Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
учиться в разные учебные заведения, Бока в гимназию, а Пека в еврейскую школу, их смогли слегка разлучить. Теперь они могли видеться, только по вечерам, но это было не долго. Боку отец забрал из гимназии после третьего класса. Отец так и сказал, мол, тебе достаточно, считать и писать можешь, на этом хватит дурака валять, надо к делу тебя пристраивать. Бока стал помогать отцу в кузне. Пеку из школы забрали после пятого класса, и тому было достаточно, что бы работать в лавке. Но теперь появилась другая загвоздка в общении двух друзей. Как известно, у евреев выходной в субботу, а у православных в воскресенье, но и тут был найден выход. Они трудились всю неделю так, что получали два выходных. Летом в субботу с самого утра они уходили на дикий пляж «Дельфин» и оставались там до вечера воскресенья. Пека очень полюбил жареных бычков, которых они там ловили, но бычков он жареных полюбил на хорошем подсолнечном масле. Так что была куплена сковорода, и всегда был запас масла, которое они зарывали в песок вместе со сковородой, до следующих выходных. Бока достиг великолепных результатов в кузнечном деле. Многое он перенял у отца, но и сам многого достиг. Он мог из куска железа за час отковать великолепную розу, если ее правильно раскрасить краской, то видна была росинка на лепестке. Отличить розу от настоящей с метра было уже невозможно, так хорошо была выполнена работа. Пека не отставал от своего друга. В торговле он так поднаторел, что человек, пришедший в его лавку за десятком гвоздей, выходил из магазина с полной тачкой всякого скобяного товара. Друзей разлучила ненадолго революция. Бока, наслушавшись агитаторов, ушел воевать за советскую власть. Пека агитаторов не слушал и остался в Одессе. В девятнадцатом году израненный Бока вернулся в Одессу. Родители его умерли от тифа, а от кузни остались рожки да ножки. Пека от революции пострадал чуть меньше, торговать было не чем, но родители были все-таки живы. Мама Пеки все время пилила своего мужа, то есть папу Пеки. Папа Пеки все время облизывался, когда в доме служанка Маша мыла полы в квартире. Пека таки застукал своего папу на Маше, но маме ни чего не сказал, так как очень любил своего отца. От этого его мама не стала меньше пилить его папу. Пека понял одну главную истину, жениться в ближайшем будущем категорически противопоказано, тем более на девушке его лет, ибо его мама походила на старую ведьму, хотя в молодости и была красавицей. Пека решил жениться в лет сорок на восемнадцатилетней девушке из села, пусть, даже из бедной еврейской семьи. Если его жена и будет пилить в его старости, так хоть ночью будет приятнее с ней заниматься любовью. Этот баланс его полностью устраивал. Пеку пытались женить на довольно красивых девушках из хороших и богатых еврейских семей, но Пеку ни кто не интересовал. Отец его плюнул на это дело и, не дождавшись внуков, ушел в другой мир. Мама не задержалась сильно и ушла за папой через год. Вот так Пека и Бока осиротели. У Пеки была голова, магазин и деньги. У Боки были руки, раненое тело, но не было кузни. Вот так друзья организовали концессию. Пека отстроил Боке кузню, записав расходы в будущую прибыль, и стал торговать тем, что производит Бока. Дело пошло. Подковы и скобяной товар шел нарасхват. Но Пеке было этого мало. У Боки ж был талант, а его нужно было реализовать. У Пеки была еврейская голова, и это он первым в Одессе ввел в моду, на могиле любимой оставлять две выкованные Бокой розы. Тут дело пошло не сразу, ибо Пека за две розы хотел получить денег, как за сотню свежих роз в новогоднюю ночь. Торговля розами сдвинулась с места после похорон тещи Лазаря Конторовича. Пека таки уговорил Лазаря, предварительно скинув цену, но с условием, что Лазарь про это ни кому не расскажет. Лазарь так и не рассказал, во что ему обошлись эти розы. Мало того, Лазарь еще и прибавил цену. Он гордо и с высоко поднятой головой говорил соотечественникам.
— Я для любимой тещи ни чего не пожалел. Теперь у ее ног все время лежат две розы по сто рублей за штуку. Не надо ухмыляться и вертеть пальцем у своего виска, что вы думаете, я полный кретин. Я собираюсь жить еще сорок лет, не меньше. Вот и посчитайте, сколько вы цветов принесете на могилу своей тещи, теперь умножьте на стоимость цветов и вы поймете, что я еще остался в наваре. Цветы ж больше носить не надо.
И это таки подействовало. Теперь заказы посыпались как из рога изобилия. Бока с утра до вечера ковал, а Пека продавал. Кстати, Бока и Пека первыми в Советском Союзе ввели пятидневную рабочую неделю. В субботу Бока обедал у Пеки, где они выпивали две бутылки водки. В воскресенье Пека обедал у Боки, который к тому времени успел уже жениться и родить себе двух дочек, тут они выпивали три бутылки водки. Больше они ни когда не пили. К концу НЭПа Бока таки рассчитался за кузню с Пекой, которую забрали тут же. Бока естественно пожалел о содеянном, а Пека остался при своих. На следующий день, правда, и у Пеки отобрали магазин, это их сразу и помирило. Впервые друзья напились в рабочий день, но он у них был выходным. Теперь Бока трудился в кузне как простой кузнец и получал ставку, а Пека устроился инспектором охраны труда на одесскую игрушечную фабрику, в простонародье «Игрушка». Так как религия стала опиумом для народа, то теперь они встречались по воскресеньям, но почему-то только у Боки, так как Пека оставался бобылем. Держать прислугу при советах было нельзя, да, и денег на это у Пеки не было, во всяком случае, он так говорил. Жили и дружили, а жизнь шла своим чередом.
Скорее всего, это было в тридцать седьмом году. Пеке пришел срок жениться. В Одессе профессия свахи ни когда не умирала. Вот Пека и обратился по назначению. Возле «Горбатого» моста жила очень бедная еврейская семья и восемь душ детей. Это ж всех накормить и обуть надо. Естественно, Советская власть помогала, но девиц еще надо и одеть красиво. Пека отпустил себе элегантные усики и отправился на смотрины, прихватив с собой Боку, так, на всякий случай. Когда Бока увидел девушку, то чуть не подавился слюной, так
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
