Ники с трудом разлепил сомкнутые веки. Еще чуть-чуть. Не спать!
Они мчались на юг по темному лесу. Когда небо начало светлеть, Ники почувствовал, что Форсеус где-то недалеко. У беглецов свежих лошадей не было, и их кони наверняка давно уже могли идти только шагом.
К лагерю Ники с товарищами подъехали на рассвете. Посреди поляны тлели угли костра, неподалеку бродили стреноженные лошади. За деревьями смутно виднелись силуэты трех мужчин, которые явно только что вскочили, разбуженные появлением всадников. Но Алисы нигде не было видно.
Юкко и Арни, спешившись, бросились к Форсеусу и его людям, а Ники, охваченный смертельной тревогой, искал глазами Алису или хотя бы какой-то след ее пребывания здесь. Наконец взгляд его упал на камень, за которым валялся обрывок знакомого платья, и сердце его замерло. Неужели он опоздал? Может, Форсеус забил ее до смерти? В мозгу его пронеслась страшная картина — Алиса, лежащая в луже крови. Ники соскочил с лошади и кинулся к разорванному платью.
— Алиса! — звал он в отчаянии. — Алиса…
Внезапно под каким-то кустом он услышал шорох, резко обернулся — и увидел ее. Алиса, растерзанная, в одной рубашке, связанная, с кляпом во рту, смотрела на него огромными от ужаса глазами.
— Алиса! — воскликнул он снова, но на сей раз с облегчением, метнулся к ней, схватил на руки. — С тобой все в порядке?
Она могла только кивнуть.
Пока Ники, посадив ее на траву, вынимал кляп, развязывал ей руки, Алису сотрясала крупная дрожь.
— Он тебя… ребенка… ты… — Ники не мог от волнения сказать ничего вразумительного.
— Времени не было, — выдохнула она. — Слава богу, времени не было!
— Но он разорвал твое платье… как будто…
— Он велел мне раздеться перед ним. Я отказалась, и тогда он сорвал с меня платье, связал и сунул в рот кляп. — Алиса говорила очень быстро, словно торопилась избавиться от страшных воспоминаний. — Он сидел напротив, пил и разглядывал меня, словно прикидывал, что со мной дальше делать. Наверное, он устал, да и выпил слишком много, поэтому вдруг заснул…
Алиса закрыла глаза и потрясла головой, будто старалась прогнать от себя ужасную картину. Ники крепко обнял ее и поцеловал.
— Все кончено, моя дорогая, — прошептал он. — Теперь ты в безопасности. — Он сорвал с себя куртку и накинул Алисе на плечи. — Подожди здесь, я скоро вернусь.
Ники не хотел, чтобы она видела, что он сделает с Форсеусом. Хватит с нее кошмаров. Он пошел на голоса своих верных слуг и оказался на поляне, где под дулами ружей Юкко и Арни стояли трое мужчин. Ники мгновенно узнал Форсеуса, и кровь закипела в его жилах. Ему показалось, что это не человек, а чудовище, и это чудовище должно было умереть.
— Приготовьтесь ко встрече с создателем, Форсеус, — негромко проговорил он.
Форсеус в дьявольской злобе смотрел на Ники, глаза его горели безумием.
— Иезавель заслуживает смерти за свои грехи! — почти пропел он.
И тогда Ники не выдержал. Выхватив из ножен кинжал, он бросился на Форсеуса и повалил его на спину. Блеснул клинок.
Юкко, прыгнув к ним, схватил Ники за руку, пытаясь его удержать. Но Ники был слишком силен. Он оттолкнул Юкко и снова бросился на Форсеуса, успевшего вскочить на ноги. И тут на поляне появилась Алиса. С горящими глазами она метнулась к Ники в тот момент, когда он готовился нанести роковой смертельный удар.
— Нет! Остановись! — кричала она. — Я не хочу, чтобы кровь этого человека была на нашей совести. Ники, умоляю тебя!
Только этот голос мог остановить Ники. Поколебавшись мгновение, он выпустил человека, беспомощно застывшего перед ним, и глухо произнес:
— Я не убью тебя, но знай: еще раз попадешься мне на глаза — тебе не жить.
Форсеус с фанатичностью безумца — к тому же безумца, мнящего себя поборником религиозных устоев, — воскликнул:
— Господь накажет вас за все ваши грехи!
Ники только презрительно усмехнулся в ответ.
Вскочив в седло, он усадил Алису перед собой и взмахом руки приказал Юкко и Арни следовать за ними.
Домой ехали не спеша. Ники прижимал к себе Алису, и их обоих переполняло огромное счастье. Они даже не разговаривали, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Некоторое время спустя Ники, залюбовавшись золотистыми волосами Алисы, вдруг сказал неожиданно для самого себя:
— Я люблю тебя.
Он произнес это совсем просто, как будто не в первый раз. В душе его еще жило воспоминание о тех страшных минутах, которые он пережил, решив, что потерял ее навсегда.
Алиса ответила ему счастливой улыбкой, и Ники нежно поцеловал ее в макушку.
Они возвращались домой…
13ЗОЛОТЫЕ ДЕНЬКИ
В «Мон плезир» они приехали под вечер. Кателина ни на шаг не отходила от матери, и Алиса, несмотря на усталость, решила уложить ее сама. Между тем Ники приказал подать в спальню праздничный ужин — ему хотелось отметить благополучное возвращение Алисы чем-то особенным. Небольшой столик на двоих освещали бесчисленные свечи, в пламени которых посверкивали серебро и хрусталь. Перед ними на тарелках китайского фарфора лежали груды спаржи, приготовленной Настей согласно строгим инструкциям. Рядом с каждым прибором стояли фарфоровые чаши для омовения рук, а посреди стола — серебряный соусник с растопленным маслом.
Ники с улыбкой закатал рукава своей белоснежной рубашки и, предложив Алисе последовать его примеру, прямо руками принялся за спаржу.
Алиса с некоторой нерешительностью смотрела на то, как Ники, забыв о правилах этикета, от души, лакомится изысканной едой. Заметив, что она не спешит к нему присоединиться, Ники сказал с улыбкой:
— Да, благовоспитанные дамы предпочитают на людях спаржу не есть. Но, дорогая, должен сказать, что правила поведения за столом меня волнуют гораздо меньше, нежели приятная перспектива поужинать в таком очаровательном обществе.
Взглянув на красавца-князя, Алиса иронично заметила:
— Вы очень меня успокоили, ваше сиятельство. Как я понимаю, вы простите мне даже то, что я измажу маслом подбородок?
— Можешь измазать им все, что тебе только заблагорассудится! — бархатным голосом ответил Ники.
— Я в восторге от вашей раскованности, — улыбнулась Алиса, принимаясь наконец за спаржу.
— Да, я это замечал… раз или два, — по-волчьи оскалился Ники.
— Ешь, дорогой. Набирайся сил, — ответила Алиса с набитым ртом.
Весь ужин они провели в болтовне ни о чем, а после еды Ники не стал удаляться в кабинет, чтобы выкурить сигару, а предпочел развлекать даму.
Потом они сидели у камина, смотрели на огонь, и Ники, обняв Алису, вдруг снова сказал:
— Я люблю тебя.
