— В чем дело? Что с тобой? — проворчал Леве.
— Ну… ты ведь велел мне мысленно представить забор… — пробормотала Анна.
— Но не садовую оградку, через которую и кролик проскочит. Ты должна сосредоточиться. Ясно?
Анна открыла глаза и посмотрела на уродливую шишковатую мордочку, почти вплотную приблизившуюся к ее лицу.
— Хорошо. Сосредоточилась.
Леве презрительно взглянул на девушку и скрестил лапы на груди.
— Нет! Ты сейчас думаешь о мистере Высоком, Темном и Мертвом. Твой излишне впечатлительный разум настолько полон им, что меня от этого просто тошнит.
У Анны вспыхнули щеки; она никак не могла привыкнуть к тому, что горгулья читал ее мысли — это сбивало с толку и приводило в замешательство.
— Просто я волнуюсь за него, — пробормотала Анна, но сказала только часть правды. Да, сейчас она действительно беспокоилась за Цезаря, но правда заключалась в том, что он занимал ее мысли постоянно — независимо от обстоятельств, в которых находился.
И более всего ее терзал страх, что он внезапно исчезнет — как это произошло две сотни лет назад.
— Но ведь он вампир, — сказал Леве, смешно округлив глаза. — С ним все будет в порядке. С ними всегда все в порядке. Поверь мне, уж я-то знаю.
Анна склонила голову к плечу. Сейчас она вдруг поняла, что ей все же нравился этот горгулья. Более того, она доверяла ему. Возможно, он был единственным, с кем она могла откровенно говорить о том безумном мире, в который ее забросила судьба.
— Ты много знаешь о вампирах?
— Больше, чем мне хотелось бы, — пробурчал Леве.
— Они тебе не нравятся?
— Мне не могут нравиться эти высокомерные и самоуверенные бестии.
Грубоватая прямота этих слов заставила Анну рассмеяться.
— Это я уже заметила.
— А как тебе эта их манера постоянно клеить девушек? — продолжал Леве. — Да, конечно, они высокие, и у них острые клыки. Я даже готов допустить, что некоторые из них совсем не уроды. Но посмотри на меня! — Его крылья изящно затрепетали. — Какая женщина, находящаяся в здравом уме, не сочтет, что я — это целых три фута самых разнообразных достоинств?
— Гм-м-м…
Жизнерадостно проигнорировав столь невразумительный ответ, Леве осторожно провел рукой по своему едва выступающему из черепа рожку.
— Не говоря уже о том, что я, как всем известно, — великий чародей.
Анна едва удержалась от смеха.
— Да, я понимаю, что ты неотразим.
Леве раздраженно фыркнул.
— Но стоит вампиру войти в комнату — и я тут же превращаюсь в нечто… напоминающее рубленый баклажан.
— Рубленый?.. — Анна покачала головой. Английский горгулья был чересчур изощренным. — Не обращай внимания, Леве. Лучше скажи, вампиры часто встречаются с девушками?
— Зависит от того, о каких вампирах мы говорим. Если о тех, кто уже обрел свою вторую половину, то они абсолютно моногамны — ведь у них не остается выбора. Но до того как они встретили свою…
— А что до того, как встретили? — перебила Анна.
— А до этого они настоящие гончие, — заявил Леве.
Анна нахмурилась и закусила губу. Цезарь ведь утверждал, что после их первой встречи не имел и не желал другой женщины. Кроме того, он обращался с ней как с самой большой драгоценностью. Но может быть, он обманывал ее?
Анна тихонько вздохнула, и Леве взглянул на нее с беспокойством.
— Что с тобой? Что-то не так?
Она покачала головой. Какое это имело значение, если Цезарь должен вновь исчезнуть из ее жизни? Если только… Ужаснувшись собственным мыслям, она запретила себе даже думать об этом.
Сейчас у нее и без того хватало проблем. О Господи, у нее действительно куча неприятностей!
— Нет-нет, все в порядке, — ответила Анна.
Леве нахмурился, но, по-видимому, понял, что она не собиралась откровенничать. Коротко кивнув, он сказал:
— Давай попробуем еще раз.
Анна поморщилась.
— Но только не заборы…
— Ладно. Хорошо. Закрой глаза и представь, что ты идешь по длинному коридору.
Закрыв глаза, Анна заставила себя отбросить все посторонние мысли и представила длинный узкий коридор. Когда ей стало понятно, что картинка не исчезнет, она сообщила:
— Получилось.
— Вот и хорошо. А теперь представь, что через каждые несколько шагов ты закрываешь за собой тяжелую стальную дверь. Oui, oui. Очень хорошо!
Полностью погрузившись в картинку, созданную ее воображением, Анна пошла по ярко освещенному коридору, создавая через каждые несколько шагов новую дверь.
Картинка стала очень реалистичной, почти осязаемой. Она стала такой реальной, что в следующее мгновение Анна услышала странный стук в созданную ею дверь и в панике воскликнула:
— Леве!..
— Что?
— Я слышу, как кто-то стучит в эту дверь.
Леве разразился потоком французских ругательств, затем пробурчал:
— Сосредоточься, ma petite. Не позволяй им входить.
И тут Анна вдруг заметила, что в воздухе возле окна плавает какое-то странное мерцание, напоминающее то зеркало, то колеблющийся световой тоннель.
— О Боже! — выдохнула она, и ее сердце подпрыгнуло к самому горлу. — Что это?
Леве тотчас вскочил с кровати. В возбуждении размахивая хвостиком, он закричал:
— Это портал, портал!
— Портал?..
— Да. Дверь в пространстве-времени.
— Ах да, конечно… — Анна заставила себя принять объяснение Леве. За последние несколько дней она слишком много повидала, чтобы ее мог шокировать какой-то тоннель в пространстве-времени. — Но почему он здесь? — все же спросила она.
— Очевидно, твой визитер решил: раз он не может проникнуть в твое сознание, то ему придется явиться сюда лично.
Анна в панике соскользнула с постели. Она прекрасно знала, кто мог попытаться проникнуть в ее сознание. А Леве, нахмурившись, проворчал:
— Это настоящее хамство. Нельзя без разрешения открывать портал посреди чьей-то спальни. А если бы мы сейчас… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. И не смотри на меня так. Такое вполне возможно.
Анна невольно вздохнула.
— Леве, давай лучше сосредоточимся на том, кто сейчас войдет.
Горгулья махнул хвостиком и взял ее за руки.
— Думаю, мы оба знаем, кто сейчас войдет.
И он был недалек от истины. Запах гранатов уже наполнял воздух. От страха, вызванного этим запахом, у Анны по спине пробежали мурашки.
