— Все нормально? — пытливо заглянула она мне в глаза.
— Ты… — выпрямилась я, но тут же снова сникла, поглядывая на двери, — ты меня правда не выдашь?
— Правда. Не выдам. — И не придраться.
— Почему? — обняла себя руками.
Выглядеть при ней столь уязвимо было… страшно.
— Я же говорила утром — он меня восхищает.
— Как ты поняла? — тревожно вглядывалась в ее лицо.
— У него все на лице написано было, — осторожно усмехнулась она. Потом вздохнула: — Я не знаю, какой у вас план и чего он ждет, но сегодня оставайтесь. До утра точно можно, я позабочусь, а там — вам решать. Если нужна помощь — напиши. Чуть позже доставят вам ужин…
Я не выдержала и порывисто обняла ее. Если она предаст, это просто будет сильно больно… Но я снова велась.
— Спасибо, — прошептала и отстранилась.
Она кивнула, шмыгнув носом… А мне подумалось, что я не пожалею, доверившись.
Сезар стоял под дверьми, сложив руки на груди. Я тихо щелкнула замком и скопировала его позу, кусая губы и пытаясь выдержать его взгляд.
62
— Мачеха сказала, можешь остаться на ночь, — тихо проговорила.
— Ну раз мачеха сказала, — кривил он губы в усмешке. — Веришь ей?
А я вдруг вспомнила, к чему привела моя вера в отца. Удивительно, что неродная мне мать вдруг все поняла и оказала поддержку. Но разве это повод просто слепо доверять?
— Нет. — Лишь бы Сезару не пришлось расплачиваться за мою веру. — И тебе, наверное, лучше уйти…
— Вот так вот взять и уйти? — и он сцапал меня в руки и утянул с собой на кровать. Номер был крошечным, мансардным. — А выслушать меня не хочешь?
— Я хочу тебя выслушать, но боюсь, — обняла его за плечи.
А он потянул с меня пиджак:
— Девочка моя, совсем издергалась, да? — с ласковой хрипотцой зашептал на ухо. Я прикрыла глаза, позволяя ему все: раздеть меня, уложить и спрятать в объятья.
— Ты когда появился, я сдалась… — всхлипнула.
— Я заметил, — прошептал мне в висок.
— Как ты это сделал? Как тебя сюда пустили?
— Неважно, — усмехнулся. — Есть связи.
— Боже, папа тебя не узнал, — оживала я, улыбаясь.
— Куда ему. У него плохо с тоннельным зрением… Уж прости.
Я покачала головой:
— Ты был прав, — отстранилась, заглядывая ему в глаза. — Не стоило мне уезжать…
— Сложный вопрос, Дана, — заправил он мне прядь за ухо. — Я ценю тебя такую, какая ты есть. Тебе нужно было дать ему шанс, и это не твоя проблема, что он его не использовал.
Я с трудом сглотнула и уперлась лбом в его грудь.
— А что дальше? — Так страшно было услышать ответ. — Два дня?
А казалось — два года.
— Завтра вечером…
— Что? — подняла голову и заглянула в его глаза.
— Я приеду за тобой завтра вечером. Рэм заручился поддержкой нужных людей, — нахмурился он. — Сядем, поговорим с папой… Вариантов у него не будет, поэтому и столько времени заняло.
Я облизала пересохшие губы, но он понял без слов:
— Не переживай за него, никто его не тронет. Просто объяснят, что с Аджуном лучше не ссориться. И что дочь должна решать сама, как ей жить.
— Вы и сами могли… — начала я.
— Могли, но вес не тот, а я не хочу долго раскачивать.
— Мы станем знаменитыми? — усмехнулась.
— Надеюсь, нет… Мне нельзя.
— Я заметила — ничего о тебе не нашла в сети.
— Ты нашла меня — это главное…
Я улыбнулась, довольно жмурясь. Меня понемногу отпускало.
Когда в двери постучали, я дернулась, но Сезар уложил меня в одеяло и, натянув брюки… встретил ужин. А я и забыла, что Элеонор обещала нас накормить. Да еще как! Свечи, вино… Я качала головой, пока Сезар поджигал свечи.
— Ты останешься? — подняла на него глаза.
— Ненадолго. Раз ты все же не доверяешь мачехе. Но, думаю, если бы что-то могло случиться — уже бы случилось…
— Черт, Медведь! — нахмурилась я. — Ну зачем ты так рискуешь?!
— Ты этого стоишь, — и он взялся за бутылку. — Вина?
— Немного, — вздохнула я. — Хотя чай твой лучше. Как бы папу напоить…
Шутка вышла неудачной. Сезар пронзительно глянул на меня, все понимая. И стало поздно ему что-то говорить. Но я все равно попыталась:
— Даже не думай. Кроме как обо мне и о себе. Понял? Я хочу к тебе — это самое важное.
— Хорошо, — и он плеснул мне вина в бокал. Себе наливать не стал. — Но ты совсем ничего не добилась от отца?
— Не знаю…
Он так и стоял передо мной на коленях, я сидела в одеяле, растрепанная и счастливая, с бокалом вина. И небольшой горечью в душе, с которой просто придется смириться.
— Я не хочу позволять себе больше иллюзий. Они стоили мне слишком дорого. И… я все еще боюсь за тебя.
— Не бойся, — спокойно смотрел на меня. — Я в порядке. И буду в большем порядке, когда вернешься ко мне…
Я с трудом протолкнула вино в горло, так стало беспокойно от его слов и внимания.
— Хочешь все таки меня назад?.. — выдавила, прокашлявшись.
— Хочу. — Усмешка Сезара стала опасной. — Но я бы не стал тебя тащить силой… Не бойся. Я прекрасно понимаю, чего ты ерзаешь. Одно твое слово, и будешь свободна.
Я прикрыла глаза, пытаясь выдержать этот момент полной и обезоруживающей искренности. Да, было не время, и Сезар казался мне самой идеальной точкой возврата… И я не думала от него бежать или теряться. Только он видел меня насквозь даже через чужую камеру… Конечно, я буду бояться новой клетки.
Даже если она — самое желанное место во всем мире.
63
— И откуда ты такой идеальный взялся, а, Медведь? — посмотрела на него виновато, хотя ни о какой вине речи быть не могло.
— Сама ко мне прибежала, — он поднялся на коленях и притянул меня к себе, вжимаясь между моих бедер. А я отставила бокал и обняла его, пытаясь не обращать внимание на тоску от предстоящего расставания.
— Боже, еще целый день…
— Всего один день, — зарылся он носом в макушку, обжигая кожу дыханием. — И будешь свободна…
— Твоя, а не свободна, — урчала хрипло ему в грудь.
— Ты и так моя. — И он скользнул ладонью по шее, а я только тут подумала, что не буду искать вариантов скрыть его новые метки. Таким мужчиной можно только гордиться, но никак не прятать…
