— Да, — улыбка отказывается покидать моё лицо.
— Ура! — произнесли дети хором и тут же упали на землю, начиная собирать снег. Особого вреда ледяная стихия им принести не может, но на всякий случай окружаю детей защитой от холода и аккуратно опускаюсь на корточки, присоединяясь к ним.
Снеговика мы лепим активно и воодушевлённо, справляясь (не без помощи магии) буквально за час. Три неидеально ровных снежных шара, сосулька вместо носа и замерзшие цветы синего цвета вместо глаз. Пара движений пальцами и желание порадовать детей. Миг и снеговик, что ростом получился с пятилетнего Марка, оживает.
Новая порция восторга, детского и моего, и начинаются догонялки. Мальчик и девочка по очереди становятся водящими, убегая друг от друга и их ледяного сотворённого знакомого.
Я сажусь на снежную подушку у корней любимого из двух растущих на территории дома дуба, опираясь на него спиной, и наблюдаю за детской игрой. Чуть подумав, создаю из вьюги волка и небольшого щенка. Игроков стало больше, детям — веселее.
Прикрываю глаза и наслаждаюсь атмосферой, невольно опуская руку на свой небольшой ещё живот. Двойня. Прикусываю губу, представляя реакцию мужа. Он будет в шоке.
— Почему ты переживаешь? — вдруг раздаётся рядом серьёзный и недоумённый голос сына.
— Что?
— Ты волнуешься, — поясняет сын, садясь мне на колени и поворачиваясь полубоком, — почему?
— У меня есть новости для папы, — медленно говорю я, выдыхая, — мне интересна его реакция. Как ты понял?
— Я чувствую.
Ответ Марка заставляет нахмуриться. Сканирую пятилетнего сына. Ментальный щит стал сильнее, энергия в маленьком теле искрится.
— Ты стал сильнее, — слегка улыбаюсь и треплю его пепельного цвета волосы.
— Это значит, что я становлюсь взрослее?
— Да.
— Миииира! — Марк вскакивает, чтобы сообщить рыжеволосой радостную для него новость, но не срывается с места, останавливаясь на пару мгновений. Со всей своей возможной серьёзностью, произнося, — не беспокойся, папа будет рад, что там, — указывает он на мой живот, — двое. — И не позволяя вставить мне ни слова, уносится к рыжеволосой, оставляя меня одну в ещё большем шоке.
Мой пятилетний сын, сила менталиста которого стала проявляться всего полгода назад, тоже смог почувствовать двойню.
Мне стало немного страшно. Перспектива быть матерью сильнейшего менталиста пугала. Вдруг я не смогу ему помочь?
— Мама! — из мыслей о будущем меня вырывает восклик Мирославы. Девочка с медовыми глазами несётся через укрытый снегом газон к вышедшим из дома, за ней по пятам следует Марк со всеми своими холодными друзьями.
— Папа! — радуется мальчик.
Детей подхватывают на руки.
Ренесса целует дочь в щёку, крепко прижимая к себе.
— А где папа? — спрашивает девочка.
— Пытается припарковаться и сильно ругается на одну магичку, — отвечает Рене, последние слова с ехидой в голосе обращая мне.
Я же не отвечаю, поглощённая наблюдением за тем, как с сыном на руках ко мне приближается мужчина, что спустя годы всё ещё заставляет меня замирать в восхищении. Марк что-то шепчет на ухо папе, тот серьёзно кивает и что-то тихо отвечает.
Они подошли к замершей мне. Опустив Марка дальше играть в снежном саду, Александр опускается на снег рядом со мной, легко и непринужденно пересаживая меня к себе на колени и заключая в кольцо надёжных рук.
— Привет, красавица, — бархат с хрипотцой и поцелуй в шею запускают по моему телу мурашки. — Знаю, что тебе не холодно, но всё равно, одевайся, пожалуйста, теплее. Мне так спокойнее. — Лекс трётся чуть заросшим щетиной подбородком об оголённое плечо.
Прошёл ни месяц и ни год прежде, чем я вновь подпустила тёмного мага ближе. И ещё немало времени потребовалось Лексу, чтобы побороть мои опасения и страхи, исходящие из прошлого опыта, и заслужить доверие. Полное и безграничное.
— Хорошо, — выдыхаю, откидывая голову на его плечо. — Как прошёл день?
— Совместное обучение магов с легами даётся непросто, но лучше, чем мы ожидали. Сегодня первые группы отправились на практику. Арсения в ужасе. — Слегка улыбается мужчина, вспоминая, как его сестра-близнец и с недавних пор королева Легарии носится с юными легами, что первыми были выбраны для обучения в ЛАМ, переживает за них.
— Как они? — Мне не нужно пояснять, муж сразу же понимает, что я имею ввиду.
— Поглощены друг другом, как и мы… — Лекс кончиками пальцев проводит по моей ключице, там, где виднеется бледный, медленно набирающий силу узор метки Предназначенных, что означает потихоньку восстанавливающуюся спустя десятилетие связь между нами. Связь, что неожиданно проявилась между Раймондом Дорном и Арсенией хель Штерн, тогда, когда молодая женщина исследовала состояние переселившихся легов.
— Они это заслужили, — я правда чувствую искреннюю радость за них двоих. Они как никто другой заслуживают пару.
Ощущаю свербящее в груди Лекса чувство вины, что иногда появляется у него при воспоминаниях о прошлом.
— И мы это заслужили. Оба. — Чуть поворачиваю голову я, чтобы коснуться губами колючего подбородка, подтверждая свои слова.
В ответ меня крепко сжимают в объятиях, убеждаясь, что я здесь, в его руках.
— О чём тебе рассказывал Марк? — Интересуюсь, сменяя тему.
Чувствую на своей коже ухмылку.
— Что ты очень волнуешься, — я слегка напрягаюсь, — и поэтому я должен крепко тебя обнять, чтобы успокоить. — Эти слова заставляют улыбнуться. — Почему волнуешься? Что-то случилось?
— Нет, то есть да. То есть… — я чуть запутываюсь, предвкушая реакцию. Знаю, что она будет положительной, но мне всё равно волнительно, ведь больше, чем один ребёнок у тёмных магов редкое явление, а тут сразу трое.
— Тшшш, — Александр кладёт обе свои ладони на мой живот, — если ты переживаешь, как я отреагирую на двойню, — он чуть поглаживает меня, — то я безумно счастлив, Виктория хель Штерн. — На меня через ещё неполную связь хлынули искренние восхищение и любовь.
— Марк сказал?
— Наша дочь.
— Что? — я поворачиваю голову, ловя чёрный взгляд и не понимая.
— Наша дочь, — повторяет Лекс, сопровождая свои слова ласковыми круговыми движениями на моём животе.
— Ты общаешься с ней? С ними? — Выдыхаю я неверяще.
— Только с ней, точнее она со мной через образы. Она маг тьмы, Вики. — Выдыхает муж, чуть напрягаясь.
Я накрываю его большие ладони своими, переплетая наши пальцы. Тьма меня не пугает, только не в родных.
— Невероятно. Я рада, Лекс. — Говорю ему, легко касаясь мужских губ. — А кто второй?
— Не знаю, и она не знает, — кивает он на мой живот.
