Весь вечер Роман вёл себя как обычно: шутил, смеялся, рассказывал интересные истории. Проводил меня до дома, но заходить не стал, объяснив, что у него дела. На прощание всё же поцеловал в губы, быстро и непринуждённо, чем тоже меня удивил. Надо будет поговорить с ним серьёзно, что он вообще думает о наших отношениях, нужны ли они вообще?
Дома я застала Наталью, злую, взъерошенную, с небольшим синяком на лбу и с выдранным клочком волос на голове.
— Только не говори, что ты с Гришей подралась, — сказала я, с жалостью глядя на неё.
— Ха, этот Гриша даже дышать на меня боится. Он просто ангел во плоти, даже муху прихлопнуть не может. А вот бабка его — настоящий дъявол! Заявилась на яхту, мы мирно спали, а она как схватила меня за волосы! Стащила с кровати и лбом об тумбу х-хрясь! Дура ненормальная. Я от страха чуть душу не потеряла, думала, что на нас бандиты напали или пираты. Или кто там ещё в море? А, неважно.
Я обомлела. Вот так новость. Знала, что Гришина бабушка довольно жёсткий человек, но чтобы так! И с чего вдруг? Гриша ведь взрослый парень. И мне стало неловко, получается, что это я сообщила ей, где может быть её внук. Но я ведь из лучших побуждений, просто не хотела, чтобы пожилая женщина волновалась. Не думала, что она туда заявится.
— Она потом объяснила, почему так себя вела? — спросила подругу.
— Да где же! Орала как ненормальная, шлюхой меня обзывала. За что? Парню двадцать два года, а она до сих пасёт его. В монахи что ли хотела подстричь?
— Ну, видишь ли, — я ненадолго замолчала, думая, говорить ей или нет, — помнишь, как она хотела именно меня с Гришей свести?
— Ну помню и что?
— Так она решила, что это я с Гришей встречаюсь, а ты — с Ромой.
Наташа истерично засмеялась:
— Теперь понятно, почему я для неё шлюха. Ну и ладно! Пусть старая думает, что хочет и Гришаню своего стережёт, не буду я ним встречаться.
— Почему? Он ведь вроде нравится тебе?
– Да, но он слишком простой для меня и чересчур угождает. Прыгает возле меня как собачонок, в глазки заглядывает. Надоел.
— Я тебя не понимаю. Ещё вчера ты хвалилась, что он смотрит на тебя с обожанием.
— Потому что надеялась, что яхта и правда его. Но вчера, точно убедилась, что врёт.
— И как, интересно?
Наташа глубоко вздохнула и рассказала:
— Разбила я бокал с вином, случайно. Так этот Гриша мигом метнулся и через пару минут привёз тележку с уборочным инвентарём. Знаешь как ловко и быстро он всё убрал? Уверена, настоящий хозяин этой яхты, даже не знает где этот инвентарь хранится. А этот, — брезгливо махнула рукой, — наверняка уборщиком там работает. Вот и трясётся, чтобы не было ни единого пятнышка на палубе.
— Ты несправедлива к нему.
— Ой, забирай себе, если хочешь, — снова махнула она рукой.
Стало обидно за парня. Я достаточно с ним пообщалась во время наших прогулок и твёрдо поняла, что он хороший человек и очень влюблён в Наталью.
— Если ты так плохо относишься к обслуживающему персоналу, то почему со мной общаешься? Я ведь тоже из них.
— Ты другое дело. С тобой я с детства дружу.
— То есть, ты попросту ко мне привыкла.
— Ну да, считай как знаешь.
— Может всё же дашь пареньку шанс?
— Ой, не доставай меня а! И так тошно, — потрогав свой синяк на лбу, она ушла наверх.
Я переоделась, приготовила ужин, заварила чай и услышав, что к дому подъехала чья-то машина, посмотрела в окно. Глеб! Не знаю почему, но я занервничала. Быстро оглядела кухню, убрала лишнее со столешницы и осмотрев себя в зеркале в прихожей, открыла дверь.
Глеб застыл с поднятой рукой, он как раз собирался постучать, я просто поспешила открыть.
— Привет. Можно войти?
— Входи, — ответила я, стараясь скрыть волнение в голосе.
Глава 16Глеб вошёл в гостиную и с интересом начал осматриваться.
— Кое-чего из мебели не хватает, — заключил, глядя на то место, где был журнальный столик, тем самым выдав себя, что здесь бывал и не раз.
— Да, кое-что было настолько старое, что пришлось выбросить, — не стала объяснять каким образом сломался этот журнальный столик. Ни к чему это, сама хочу забыть. — Скажи, ты сразу знал, чья я внучка? Или позднее выяснил?
— Не сразу. И вообще не знал, что няня умерла. В последние годы мы почти не общались.
— Почему?
Глеб переменился в лице и отвёл взгляд в сторону:
— Всему виной мой отец. Чтобы не злить его, няня сама запретила мне приезжать, — посмотрев на меня, — давай не будем это обсуждать. Лучше скажи, какие отношения у тебя с Ромой?
Я не знала, что ответить, так как сама не понимала, какие у нас с ним отношения. И вообще, так-то какое он имеет право этим интересоваться?
— Спроси его сам, — сухо ответила я и ушла на кухню, ставить чайник, гостеприимство никто не отменял.
Глеб вошёл следом. Чтобы не смотреть на него я, включила чайник и отвернувшись, встала у окна. Так мне легче. Тяжело видеть его и не поддаться искушению — повиснуть на шее, прижаться к губам… Наверно он владеет магией — магией притяжения.
— Он говорит, что у вас всё серьёзно, — ответил Глеб.
Я на это лишь хмыкнула. Всё-таки не любят мужчины признаваться в своих поражениях, тем более перед друзьями.
— Я хочу услышать твой ответ, — продолжал допытывать меня он.
— Зачем? Не доверяешь другу? — не отрываясь от окна, спросила я.
Глеб подошёл ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание на своих волосах. При этом он меня совсем не касается, но его близость вызвала во мне такой неожиданный отклик, что я с трудом сдержалась, чтобы не повернуться к нему лицом и не прижаться к груди. Почему он так действует на меня? Что в нём такого особенного, чего нет в Романе? Не зря говорят: “Сердцу не прикажешь.”
Он вдруг произнёс:
— Неужели у меня совсем нет шансов?
