же в той ее форме, которую проповедовали любавичские хасиды.
Любавичская кампания, организованная с большим знанием дела и преданностью, удивляла тем, что в ней использовалась вся современная техника и технология рекламы для пропаганды и распространения религиозного стиля, который большинство американских евреев считали старомодным и даже странным. Во все крупные населенные пункты США и большинство центров проживания еврейского населения по всему миру были посланы любавичские миссионеры, которые входили в контакт с далеко отошедшими от традиции евреями и старались привлечь их к соблюдению простых ритуалов типа возжигания свечей в канун Субботы. Еврейский истеблишмент, вкладывавший миллионы долларов в попытки возродить еврейское образование в массах американского еврейства, в изумлении смотрел на успех и влияние никому не известного раввина из Бруклина. Хотя фактическое число евреев, вырванных из ассимиляции и пополнивших любавичскую паству, было невелико, само присутствие любавичского ребе (так называли их руководителя) в рекламе и на телевидении и появление его эмиссаров в мицвамобилях (припаркованных в общественных местах микроавтобусах, из которых несется традиционная еврейская музыка и выходят ученики раввинов, стараясь распознать евреев среди прохожих и уговорить их соблюдать определенные религиозные ритуалы, называемые мицва) достаточно сильно заявляли о существовании религиозной ортодоксии и придавали ей жизненность в глазах общества. В 80-х гг. любавичское движение взяло курс на объединение всего мирового еврейства в религиозных отправлениях в преддверии грядущего прихода Мессии. Скоро стали распространяться слухи, что сам Шнеерсон и есть Мессия. Но в 1994 г. он умер, так и не прояснив вопроса.
Любавичское движение было не единственным свидетельством возрождения ортодоксии. Единство американского общества в оценке образа жизни и нравственности разрушилось в 70-х и 80-х, и тогда многие американцы, как христиане, так и евреи, стали искать прибежища в традиционной религии. Эти поиски отчасти объясняют успех любавичского движения, и уж во всяком случае объясняют, почему многих евреев, особенно обитателей Нью-Йорка и его окрестностей, влекло к некой «современной» ортодоксии. Такие баале тешува (кающиеся) выросли по большей части в обыкновенных культурных семействах, принадлежащих к среднему классу, и они обратились к строгому соблюдению религиозных предписаний. В отличие от хасидов это полноценные представители среднего класса, становящиеся врачами, юристами, предпринимателями, экономистами, преподавателями, биржевыми маклерами, журналистами и т.п. Они, как правило, одеваются, как все представители среднего класса, и живут типичной для Америки жизнью потребительского общества, но строго придерживаются религиозных традиций и стремятся приобрести основательное традиционное еврейское образование. Теперь уже крупные юридические фирмы, до второй мировой войны исключавшие или ограничивавшие прием на работу евреев, имеют совладельцев, которые ходят на службу в традиционных еврейских головных уборах. Эта тенденция усилилась в 80-х и 90-х гг., когда в американском обществе в целом стала поощряться этническая дифференциация — в отличие от первых послевоенных десятилетий с их курсом на слияние культур.
Число этих молодых «современных ортодоксов» по масштабам Соединенных Штатов невелико. Часть из них эмигрировала в Израиль, находя обстановку там более благотворной для того, чтобы жить полноценной еврейской жизнью. Там они обычно склоняются к правому крылу в политике, поддерживая сторонников твердого курса в переговорах с арабами; многие даже поселились на оккупированных территориях, видя в себе новое поколение первопроходцев, призванных спасти «еврейские» территории от арабов. В 1993 г., к ужасу большинства израильтян и евреев всего мира, один из них вошел в Пещеру патриархов в Хевроне, городке на Западном берегу, не имеющем в наши времена значительного еврейского населения, и расстрелял двадцать девять молящихся арабов, вызвав бурю возмущения как среди евреев, так и среди арабов и нанеся большой ущерб ведшимся тогда переговорам между Израилем и ООП.
Хотя американская еврейская община — крупнейшая за пределами Израиля, существует ряд значительных общин и за пределами Соединенных Штатов. Можно с уверенностью сказать, что евреи живут во всех развитых странах. Кроме Латинской Америки, значительные общины есть в Австралии, Южной Африке, Швейцарии (где их не коснулась вторая мировая война) и Англии. Крупнейшей на Европейском континенте является община Франции; хотя ее численность сильно сократилась во время войны, ее потом пополнили иммигранты из Алжира, Туниса и Марокко. Эта иммиграция время от времени вызывала взрывы антисемитизма.
Как это ни странно, небольшая, но хорошо организованная община появилась и в Германии. Часть ее составили евреи, вернувшиеся в страну после войны, другие приехали из США и Израиля, чтобы делать бизнес, третьи эмигрировали из Советского Союза в поисках лучшей жизни. Германское правительство предпринимает серьезные усилия для защиты этих новорожденных маленьких общин от антисемитизма, который далеко еще не искоренен.
В Польше, бывшей сто лет назад самым важным в мире центром еврейской жизни, не осталось сколько-нибудь значительного еврейского населения; есть небольшие организованные общины в Чешской Республике и в Венгрии. Даже в России, где коммунисты стремились уничтожить всякую религию и где евреев в разные времена при режиме Иосифа Сталина активно преследовали, после распада СССР стали появляться небольшие еврейские общины. Но в целом по Европе смешанные браки и ассимиляция существенно ослабили еврейские общины, еще сохранившиеся после войны.
Заключение. ЧТО ЖДЕТ ЕВРЕЕВ?
Жизнь евреев в наше время во многих отношениях лучше, чем когда бы то ни было, начиная с античности. Проблема изгнания, которая веками определяла собой еврейскую историю и характер иудаизма, решена. По сути дела, еврейский вопрос получил не один, а два ответа.
Наконец существует еврейское государство. Первый раз с 70-го года каждый еврей может определить свою национальную принадлежность по принципу гражданства, отведя религии статус одного из многих других аспектов национальной культуры. Будучи израильтянином, он может пользоваться национальным языком, отмечать национальные праздники, жить среди материальных реликвий отдаленного еврейского прошлого в окружении сограждан, имеющих сходное историческое происхождение. Он может следовать иудаистской религиозной практике, если этого хочет, а может и не следовать, как это делают большинство израильтян.
Для евреев диаспоры сегодня легче и гораздо приемлемей быть еврейскими гражданами нееврейского государства, чем это было на протяжении всей еврейской истории. Европейские демократии, а тем более Соединенные Штаты гарантируют равные права всем гражданам независимо от их религии. Антисемитизм на бытовом уровне не ликвидирован, официальные лица не всегда защищают права меньшинств в соответствии с лучшими официальными принципами, и все же в западных демократиях евреи — полноценные граждане со всей полнотой гражданских прав. Во многих странах они хорошо организованы и процветают. Там, где они выбирают путь сохранения своих традиционных общинных структур, они могут сделать это без особого труда.
Но проблема еврейства диаспоры в том и состоит, что многие евреи этот
