– В этой пещерке ещё никто до меня не бывал. Я стану не только первым, но и единственным её хозяином, навстречу которому она будет распахиваться, открывать свой вход, едва только почуяв моё приближение к ней. О, как хорошо! Ничего слаще и нежнее я в своей жизни ещё не встречал, хотя встречал, казалось бы, всякое. Но недаром эта пещерка принадлежит представительнице славного рода Каиров, и поэтому в том числе она должна была достаться именно мне. О, Эльнара, любовь моя, ты не представляешь, как ты сейчас хороша в своём любовном томлении! – восхищённо думал Сатар, ещё глубже запуская свои бесстыдные пальцы, заставлявшие содрогаться хрупкое тело Эли, изливаясь обильными соками, которым, казалось, конца и края не будет.
– Ты создана для меня, милая! Со временем я научу тебя любить боль. Это будет так чудесно, когда я буду топтать тебя своими ногами, хлестать тебя по щекам, стегать плёткой, водить за собой на поводке, как породистую собаку, полностью обнаженную и прекрасную. А ты, моя милая, будешь ползать у моих ног, умоляя взять тебя побыстрее, потому что после моих побоев ты необыкновенно сильно возбудилась. Тебе придётся долго меня просить, соблазняя своими дырками, которые ты, подвывая от нетерпения, будешь подставлять мне по очереди, раскрывая каждую из них как можно шире, дабы я снизошёл до тебя. А потом, если меня что-либо не устроит в том, как ты занималась любовью, я буду вынужден опять избить тебя, на сей раз ещё крепче! И ты, уже зная, как меня возбуждают твои крики и слёзы, вновь будешь целовать мои ноги в робкой надежде, что я опять войду в тебя, войду грубо и сильно, как подобает истинному самцу. А сейчас, ради нашего будущего счастья, моё сокровище, ты должна сделать первый шаг. Что же ты молчишь, милая? Ну же, попроси меня: одно твоё слово – и мы улетим на небеса!
Под непрекращающимся натиском мужчины Эльнара ещё сильнее застонала, но заветное слово всё не слетало с её вишнёвых, безумно – желанных губ.
– Ах ты, маленькая упрямая потаскуха! – мысленно выругался начинающий терять терпение Сатар. – Думаешь, я не знаю о твоих играх с бутылками и другими штучками, после которых ты едва не лезла на стенку? Да тебя, чтоб ты насытилась, нужно топтать и топтать, маленькая похотливая сука! Бальзам – бальзамом, но если б в твоих жилах не текла кровь Каиров, всегда отличавшихся неумеренным аппетитом в этом сладком деле, Шакире наверняка пришлось бы ещё долго возиться с этой по-хоршикски упрямой девчонкой, ради которой я пошёл на такие немыслимые жертвы!
Сатар помрачнел.
– Ах, Шакира, старая чертовка! Сегодня, как только я добьюсь своей цели, она придёт ко мне, чтобы скрепить кровью наш договор, по которому после смерти моя душа отойдёт прямиком в ад, ведь я собираюсь продать свою душу дьяволу, дабы мужская сила никогда больше не покидала меня. Какое же мерзкое создание эта Шакира! Я предлагал ей золото и драгоценности, дворцы и плодородные земли, но она, столько лет поставлявшая мне наложниц, веселивших мою душу, когда тело отказалось служить мне, причём делавшая это всегда совершенно бесплатно, вдруг выдвинула мне условие, стоило появиться в моей жизни Эльнаре. Конечно, Шакира сдержала своё слово: я вновь обрёл мужскую силу, которую уже не хочу больше терять, но зато какой ценой!
– Впрочем, я ни о чём не жалею! Моя внучка Эльнара – такая красивая, юная, страстная, заслуживает этой жертвы. Зачем думать о том, что будет после смерти, если сейчас у меня есть возможность насладиться любовью женщины, лучше которой эта грешная древняя земля ещё не видела? Вот только что-то она не спешит мне полностью отдаться… Ясное дело, все хоршики страдают упрямством и гордыней, но всё равно это уже никуда не годится! Другая на её месте давно сама полезла б на меня, а моя маленькая сучка всё никак не желает сдаваться. Ну, сейчас ты у меня попляшешь!
Руки Сатара уже давно были залиты чуть ли не по локоть любовными соками, исторгаемыми изнемогающим лоном Эли, так что он вполне мог обойтись без всякой смазки. Осторожно положив стонущую Эльнару на бок, и по-прежнему не вынимая пальцев из её бушующего влагалища, пальцы другой руки Сатар начал медленно вводить в её задний проход, благо, истерзанные в любовной схватке шальвары теперь полностью обнажали красивые девичьи бёдра, лишь в отдельных, чудом уцелевших местах, прикрывая их стыдливыми голубыми лоскутками. Как только опытные мужские руки принялись совершать вращательные движения одновременно и спереди, и сзади, бедная девушка, опоенная зельем и уже давно потерявшаяся во времени и в пространстве, беспомощно затрепыхалась, словно пойманная в сети птица. До крови закусив губы, она пыталась удержать стоны, рвавшиеся из её обессилевшей гортани. Чёрные глаза Сатара загорелись дьявольским огнём. Резко откинув девушку на спину и уже ничуть не сомневаясь, что сейчас до предела возбуждённая Эли сама бросится ему на грудь, он принялся спешно спускать с себя штаны.
И в этот долгожданный миг в дверь его покоев неожиданно громко постучали.
– Что там за собачье отродье смеет беспокоить меня? Или кому-то жить надоело? – взревел разъярённый донельзя Сатар.
За дверью раздался робкий голос Ахмеда:
– Мой светлейший господин, я стучусь к вам уже добрых четверть часа, а вы всё не слышите! Умоляю не гневаться и выслушать меня! У ворот дворца вас ждёт посланник самого хана Тани. Он настолько торопится, что даже отказался спешиться с коня и пройти в дом. Говорит, что хоршикскому владыке понадобилось очень срочно увидеть вас. Ему велено лично сопроводить вас к хану Тани. Я ни за что не осмелился бы потревожить вас, мой светлейший господин, но посланник настаивает на важности порученного ему дела.
Чертыхаясь от злости, Сатар нехотя поднялся с Эли. До конца его службы оставалось каких-то полгода, и он не мог ослушаться воли могущественного азиатского владыки, подставив под удар всё своё будущее. Очнувшаяся Эльнара растерянно взирала на деда, не понимая, где она и что с ней? Сатар попытался улыбнуться:
– Всё хорошо, моя маленькая принцесса! Я скоро вернусь, а ты побудь здесь и дождись меня. Я всё объясню тебе, когда приду. Ты же, милая, попытайся заснуть, дабы набраться сил, они тебе сегодня ещё понадобятся!
Сатар вышел из комнаты. Девушка услышала, как в дверном замке повернулся ключ, и этот негромкий звук вдруг очень насторожил её.
Эльнара огляделась по сторонам. Открывшаяся её взору картина привела девушку просто в ужас! Её платье находилось на полу, а она сама в расшнурованной сорочке и разорванных шальварах лежала на нещадно измятой дедовой постели. Опустив глаза, Эли обнаружила на своей груди синяки, царапины и следы от зубов. Она хотела встать, но в следующее мгновение со стоном опустилась обратно на постель: её влажное раскрасневшееся лоно болело так сильно, словно внутри него погуляла горячая кочерга. При мысли, что они с дедом совершили тяжкий грех, Эльнару бросило в жар. Обхватив голову обеими руками, она принялась перекатываться на широком ложе, не зная, куда же ей себя теперь деть, где скрыться от нахлынувшей на неё огромной душевной боли, перехватившей горло так, что больно было дышать.
– Я – грязное падшее создание, таким людям нет места на земле! То, что произошло, слишком ужасно, чтобы с этим можно было жить дальше, – в отчаянии думала девушка, хватая ртом воздух: Я должна умереть. Сейчас, немедленно! Нужно найти какую-нибудь верёвку покрепче, а лучше – тонкий шнурок, способный перетянуть горло так, чтоб я сразу же отошла в мир иной. О Аллах, как я предстану перед глазами моей бедной мамы? Что я скажу ей? Сумею ли вымолить у неё прощение? Впрочем, такой грешнице, как я, не место в раю, где обитает моя добрая мама. Я не увидела её при жизни, и мне не удастся это сделать и после смерти, как обидно!
