она была восстановлена, — пояснил Марио.
— Но если семья Ринальди так чтит их, то как они могли забыть? — я не понимала этого и ждала пояснений.
— Устои и правила были написаны сотни лет назад. Забыть о чём-то, что хранится в семейном архиве под замком, очень легко, — мужчина принялся вновь ласкать моё тело.
Марио был ненасытным сегодня. Его аккуратность и трепетность в эту ночь, вероятно, не позволили ему удовлетворить все потребности т насытиться в полной мере.
— Тогда как же они вновь об этом вспомнили? — задала я очередной вопрос.
— Кое-кому пришлось напомнить, — с усмешкой ответил Марио.
Он уже вовсю орудовал своими губами и языком в районе моей груди. Его движения становились всё настойчивее и ясно давали понять, что второго раза не миновать.
Руки моего партнёра развернули меня спиной к нему. Видимо, долгих предварительных ласк не будет. Мужчина решил перейти сразу к делу. Он придвинул меня максимально близко к себе. Моя пятая точка упиралась прямиком в член мужчины, что уже пребывал в состоянии полной боевой готовности. Его головка упиралась в мое лоно и слегка подергивалась от нетерпения.
Я игриво прогнулась в пояснице и призывно ерзала бёдрами, показывая, что также с нетерпением жду, когда возбуждённая и такая твёрдая плоть наполнит меня изнутри до предела.
Марио понял мои намёки, да и сам был не в силах больше терпеть. Его член одним движением вошёл на полную длину и вызвал спаз внизу моего живота. Я вскрикнула от остроты ощущения. Оно было таким острым и ярким…
— Ты особенная, Энджела, — шептал Марио.
Уже привычные для него слова сегодня имели особенный смысл. В нашу последнюю ночь они наполнялись каким-то волшебным и сокровенным признанием. Я чувствовала это…Мне хотелось полностью отдаться ощущениям и насладиться ими в полной мере, прочувствовать каждой клеточкой тела.
Марио двигался неспешно и ритмично, медленно и тягуче выходя из меня почти полностью, а потом вновь врываясь внутрь с неимоверной силой. Этот темп сводил меня с ума. Я сгорала от нетерпения и нарастающего желания. Наши тела двигались в унисон и предугадывали друг друга. Я и подумать не могла, что именно этот мужчина станет для меня таким особенным и важным в этом доме.
Марио наращивал скорость и искры удовольствия уже летели во все стороны, сбивая дыхание и мысли, наполняя каждую клеточку тела. Я была не в силах сдерживаться и мои стоны и крики вырывались изо рта.
Разрядка и оглушительный оргазм обрушился на нас гораздо раньше, чем мы оба могли предположить. Он был такой силы, что меня ещё несколько минут трясло и знобило, а перед глазами не было ничего, кроме темноты и искр ощущений…
— Ты единственная, с которой я чувствую себя живым, — шептал Марио, продолжая покрывать поцелуями моё тело.
Я же была не в силах что-то ответить ему. Ощущения не позволяли внятно рассуждать или говорить.
— Моё собственное обещание, что я дал тебе, убивает меня. А осознание того, что это наша последняя ночь и вовсе сводит с ума, — тихий голос Марио звучал в тишине комнаты.
— Я знаю, но ты обещал сдержать своё слово, господин, — прошептала я, повернувшись и заглянув мужчине в глаза.
— Я всегда держу своё слово, — ответил Марио и обнял меня, прижав всем телом к себе.
Его поведение сейчас напоминало тихую истерику. Марио не хотел меня отпускать, я видела это и чувствовала. Его поведение заставило меня начать немного волноваться и испытывать лёгкую тревогу за оценку, что он мне поставит.
В моей голове уже было чёткое представление о завтрашнем утре. Я много раз представляла, как сниму, наконец, этот чёртов браслет со своей руки и смогу, наконец, почувствовать хотя бы иллюзию свободы. Я инстинктивно подняла руку с браслетом и внимательно на него посмотрела.
— Я жду, когда смогу, наконец, снять его со своей руки и швырнуть в сторону, — призналась я.
— Видимо, ты не совсем правильно поняла его роль на твоей руке, дорогая. Снять с тебя браслет может лишь хозяин этого дома. Это будет означать, что он дарует тебе свободу, и ты можешь уйти. Завтра ты избавишься лишь от бусин на нём, — сказал Марио.
— Что? — я так опешила от его слов, что даже растерялась.
Марио оставил мой вопрос без ответа, он лишь чмокнул меня в макушку. Я же чуть не расплакалась от разочарования и собственной глупости. Сотни раз я представляла, как дойду до конца, и сняв браслет, швырнул его в лицо Мадам. А сейчас вдруг выясняется, что, возможно, я никогда не смогу этого сделать. Стало так обидно, что я чуть не расплакалась. За дни, проведённые здесь, я стала заметно сильнее и закалила свой характер, но всё ещё оставалась человеком, живым человеком…
— А если он этого не сделает? — в полном отчаянии спросила я.
— Ты слишком дорога мне, Энджела, поэтому я буду честен с тобой, — тон Марио сменился на абсолютно серьезный, — Он не отпустит тебя, если ты не станешь его госпожой…
Эти слова словно ножом ударили по сердцу. Они прозвучали как гром среди ясного неба и мгновенно привели меня в чувство.
— Почему ты так говоришь, Марио? Неужели нет ни единого шанса? — спросила я.
Мужчина тяжело вздохнул. Выражение его лица и напряжённое тело ясно показывали, как тяжело ему говорить об этом. Марио словно признавался в чём-то, что должно было остаться скрытым от посторонних…
— Ринальди заключил договор с потенциальным новым хозяином дома. Он не может тебя отпустить. Для тебя есть только два варианта: стать госпожой нынешнего хозяина или перейти вместе с домом новому, — на одном дыхании выпалил мужчина.
Он встал и, надев брюки, направился к столику с напитками, что был расположен в Дальнем углу комнаты. Раньше этого предмета мебели я не замечала ни в одной из комнат. Видимо, его поставили в честь праздника, чтобы гости могли насладиться напитками и закусками как можно дольше.
— Что ты такое говоришь, Марио? — с ужасом в голосе произнесла я.
Мне не верилось в происходящее. Всё, к чему я так стремилась, всё, что планировала, теперь рушилось словно карточный домик от дуновения ветра. Мужчина молчал. Он налил в свой стакан крепкий алкоголь и залпом выпил его.
— Говори, Марио! Говори, черт побери! — я села на кровати и в отчаянии била кулаками по одеялу.
— Ты прочитала мои книги, Энджела? — задал вопрос мой спутник.
Я опешила от неожиданного вопроса. Какое отношение эти книги имели к теме нашего разговора?
— При чем здесь твои книги? — спросила я, нахмурив брови.
— Я задал вопрос, дорогая! Ты
