмехается.
— Нашел.
— И? Привезет в Москву, насколько я понимаю?
— Скорее всего.
— Долго же он.
— Он не его отец.
— Его отец лишь хорошо распиаренная утка. Обман. Фикция.
— У всех есть слабые места.
— Петр сам был одним сплошным больным местом. Куда не ударь — сразу посыпется.
Второму участнику разговора не хотелось спорить. Усталость навалилась, голова раскалывалась и что-то внутри не давало продохнуть. Да и зачем спорить? Второму человеку нужна не агрессия, которую он вызовет колкими шпильками, ему нужно содействие.
— На этот раз, я очень надеюсь, что все пройдет нормально?
— Ты у меня спрашиваешь? Напомнить, кто облажался? — грубо рычит первый, и второй досадливо тупит взгляд.
Да, второй знает, кто облажался, и это бесит. Так бесит. Так сильно! Как будто победу у него буквально вырвали за миллиметр от ее получения, хотя так, наверно, и было.
— Все пройдет ровно.
— На этот раз я за этим прослежу.
— Я хочу…
— Мне плевать, что ты хочешь. Все это твоя вина, но ничего…Я восстановлю равновесие, и у меня не дрогнет рука. Максимилиан еще не понял, но скоро я отниму у него все.
Двое замолкают. Эмоции утихают. За окном льет дождь, разбиваясь о холодные стекла тысячами маленьких капель, и первый ухмыляется. Он знает, как получить, что он хочет, а он хочет отомстить. Для его мести все готово, как будто звезды сложились сами собой. Время пришло.
Он делает небольшой глоток холодного чая, потом отставляет его на столик и поднимается, кидая взгляд на своего собеседника.
— Тебе бы тоже напомнить себе об этом. Я не даю вторых шансов, а для тебя сделаю исключение всего раз. Не разочаруй меня больше, или ты жестоко об этом пожалеешь.
Второй смотрит в спину первому. Тот отдаляется медленно, но даже в шаркающих шагах чувствуется твердость.
За окном все также идет дождь, который обещает большие перемены, очищение, возобновление и возрождение. Надеюсь, так и будет. Он же действительно не дает вторых шансов…
Конец третьей части
Больше книг на сайте — Knigoed.net
Примечания
1
Так или иначе, я найду тебя
Я поймаю тебя
Так или иначе, я собираюсь выиграть
Я поймаю тебя
Так или иначе, я увижу тебя
Я встречу тебя
Одним днём, может, на следующей неделе
Я встречу тебя, я встречу тебя.
Я проеду мимо твоего дома
И если все огни погашены
Я посмотрю, кто вокруг
2
Хотелось бы мне замечать манипуляции,
Осознавать изнурительность ожиданий в твоей голове.
Обними меня так, словно ты никогда не терял терпения.
Скажи мне, что любишь меня больше, чем постоянно ненавидишь.
И ты всё ещё мой.
Так дыми, если тебе есть чем, ведь всё идёт под откос.
Всё, что мне когда-либо было нужно, — это ты.
3
Мари́я Склодо́вская-Кюри́ — польская и французская учёная-экспериментатор, педагог, общественная деятельница. Первая женщина — преподавательница Сорбонны. Удостоена Нобелевских премий по физике и по химии, является первой женщиной — нобелевским лауреатом в истории и первым дважды нобелевским лауреатом в истории. Умерла в результате долговременной работы с радием.
4
Ива́н Ива́нович Ши́шкин — русский художник-пейзажист, живописец, рисовальщик и гравёр-аквафортист. Академик, профессор, руководитель пейзажной мастерской Императорской Академии художеств.
5
Исаа́к Ильи́ч Левита́н — русский художник, мастер «пейзажа настроения».
6
Играла музыка, и пели люди,
Но только для меня звонили церковные колокола.
Теперь ее нет, и я не понимаю почему,
И до сегодняшнего дня я плакал иногда.
Она даже не попрощалась
И не стала врать.
Пиф паф, она выстрелила меня,
Пиф паф, я повалился на землю.
Пиф паф, какой ужасный звук!
Пиф паф, моя детка пристрелила меня…
7
В моём сердце начинается жар,
Переходящий в лихорадку, и я выбираюсь из мрака…
Наконец-то я вижу тебя кристально чётко.
Давай, продай меня с потрохами, а я выведу тебя на чистую воду.
Смотри, я ухожу, унося с собой частицы тебя,
Не недооценивай то, что я могу сделать.
Шрамы, оставленные твоей любовью, напоминают мне о нас,
Они заставляют меня думать, что всё у нас почти было.
Шрамы, оставленные твоей любовью, мешают мне дышать,
Меня не покидает
