— Мариш, а что, если мне и правда немного поспать? — широко и сладко зевая, с плохой дикцией спросила я. — Например, у Коваржа в кабинете на диване. Уже же поздно, он точно не придет. К тому же я недолго, полежу пятнадцать минут, потом замету следы и уйду.
— Ну, если не боишься быть застуканной Коваржем, то, конечно, пойди и поспи, — пожала плечами подруга. Видимо, я действительно выгляжу не ахти, раз Мариша так запросто, даже не поворчав о том, что я рискую напрасно, пускает меня в хоромы начальства. Странно это, но, может, она тоже устала и на споры нет сил.
Кое-как поднялась с кресла и поволокла ноги к нужной двери, за которой меня ждали подушка, диван и спасительный сон.
— Алена, ты же все тут как следует закроешь, на сигналку поставишь и в журнале охраны распишешься так, как будто ключи сдала я, да? — донеслись мне в спину вопросы.
— Ага, — обернувшись, вновь зевнула я. — А ты что, уже уходишь? До конца рабочего дня еще целый час.
— Да, — как-то чересчур безразлично потянула Мариша, бросая по очереди в сумку телефон, помаду и упаковку влажных салфеток. — Я уже три дня убегаю с работы пораньше и ничего, ковшик не прознал. Надоело мне возвращаться домой к ночи. Времени даже на сериал не остается. Пришла, поела, помылась и уже надо ложиться на боковую.
Диван в комнате отдыха манил и звал прилечь на него, но я все же задержалась в приемной, чтобы объяснить подруге, чем та рискует.
— Марина, ты только не обижайся, но если Коварж узнает, что ты вопреки его указу все же убегаешь раньше домой, он тут же тебя уволит. Ты не смотри, что мне многое сходит с рук, просто я на какое-то время Сергею нужна, а ты, прости, нет. Тебя заменить проще.
— Ну и черт с ним. Зачем мне работа, если нет хотя бы пары часов для личной жизни? — зло пробубнила подруга. — Все, я пошла, а ты не забудь у охраны расписаться как я.
Моя бывшая комната отдыха выглядела и ощущалась чужой. До тех пор, пока Сергей не спросил у меня, почему его подушка пахнет моими духами, я сюда часто наведывалась и перемены замечала не так остро.
Не особо вдаваясь в детали и в вещи, которые сюда еще принес Коварж, сначала завела на мобильном будильник, чтобы не продрыхнуть до утра, потом для удобства сняла пиджак, расстегнула на юбке молнию, скинула с ног туфли и плюхнулась на диван.
О да, это блаженство, наконец горизонтальное положение!
Убедившись, что до телефона, который бросила на журнальный столик, надо лишь протянуть руку, чтобы взять, обняла обеими руками подушку и прикрыла глаза.
— Какого черта, — недовольно проворчала я, когда спустя минуту после того, как я уснула, дверь в кабинет Коваржа либо открыли, либо закрыли и так хлопнули, словно решили ее таким образом сломать. Маша-растеряша Марина, видимо, не дошла до выхода и зачем-то вернулась. Ну я ей и устрою, но завтра, мои пятнадцать минут не истекли, и я сплю.
Перевернувшись на другой бок, я вдруг резко начала вспоминать, что будильник на телефоне звонил и не единожды, а я его в практически бессознательном состоянии выключала.
То есть я сплю гораздо дольше, чем пятнадцать минут?
Интересно, а сколько тогда?
Сердце пропустило удар от вопроса, что пришел мне в голову.
А дверью хлопнула точно Марина?
Глава 27Сергей
Новость о том, что Аленка забралась ко мне в кабинет, естественно, пришла в самый неподходящий момент, а именно — во время незапланированного и экстренного совещания, которое я сам же и созвал. Первые десять минут я еще пытался вникать в обсуждения возникшей проблемы, но мысль, что Жукова безнаказанно хозяйничает у меня в кабинете отвлекала настолько, что я даже забывал, где нахожусь, а если что-нибудь говорил, то останавливался посреди предложения и фразу до логического итога не доводил.
Когда сотрудники все как один начали недоумевая на меня косо смотреть, я решил распустить собрание до утра, а из Аленки вытряхнуть душу, чтобы впредь взвешивала все риски, прежде чем мне планы срывать.
Кончив в пробке все нервы, бросил машину в неположенном месте, а до здания рекламного агентства, можно сказать, бежал, подгоняемый желанием убивать.
Перед тем, как зайти к себе в кабинет, дабы выпустить пар, как следует двинул кулаком по стене. Столь мазохистский поступок я совершил не ради того, чтобы Алене меньше досталось, а ради того, чтобы эта гадина в принципе не ушла от заслуженного наказания. Если переборщу и надавлю на Жукову чуть сильнее, чем требуется, она вполне может расплакаться, а в этом случае неизвестно, как я поступлю. В прошлый раз, когда она от обиды губы надула и состроила жалобное лицо, моя злость, не прощаясь, бесследно в воздухе растворилась, а что самое отвратительное — я всерьез подумывал о том, чтобы перед девушкой извиниться. Хорошо, что догадался выдворить Алену за дверь, иначе бы точно прощение попросил.
Чего боялся, то, собственно, и произошло. Когда Алена обнаружилась спящей в комнате отдыха на диване, я не только отказался от мысли на нее наорать, у меня даже рука не поднялась ее разбудить. Потому как мило сопящих ангелочков будить — преступление. А Алену в данный момент кроме как ангелом не назовешь.
Не зная, что делать и как поступить, присел в кресло напротив дивана и просто смотрел на Алену. Нет, надо быть с собой честным, я не смотрел, а любовался.
Потом и вовсе совершил идиотский поступок, когда чуть ли не на цыпочках подкрался к шкафу, достал плед и накрыл им Аленку.
Реакция девушки не заставила себя долго ждать. Аленка согрелась, и ее поза «калачика» постепенно выпрямилась.
Жукова потянулась сначала руками, потом ногами, затем, причмокивая, перевернулась на другой бок, я же, как полный дебил, ловил каждое движение и счастливо улыбался.
Придурок! Либо в срочном порядке надо лечить голову, либо искать нового зама. Второй вариант — не вариант, я же Аленке дал слово, что не уволю.
Умотал я девчонку работой, спит как убитая, ничего не слышит вокруг и не ощущает, что на нее пристально смотрят. Ну а что мне еще оставалось, кроме как нагрузить ее по полной программе? Жалко, конечно, носится — язык на плече, можно сказать, отдувается за все отделы, но мера вынужденная и только Аленке на пользу. Если мозгу Жуковой дать хотя бы минутку свободного времени, он вновь приступит к генерации вредоносных идей, которые ни ей, ни мне спокойно жить не дадут и убьют совсем не лишние нервные клетки.
Через полчаса я по-прежнему сидел в кресле, а сотрудница спала без задних ног. Уверен, если Алену принудительно не разбудить, она проспит в кабинете всю ночь. Да и на здоровье, мне же не жалко, но у Жуковой под головой декоративная подушка тридцать сантиметров на двадцать. За несколько часов лежания на такой шея, затылок и спина спасибо не скажут.
Подойдя к Аленке, долго не решался разбудить. То прядь волос с ее лица уберу, то плед поправлю, то тяжко вздохну.
