Помощь — это хорошо, но я справлюсь и без нее. Мне нужно отпустить Александра и свои чувства к нему. А сделать это получится только тогда, когда любые контакты с ним оборвутся. Никаких упоминаний о нем, никаких разговоров и даже писем. Полное обнуление. Только так я смогу исцелиться и заново собрать свою личную жизнь по кирпичикам.
— А если я попрошу тест на отцовство? — помолчав, говорит мужчина.
— Да пожалуйста, — усмехаюсь я, хотя мне совсем не весело. — Только на каком основании?
— На том основании, что мы с тобой были близки, — отвечает строго.
Я напрягаюсь, а Александр продолжает зрительную пытку. Однако через миг черты его лица смягчаются, и он произносит:
— Ладно, прости меня, Ангелина. За недоверие и за то, что учинил допрос… Просто, когда сегодня на мероприятии я заметил твои округлившиеся формы, во мне что-то оборвалось. Я решил, что та ночь, — он заминается, с трудом подбирая слова, — была неслучайной.
Я сжимаю ладони в кулаки так, что ногти вонзаются в кожу. Хочу перекрыть душевную боль физической, но, увы, не получается. Внутри по-прежнему печет и ноет. Словно кусок раскаленного железа подложили.
Меня так и подмывает раскрыть Александру истину, но на ум тотчас приходят мысли о том, что я ему не нужна. Ведь если бы была нужна, он бы нашел возможность позвонить мне из Америки, верно? Он бы не исчез насовсем. Он бы отыскал способ поддерживать связь.
— Думаю, твоя невеста тебя потеряла, — говорю я, подавляя желание разреветься. — Да и не только она.
Какое-то время Вавилов сидит, погрузившись в задумчивое молчание, а затем трясет головой, словно сбрасывая морок, и поднимается на ноги:
— Да, конечно. Извини, что потревожил, Ангелина.
Он направляется в прихожую, а я иду следом. С трудом передвигаю ноги, к каждой будто по стокилограммовой гире привязали.
— Удачи, Александр. Надеюсь, свадьба пройдет на ура.
Он оглядывается, и на секунду в его глазах отражается такая неподдельная тоска… Но потом она исчезает. Так же быстро, как и появилась.
— Спасибо, Ангелина. И тебе удачи.
Глава 48
— Итак, господа-стажеры, как вы знаете, на следующей неделе ваша стажировка подходит к концу, — собрав нас в переговорной, торжественно объявляет Антон Зарецкий. — Вы все прекрасно потрудились, и я хочу выразить вам огромную благодарность за тот вклад, который вы внесли в наше общее дело.
Я, как и другие ребята, начинаю смущенно улыбаться. Вот умеет Зарецкий расположить к себе людей и настроить их на рабочий лад. У него все в меру: и строгости, и мягкости. Он и отругать может, и выговор влепить, но при этом, если работа сделана хорошо, Антон не скупится на похвалу. Всегда найдет нужные слова и поддержит.
Если честно, я бы очень хотела работать под его началом и дальше, но у жизни, увы, свои планы.
— Однако, как это ни прискорбно, продолжить карьеру в «Омега групп» смогут лишь трое из вас, — продолжает руководитель. — Предварительный список счастливчиков уже известен, но я подожду с его оглашением до тех пор, пока не будет официального подтверждения.
Из наших уст вырывается разочарованный вздох, а Зарецкий посмеивается:
— Ребят, поймите, была б моя воля, я бы взял каждого из вас, но, к сожалению, последнее решение не за мной.
— А за кем? — любопытствует мой коллега Денис Игнатьев.
— За Мадленой Георгиевной, конечно.
— Тогда, вероятно, никто из нас не получит постоянного места, — кисло шутит парень.
— Так, не вешать носы раньше времени! — командует Антон. — А теперь давайте, за работу. Савельева, что там с документами по основным средствам?
Следующие полчаса мы увлеченно обсуждаем рабочие вопросы. Презентуем заранее подготовленные отчеты, анализируем расчеты коллег и строим гипотезы относительно дальнейших планов.
Я активно принимаю участие в разговоре, когда внезапно испытываю странное, доселе неизведанное ощущение в области живота. Это похоже на чувство переливание жидкости, будто где-то меж моих ребер плавает маленькая, но очень юркая рыбка.
Пораженно вздрагиваю, прислушиваясь к себе, и осторожно прикладываю ладонь к животу. Стол в переговорной высокий, поэтому никто не заметит моего жеста.
— Морозова? — из мира внутренних ощущений меня выдергивает голос Зарецского.
— А? — вздрагиваю я.
— Ты с нами или как? — выдает насмешливо.
— Да… Да, извините. О чем ты говорил?
— Я спросил тебя о прогнозах рентабельности.
— Ах да, — устремляю взгляд в разложенные передо мной бумаги и отвечаю. — Мною выявлена тенденция роста показателей рентабельности за исключением рентабельности реализации продукции. В целях повышения эффективности рекомендуется выявить резервы увеличения объемов производства.
— Только вопрос, есть ли эти резервы, — задумчиво тянет Антон.
— Цех работает в одну смену, длительность которой составляет семь часов. Если увеличить ее хотя бы на час, то производительность уже возрастет. А если сделать таких смен несколько, то и вовсе удастся добиться впечатляющих результатов.
— Хорошо, принято, — кивает Зарецкий, переводя внимание на другого сотрудника.
А я вновь возвращаюсь к диковинным ощущениям в области живота. Там будто порхает бабочка. На газы это не очень похоже, а вот на…. О боже! Не могу поверить! Я только что почувствовала шевеление собственного ребенка! Моей маленькой крошки, которая растет и развивается, готовясь к появлению на свет!
В Интернете я читала, что впервые шевеление ощущается как раз на моем сроке. Я уже давно ждала, прислушивалась, но ничего не происходило. А сейчас все случилось само собой. Совершенно внезапно.
Как же это здорово! Моему счастью нет предела!
Остаток совещания я пребываю в эйфории и, если честно, лишь вполуха слушаю то, что обсуждают коллеги. Ощущение безграничной радости затмевает собой все вокруг.
Когда Зарецкий наконец заканчивает закидывать нас вопросами, я вместе со всеми поднимаюсь на ноги, направляясь обратно в кабинет.
— Морозова, задержись-ка на минутку, — бросает Антон, собирая со стола документы.
— Э… Хорошо, — в легкой растерянности остаюсь на месте, пока мои коллеги покидают переговорную.
— Хочешь расскажу кое-что по секрету? — Зарецкий опирается на стол и направляет на меня хитрый взгляд.
— Да, само собой, — улыбаюсь, ощущая любопытство.
— Ты номер один в списке моих стажеров. И я сказал руководству, что хочу оставить тебя.
— Меня? — моя челюсть отвисает.
— Ну да. Ты очень круто помогла мне в работе с «Юнион групп». Да и вообще держалась молодцом, — хвалит парень. — Так что именно тебя я бы хотел видеть в списке своих подчиненных.
