Но даже если она доберется до этого входа, что она станет делать дальше? Его высочество говорил, что там стоит охрана. О том, что Вероник — дочь короля, почти никто не знает. Вряд ли стражники проявят к ней почтение. Ее арестуют и отправят в тюрьму. Но подобный исход казался мне менее страшным, чем ее встреча с колдуном и его чудовищем.
В отличие от малого, большой дворец еще весь сиял огнями. Тут поздно ложились спать. Охрана на входе почтительно поклонилась при моем появлении. Если они и удивились, увидев меня одну и в такой час, то удивления своего ничем не выдали.
Хорошо вышколенный лакей предложил проводить меня в нужное место. К ее величеству? К его высочеству?
Но лестница, ведущая в подвалы, находилась там же, где и та, что вела в чердачную библиотеку, и я сказала, что найду дорогу сама. К счастью, лакей не посчитал возможным спросить, какая надобность толкает меня ко книгам ночью.
До лестницы я добралась, не встретив никого на пути. Что было и не удивительно — в этой части дворца посетители бывали редко. И уж тем более вряд ли кто-то из гостей мог отправиться на чердак или в подвалы.
Лестница, ведущая к чердачной части библиотеки, была хорошо освещена, а вот ступени, ведущие вниз, были темны. Но я не постеснялась снять со стены светильник с наполненным ярким магическим светом кристаллом.
Лестница была узкой, винтовой, и я держалась за перила, боясь упасть. Она спускалась всё ниже и ниже. Наконец, я увидела приоткрытую дверь. Я вошла. Это было караульное помещение.
Вот только караула там не было. Вернее, он был, но толку от него было мало.
Два стражника сидели за массивным дубовым столом, опустив головы на столешницу. Оба они дружно и громко храпели. На столе стояла наполовину опорожненная бутылка вина.
Ведущая в следующее помещение тяжелая кованная дверь была распахнута настежь.
Глава пятидесятая, в которой чудовище появляетсяЯ осторожно переступила порог. Повеяло сыростью и холодом.
В подземелье было совсем темно, а я не знала, на сколько хватит магического света моего фонаря.
Самым разумным было подняться наверх, позвать других стражников (коих немало было во дворце) и отправить слугу за его высочеством. Но если за это время с Вероник случится что-то ужасное, смогу ли я себе простить постыдную трусость?
Сначала коридор был один, но уже через несколько шагов он разделился, потом — еще раз. Стены подвала поросли мхом, а с потолка свисала паутина. Я вздрогнула, когда под ногами что-то прошелестело. Посветила фонарем, но сумела заметить только скрывшийся за поворотом длинный тонкий хвост. Наверно, мышь или крыса.
Подвальные коридоры были широкими и длинными. Здесь было множество дверей и ответвлений. В одном из помещений я обнаружила винный погреб. Темные стеклянные бутылки были едва различимы под покрывавшим их толстым слоем пыли.
Где-то далеко впереди мелькнул неяркий огонек, и я устремилась туда. Я не решилась окликнуть Вероник, боясь потревожить колдуна или его питомца.
Но свет чужого фонаря исчез — должно быть, девушка, куда-то свернула, — и я снова осталась одна. Если бы я остановилась и задумалась хоть на секунду, я поняла бы, как глупо и неосторожно поступаю. Но я не думала, а шла вперед.
Я почувствовала какое-то существо — большое, сильное, — внезапно. Сделала еще один шаг и ясно ощутила, что оно где-то неподалеку. Я ощутила его еще до того, как услышала первый звук.
Я едва не выронила фонарь. Поворачивать назад было поздно. Боюсь, я уже нашла бы обратную дорогу.
А оно уже подходило — медленно, осторожно. Скрежет когтей о каменный пол раздавался всё ближе и ближе. Я отступила на шаг. Сердце бешено застучало.
Я подумала о папе, которого не видела уже несколько дней. Если со мной что-то случится, он во всём будет винить себя. А бабушка? Мы только-только начали сближаться. И глупышка Ана, которая без меня пропадет.
Я мысленно простилась с ними. И с его высочеством… Почему-то при мысли о нём тоже стало мучительно больно.
Из-на набежавших на глаза слёз коридор стал расплываться.
— Не бойся! Я рядом! Я с тобой! — голос Лорэнса прозвучал почти спокойно.
Я почувствовала, как на мою дрожащую руку легла его теплая и сильная ладонь. Сразу стало легче дышать. Но вместо слов благодарности с языка сорвалось:
— Хм! Подумаешь!
Он впервые обратился ко мне на «ты», и это показалось таким естественным, что мне и в голову не пришло протестовать. Тем более, в эту, быть может, последнюю нашу минуту.
Он бросил на меня насмешливый взгляд и выступил вперед, позволив мне укрыться за его спиной.
Рык всё еще невидимого нам чудовища пронесся по подземелью. Лорэнс напрягся. В свете факела блеснул клинок старинного меча.
— Решила умереть до свадьбы? И не надейся!
А я впервые подумала: «Я не отдам его Анабель! Ни за что не отдам!»
Неподалеку раздался женский крик. Чудовище напугало не только нас.
Мы побежали вперед.
Вероник мы нашли, как только свернули в левый коридор. Она стояла, прижавшись к стене. В глазах ее застыл ужас.
— Ваше высочество! Ваша светлость! Зачем вы пришли? Вам нельзя быть здесь!
На это Лорэнс даже не стал отвечать.
— Маргарита, забери Вероник и уходите отсюда!
Уходить? Куда?
Его высочество понял меня без слов:
— Да, вы не найдете дорогу. Значит, идем назад вместе. Хотя я не уверен, что не заплутаю сам.
Он шел впереди, держа в одной руке меч, в другой — фонарь.
— Простите меня, — через рыдания сказала Вероник, — я не хотела, чтобы всё случилось именно так. Я хотела избавить вас от ненужных терзаний. Если моя жизнь могла уберечь Асландию от новой войны с колдуном…
— Как вы попали в подвал? — строго спросил его высочество. — И не вздумайте врать!
Но мадемуазель де Камбер проявила неожиданное упорство.
— Я не могу вам сказать, ваше высочество! Я воспользовалась добротой других людей, которых вынуждена была обмануть. Поверьте — они ни в чём не виноваты, и я не хотела бы называть ничьи имена.
— Глупости! — рассердился Лорэнс. — Охрана всё равно будет примерно наказана за свою преступную беспечность!
— О нет, ваше высочество! — воскликнула Вероник. — Эти люди виноваты только в том, что они не увидели угрозы с моей стороны. Прошу вас — простите их!
Лэнс обернулся ко мне:
— Хочешь, я расскажу тебе, Маргарита, что устроила эта девица? Конечно, весьма благородно с ее стороны молчать об участии герцога де Клермона в этой истории.
Вероник охнула.
