заказчик не оценил их креативности. Полноценного артиллерийского корабля все равно не получалось, а вот проблемы с быстрым переходом в подводное положение становились непреодолимыми.
Управление осталось без изменений. Основной, он же воздушный, пост располагался в немного выступающей из корпуса рубке, резервный — внутри. Последним, впрочем, пользовались только во время погружения.
В отличие от просторных рубок фрегатов и корветов, рабочее место пилотов на «Ночной Птице» было довольно аскетичным и тесным. Два кресла: левое традиционно для командира, то есть Марта, второе для его бессменного «правака»[17] — Тани. Чуть сзади, практически впритык к люку, откидное сиденье. Судя по всему, изначально оно предназначалось для штурмана, но в последнее время использовалась стажерами. Сначала Александрой, а теперь Николаем. При необходимости они менялись местами с одним из пилотов.
Остальные члены экипажа располагались внутри. Отдельные посты были только у стармеха и радиста. Остальные располагались по способности.
На все про все — тридцать метров от носа до кормы и три с половиной метра ширины корпуса. Не так уж и мало, если подумать… Впрочем, «Ночная Птица» и не предназначалась для долгих «автономок». Пришли, сделали дело, ушли и на базу. Так что особого комфорта и не предполагалось изначально.
— Что там с метеосводкой по маршруту? — не оборачиваясь, спросил Март у стажера. — Какой нам дают эшелон?
— Низкая кромка двести саженей, видимость две тысячи, — тут же доложил внимательно следивший за приборами Николай.
— Принято. Но мы ждать у неба погоды не станем, просто поднимемся на четыре тысячи и алга.
— Командир, — подала голос Калашникова, — на три часа и на девять — два корвета ВВФ. Идут на дистанции в пять миль параллельным курсом с нами.
Колычев бросил взгляд на блистер. Вдалеке черными черточками по обеим сторонам от «Ночной Птицы» и в самом деле висели два корабля. Негласное и неофициальное охранение. Вроде как никто никого не контролирует, но и бдительности не теряет. Напоминание, что и на формально полную самостоятельность есть свои методы…
— Хм, ну что, будем считать это приветом от твоего отца, Коля. Давай, бери управление на себя. Пора тебе становиться настоящим пилотом, — Март освободил свое рабочее место для стажера, а сам отошел назад, ощутив себя этаким зрителем в театральной ложе. — Рокировочка…
— Младший пилот Романов взял управление! — не без волнения в голосе немного громче, чем необходимо, проговорил в КПУ[18] практикант.
— Николай, ты главное учти. Штурвалом надо управлять не от плеча и даже не от локтя. Аккуратненько, запястьем или даже пальцами одними подправил, и все отлично. Скорость у нас большая, машина слушается руля, так что резкие, широкие движения — от лукавого.
Долгие полеты по маршруту — дело по большей части скучное. Работает автопилот, разве что иногда надо проверить курс и откорректировать скорость с учетом ветровой обстановки и прочих метеоусловий. В этом плане воздушный корабль — замечательная штука. Здесь найдется место и для отдыха, и для дел. Так что пока стажер и Татьяна заняты учебной практикой, Март, убедившись, что все в порядке, с полным на то правом покинул рубку и решил навестить Кима, засевшего у себя в оружейке и что-то там упорно мастерившего.
«Главное, чтобы руки и голова были заняты, а то парень сам не свой эти дни».
— Чем занимаешься?
— Да вот, хочу ДТК[19] до ума довести. Ствол при стрельбе очередью немного уводит. И вспышка очень яркая — демаскирует.
— Ну, если так, то лучше ПББС[20] сделать нормальный.
— Глушитель? Да толку от них? Патроны надо дозвуковые и прогорают быстро.
— Не скажи. Если нет задачи совсем уж тихое оружие делать, а просто заметно снизить шум и убрать вспышку, то вполне можно сделать. Еще можно «банку»[21] собрать.
— А это что за зверь?
— Тот же дульный тормоз-компенсатор, но еще и пламегаситель. Его закрытым надо делать. Внешне он будет похож на глушитель, но попроще.
— Рассказывай! — решительно заявил Витька, усаживая друга рядом. Он уловил, что Март явно что-то знает или догадывается. Ким давно понял, что Март является почти неисчерпаемым источником всяческих гениальных новаций и идей, в том числе и в оружейном деле. Откуда у него столько всего в голове — понять было невозможно, оставалось принять как данность и просто жить с этим знанием.
Колычев же, видя, что друг, пусть и на время, отвлекся от раздумий и переживаний, охотно принялся излагать известные ему наработки начала двадцать первого века по бесшумной стрельбе.
Перелет обычного воздушного корабля на Дальний Восток занимал, как правило, двое суток с промежуточными посадками в Екатеринбурге, Омске, Красноярске и Хабаровске. Во время стоянок пилоты и пассажиры могли немного отдохнуть и пройтись по твердой земле, а их летающее судно заправиться. Колычев, в общем, тоже особо не торопился, но «Ночная Птица» добралась до Хабаровска за тридцать шесть часов.
Отдельного аэродрома для рейдеров здесь не было, а военный диспетчер добро на посадку почему-то не дал. Кораблям же сопровождения, неизменно шедшими на почтительной дистанции весь перелет, вероятно, двойственный статус «секретного» конвоя тоже не давал четких инструкций и полномочий. Потому корветы ушли на базу, а, ничуть не смутившись таким приемом, Март вспомнил о двойном назначении своего корабля и, недолго думая, приводнился прямо на водную гладь Амура неподалеку от Александровского моста[22], возведенного в начале двадцатого века и названного в честь нынешнего императора, а тогда — цесаревича Александра Николаевича Романова.
Поначалу столь эффектное появление вызвало среди местных властей немалый переполох, вскоре, впрочем, сменившийся паникой.
— Что вы себе позволяете? — хрипело и плевалось радио. — Приближаться к мосту строжайше запрещено! Немедленно покиньте запретную зону, иначе по вам будет открыт огонь…
— У аппарата сенатор Колычев, — прервал наскучивший ему поток сознания Март. — С кем имею честь?
Ответом поначалу был весьма красноречивый хрип, потом последовала долгая пауза.
— Я спрашиваю, с кем я говорю?! — подпустил металла в голос капитан.
— Какой еще сенатор? — осторожно переспросил все тот же голос.
— Российской империи!
— Что за шутки вы себе позволяете?!
— Значит так! — взбеленился гросс. — Сейчас я сойду на берег, и если меня не встретит губернатор лично, это будет последнее, что он сделает на своем посту!!!
— Погодите маненько, — раздался через непродолжительное время другой голос. — Их благородие побежали звонить. Видать, разобраться
