– Папа, не о чем волноваться. Почему нас должно беспокоить, что первая красавица хочет в очередной раз выставить себя напоказ?
Я помню её по банкету, помню, как она влезла со своей песней. Если бы не поддержка императрицы, девочка бы, будем честны, опозорилась. Тогда я не поняла, почему её величество была так добра, теперь понятнее – примерно по той же причине, по которой император поддержал меня. Влиятельная семья привязывается к императорской через брак детей.
– Юная госпожа, – вклинивается Ата, – я слышала, юная леди Иолиль Гайр талантливая иллюзионистка.
Да, на фестивале принято показывать таланты.
– Думаешь, она захочет, чтобы я тоже выступила?
Ну-ну.
– Нишаль, его высочество прав. Если не юная леди Иолиль, то кто-то другой наверняка попытается выставить тебя в дурном свете.
– Пап, ты имеешь в виду Калана?
Один раз он уже попытался. Может, не лично он, а его сестра или вообще вдохновителем был глава семьи Дар.
– Да, Нишаль.
– Папа, я успею взять пару уроков искусства иллюзий до банкета.
– Пару уроков?
– Почему нет? Я хотя бы увижу, что могут мастера.
Отец, как всегда, соглашается:
– Если хочешь, то я приглашу.
– Спасибо, папа!
Взрослые девочки ведут себя по-взрослому, но папе безумно нравится, когда я радостно бросаюсь ему на шею и обнимаю, он «добирает» то, чего был лишён в детстве Нишаль. А я… мне не трудно сделать приятное, да и в радость, тем более в мыслях я всё чаще называю его не Гадаром, не отцом, а папой.
Я меняю тему и задаю неприятный вопрос:
– Пап, а как долго ты сможешь остаться в столице после фестиваля?
– До конца фестиваля, дочка. Я точно не знаю, но предполагаю, что император назначит твою с его высочеством свадьбу на последний день фестиваля. Мы сможем увидеться на следующий день, и я уеду.
Если свадьбы в последний день фестиваля не будет, то тоже уедет. Понятно…
– А вдруг свадьба будет не так скоро? Тогда я смогу поехать с тобой?
– Нишаль…, – папа улыбается, но с горечью.
Я замолкаю. Ответ понятен – независимо от сроков в Самск отец меня не возьмёт. Нет, если попросить…
– Там действительно всё настолько серьёзно, что ты не можешь выбираться в столицу почаще?
– Раньше так и было, теперь я могу ненадолго оставлять Самск, но…
Слов не требуется. Раньше Нишаль изображала ледяную глыбу, воротила нос. Отец старался не докучать ей и не расстраиваться лишний раз. Тц, почему мне за неё так стыдно, а?
Тьфу!
Глава 28
Я бы предпочла ехать с папой, но по традиции мужчины едут отдельно, женщины – отдельно. В идеале у каждого должен быть свой экипаж. Как и в прошлый раз, в этот я взяла с собой Ату:
– Боишься? – с лёгкой насмешкой спрашиваю я.
Страх Аты понятен, я ей сочувствую, но насмешка помогает ей справиться с эмоциями и взять себя в руки.
– Я больше не буду далеко уходить, – обещаю я.
А то ведь людям Тенера опять нырять придётся. Зачем заранее настраивать их против себя?
– Госпожа, вы так спокойны.
– Я доверяю Тенеру, – защитить меня в его интересах.
Правда, Тенер ожидает, что я буду избегать неприятностей, а я…
По уму лишнее внимание во вред. Но, похоже, я собираюсь совершить глупость. Во-первых, я хочу, чтобы отец мог мной гордиться. Во-вторых, если я проиграю, то на Тенера обрушится ушат помоев – будут говорить, что бракованному принцу только бракованную невесту и могли подсунуть, злые языки во всех мирах одинаковы. Не хочу.
Экипаж останавливается, Ата выбирается наружу и подаёт мне руку. Экипаж отъезжает, как только я приближаюсь к воротам и протягиваю пригласительную карточку.
– Юная госпожа Ламбрин, добро пожаловать, проходите.
Паланкина мне, естественно, не предлагают, даже став принцессой, я буду ходить пешком.
Может, уговорить Тенера отправиться в свадебное путешествие? Здесь подобное не принято, невеста просто переходит из родительского дома в дом мужа. Но почему бы не объехать страну под предлогом благотворительности? Тенер сам говорил, что отошёл от дел двора.
Девушки и дамы сбиваются в стайки, идут по дорожке небольшими группами, щебечут. Я не стараюсь ни к кому присоединиться, спокойно иду в одиночестве, лишь отвечаю на редкие приветствия. Со мной здоровается сестра Калана. Желает доброго вечера и одаряет на диво ядовитой улыбкой. Неужели ей прошлой неудачи мало?
– Нишаль?
Хм?
– Белиса?
Я узнаю её после секундной заминки. Девушка, с которой я случайно познакомилась в ювелирном, когда в самом начале выходила в город, чтобы показаться на глаза сплетникам.
– Поздравляю с помолвкой с его высочеством, – улыбается Белиса. – Мой отец часто повторяет, что его высочество старший принц очень достойный мужчина. Тебе повезло.
– Спасибо, Белиса. Да, мне повезло.
Кто б ещё за мной с веником ходил и следы заметал?
Белиса приноравливается к моему шагу и рассказывает, как она любит фестиваль Света, как ждёт церемонию. Из воспоминаний Нишаль я вылавливаю, что ночью будут зажигать свечи, именно поэтому фестиваль называется фестивалем Света. А ещё потому что он привязан к самому длинному дню в календаре. Я слушаю с самым доброжелательным видом, хотя и не вникаю.
Дорожка выводит нас к павильону.
Фестиваль отличается от прошлого банкета разве что масштабом и количеством приглашённых, а так всё тоже самое: сперва ожидание. Молодёжь отдельно, старшие отдельно. Затем нас пригласят в зал, рассадят за столами, император и императрица произнесут речь…
– Белиса!
Девушку окликает кто-то из её знакомых, она вроде бы и не хочет уходить, но я её подбадриваю. Виться вокруг меня из жалости точно не стоит.
Я отхожу подальше под прикрытие густых кустов. В листве мелкие мохнатые кисточки пахнут мёдом. Пролетает цветастая бабочка, и я отворачиваюсь, невольно вспоминаю, как Тенер обозвал меня стрекозой.
Калана я замечаю краем глаза и сперва не обращаю внимания. Логично, что он здесь. Было бы странно, если бы наследника цензора не пригласили. Калан здоровается то с одними, то с другими, знакомых у него много.
Но почему он пробирается в мою сторону?!
Пожалуй, в тени кустов оставаться не стоит. Я очень надеюсь, что Калану хватит сообразительности и чувства самосохранения не нападать на меня открыто, при свидетелях. Но кто знает? Вдруг он попытается обставить всё так, будто это я на него набросилась?
