особенно сильно.
Алекс ужасно его подставила с «Айронменом». Конечно, он сам виноват: должен был предупредить ее, чтобы держала все в тайне. Но ему не хотелось, чтобы Алекс увидела червоточинки в его — в целом идеальных — отношениях с Клэр.
Патрик пробежал через поле для гольфа и выполнил прыжок через большой пластмассовый мухомор.
Но, вероятно, в разговоре с Алекс он тоже подставил Мэтта. Должно быть, Мэтт лгал ей о том, как они с Клэр расстались.
В те времена Патрик испытывал к Мэтту жалость. Да и сейчас, вспоминая об этом, он чувствовал то же самое, ведь он прекрасно знал, почему Мэтт так метался. Мэтт вел себя как классический неудачник, и — если честно — Патрик и сам мало чем от него отличался, когда только-только расстался с Линдсей. Впрочем, Патрик-то понимал, что он должен преодолеть это, чтобы сохранить хоть какие-то остатки самоуважения.
Это было два года тому назад. Патрик ночевал у Клэр. Он проснулся в тревоге. Снизу доносился шум.
— Воры? — Патрик подскочил в постели.
Клэр неторопливо привстала. Она молчала.
Сквозь сонную одурь Патрик пошарил глазами по комнате в поисках оружия. Сумка на колесиках не подойдет (слишком большая), ботинки тоже (слишком маленькие), как и настольная лампа (слишком хлипкая).
Снова раздался грохот: кто-то колотил в дверь снизу. Бум, бум, бум.
Патрик потянулся к телефону на тумбочке. Он нажал кнопку, и экран засветился. Уже час ночи — а ведь Скарлетт завтра в школу!
Патрик посмотрел на Клэр.
— Не отвечай. Он сам уйдет.
Клэр отрешенным взглядом блуждала по занавеске. Ее шелковая рубашка соскользнула с плеча, обнажив нежную шею, так что Патрика охватило волнение. Ее кожа казалась такой свежей.
Патрик и вправду находился здесь, в доме Клэр Питерсон! И лежал с самой Клэр Питерсон в одной постели!
На тумбочке зажегся голубоватый огонек: звук телефона был выключен, но на экране высветилось, кто звонит. Мэтт Катлер.
Патрика накрыла волна удовольствия, когда он увидел полное имя Мэтта. Он знал, что, вероятно, телефон Клэр синхронизирован с ее онлайн-контактами, поэтому фамилия добавилась автоматически, но все равно почувствовал радость.
Он надеялся, что его собственный номер не был обозначен как «Патрик Эшер». Внезапно ему показалось очень важным, чтобы он был просто «Патрик».
Клэр взяла трубку.
— Уже иду, Мэтт. Прекрати тарабанить. Разбудишь Скарлетт, — она положила телефон на тумбочку.
Она повернулась, спустила ноги на пол и поднялась — одним непрерывным и элегантным движением, от которого у Патрика защемило сердце. Эта женщина — само совершенство. Абсолютное, неподдельное совершенство!
Она наклонилась к нему, прижала ладонь к его бедру и успокаивающе погладила.
— Дай мне пять минут, — шепнула она.
Ее ночная рубашка была короткая и шелковая, и, когда Клэр шла через комнату, Патрику даже почудилось, будто он видит лобковые волосы. Он еле удержался, чтобы не сказать: «Может быть, набросишь халат?»
Патрик прислушался, как Клэр спускается по ступенькам.
Он посмотрел на прикроватную тумбочку, на изогнутую лампу, которую Мэтт, должно быть, включал тысячу раз.
Патрик в темноте подтянул колени к груди.
Он услышал, как Клэр внизу снимает с двери цепочку и щелкает замком.
Она заговорила вполголоса:
— Даже не вздумай. Подумай о Скарлетт.
— Буквально на пять минут. Впусти меня на пять минут. Пожалуйста. Нужно поговорить, — Мэтт тоже говорил приглушенно, но в его голосе безошибочно угадывались пискливые умоляющие нотки.
— Мэтт, я не могу. Ты знаешь, что я не могу. Ты же видишь, это бесполезно. Я приеду к тебе на выходных.
— Ты не одна?
— Это неважно. Иди домой и проспись.
— Пожалуйста, скажи мне.
Патрик был уверен, что от Клэр пахло сексом. Мэтт, верно, совсем пьян, что не чувствует этого.
— Я одна. Но это неважно. Я позвоню Уолши, если ты не уйдешь. Ради твоего же блага, пусть приедет и заберет тебя. Но не заставляй меня это делать, ты разбиваешь мне сердце. Поверить не могу, что ты до сих пор никак не успокоишься.
— На пять минут, Клэр. Пожалуйста. Дай мне шанс. Я исправлюсь. Все будет так, как ты захочешь.
— Ты разбудишь Скарлетт, что она подумает? Ей и без того тяжело, Мэтт. Прошу тебя.
Через пару секунд дверь мягко закрылась, и Патрик услышал, как позванивает цепочка. Потом — шаги Клэр по лестнице. Он не видел, как Клэр вошла в комнату, но почувствовал, как прогнулся матрас. Клэр проскользнула под одеяло.
Патрик взял ее за руку, она была холодная и вяло лежала в его ладони. Патрик мягко сжал ее.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Я надеялась, что он это прекратит.
— Я загляну к нему завтра, — ответил Патрик. — Скажу ему, что пора завязывать с этим. Прошло полгода, а он по-прежнему к тебе пристает.
— Ты к нему не заглянешь, — сказала Клэр с твердостью, которой Патрик от нее не ждал. — Это худшее, что можно придумать. Нам придется просто ждать. Пока он не одумается.
От этих мыслей у Патрика засосало под ложечкой. Приблизившись к пещере Санта-Клауса, он ускорил бег.
Он не мог себе позволить бегать больше двух часов сегодня. Надо было зайти в «Волшебный лес белочки Пушинки» (что за идиотское название?) и забрать Скарлетт до того, как Клэр вернется из спа-центра.
— Патрик!
Патрик замедлил бег и оглянулся.
К нему подбежала Николь, в руках у нее был детский джемпер с блестками:
— Ничего, что я тебя отвлекаю?
— Конечно, нет!
— Ты бегаешь даже в Рождество.
— В школе ты тоже была спортивной.
Она засмеялась:
— В школе! Давно же это было!
— Я помню, что видел имя Николь Гарсия в списке капитанов команд по нетболу.
— То была Николь Гарсия. Теперь я Николь Тревор.
— А где сейчас твой муж?
Николь обернулась.
— Девочки, поторопитесь! — крикнула она.
Она снова посмотрела на Патрика:
— Он погиб. Когда дети были совсем крошки.
Патрик облизал губы:
— Сочувствую.
Ему захотелось наклониться и погладить ее мягкие волосы. Ее фигура, закутанная в фермерский кардиган, исполнилась трагизма.
— Это было давно, — сказала она. — Но Николь Гарсии уже нет. А Николь Тревор никогда не возглавляла команду по нетболу, — Николь вздохнула и покачала головой. — Она бы просто не сумела.
— Уверен, ты бы справилась. Ты все еще в отличной форме.
Она улыбнулась. И — не чудится ли это? — ее щеки чуть порозовели.
— Спасибо. Ты тоже. Это впечатляет, учитывая, что сейчас зима.
— Да вот, приходится тренироваться. В следующем году я…
— Мама!
Николь помолчала, глядя Патрику через плечо:
— Только не говори, что ты хочешь снова надеть джемпер. И трех минут не прошло.
Патрик улыбнулся дочерям Николь,
