Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
С третьего дня началась другая практика, совершенно для меня новая, описание которой я прочла несколько раз перед тем, как поняла.
Следовало как бы обводить внутренним взглядом все тело, фиксируя возникающие в нем ощущения. Причем отмечать не только грубые, но и самые тонкие, еле заметные чувства. Искать их надо было там, куда сознательно перемещалось внимание. А ощущения в других местах следовало игнорировать.
Гоенка объяснял это тем, что если мы будем прыгать вслед за грубыми ощущениями, появляющимися в теле тут и там, мы никогда не разовьем способности замечать тонкие и еле заметные вибрации, являющиеся целью медитации.
Но я быстро поняла, что в этом есть подвох.
Когда я направляла свое внимание в ту часть тела, где следовало наблюдать ощущения, происходило всегда одно и то же. Сперва там ничего не было. А потом возникало как бы легкое тепло – словно к этому месту приливала кровь…
Так мне казалось сначала, но через день я заметила, что ощущение стало еще тоньше.
Теперь оно походило на слабую электрическую щекотку, напряжение какой-то энергии, с небольшой задержкой возникавшее именно там, куда я переносила внимание.
Скоро мне стало казаться, что я гоняю по телу электрическую волну, или чищу его губкой, которую пропитали какой-то шипучей пузырящейся субстанцией (мне все время приходил в голову жидкий азот, хотя неуместность такого сравнения я хорошо понимала). Еще такие ощущения мог вызвать, наверно, какой-нибудь электронный бесконтактный массаж.
Но главное было в другом. Я понимала, что эта электрическая щекотка возникает в теле не сама по себе, а в ответ на запрос моего внимания. Это была, если так можно выразиться, материальность ощущения, создаваемая бесплотным умом, пытающимся это ощущение обнаружить. И акт создания материального эффекта заключался именно в самом намерении его узреть.
Я вспомнила, что Тим говорил о чем-то похожем во время нашей последней беседы на «Авроре». Поразительно. Он знал?
Моя медитация стала настолько занятной, что я даже не обращала внимания на боль в ногах, иногда все-таки посещавшую меня с непривычки к долгим экзерсисам несмотря на всю мою былую йогу.
Это было изумительно. Пустое, ничем не заполненное внимание вопросительно вглядывается в некую область, где в ответ возникает физическое ощущение, которого секунду назад не было – и еще через секунду, когда внимание уйдет дальше, не будет.
Я долго думала, с чем это сравнить – и мне не пришло в голову ничего лучше играющей в пустоте фуги. Фуга состоит из темы и контрапункта, отвечающего теме. Вроде бы это разные вещи, но на самом деле одна мелодия.
Тут было в точности то же самое. Внимание магическим пылесосом создавало из ничего материю, а материя, проявляясь, тем же пылесосом удерживала направленное на нее из ничего внимание – они были как бы разными аспектами одного и того же, и существовали, опираясь друг на друга, постоянно меняясь местами, уходя все дальше и дальше в будущее – но не выходя при этом из настоящего и не сдвигаясь с места, потому что никакого другого места и времени не было. Я видела этот двухколесный велосипед ясно и отчетливо, пока моя концентрация оставалась достаточной.
Я даже не буду повторять избитую пошлость о том, что «современная физика пришла к тому же». Хрен бы с ней. Когда читаешь философские выкладки о связи материи и сознания и силишься их понять, это одно. А когда сама различаешь весь механизм так же ясно, как двух чпокающихся на подоконнике мух, это совсем другое.
И еще я несколько раз вспоминала, как видел то же самое (или почти то же) со своей древнеримской колокольни Элагабал:
Возьму простой пример. Вот я сижу вечером у окна. За ним слышно лошадиное ржание и голоса людей, и меня злят эти звуки, потому что они нарушают мой покой.
Мне кажется, что шум происходит в мире за окном, а я отвечаю ему своим раздражением. Но на деле и шум, и моя злоба есть одно целое – узор, который бог заставляет меня прожить как этот миг, чтобы оживить его. Он сделал меня для этой цели, как катушку с нитью, и нить эта есть моя душа, которая не моя, но бога – и лишь окрашена мною как краской. Мною создается мир.
И вся бесконечность, добавила бы я… Или даже не стала бы ничего добавлять, чтобы не портить прозрачную римскую ясность.
Прошла пара дней, и вечерний Гоенка мимоходом объяснил то, что я видела, на своем буддийском языке – «you start to perceive reality as a constantly changing mind-matter phenomenon»[21]. Мне было жутко интересно, все ли на ритритах просекают ту же самую вечную тайну, что я – но спросить было некого. Нет, не зря на ритритах запрещено говорить.
В общем, полный атас. Я уже ловила прозрения, похожие по глубине и смыслу, во время подростковых кислотных трипов. Но эти переживания никогда не были такими ясными, устойчивыми и, что самое главное, безопасными и чистыми, как здесь.
За них было уплачено болью в ногах, они были честно заработаны и отличались от психоделических врубов примерно так же, как девушка в твоей кровати отличается от пожилого волосатого самца на экране порнохаба. Это было настоящее. И устроить подобный опыт стоило хотя бы для того, чтобы убедиться, что оно действительно иногда в жизни бывает.
Гоенка говорил, такая медитация очищает сознание – и я даже понимала, как и почему.
Все загрязнения сознания сосредоточены в мозгу. Это, если разобраться, какие-то нейронные контуры, которые мы имели глупость сформировать. Электрический вихрь, проходящий по телу во время такой медитации, тоже на самом деле возникает в мозгу. В какой-то момент кажется, будто все твое тело превратилось в размытое вибрирующее облако, что довольно приятно – и этому, несомненно, соответствует очень интенсивный мозговой процесс.
Я бы сказала, что это похоже на переформатирование винчестера – все мысли и гештальты, всплывающие из подсознания в эту допаминово-электрическую дрожь, просто стираются или серьезно ослабляются.
Но дело, конечно, не в том, как это объяснить. Дело в том, что это действительно происходит, причем уже на шестой-седьмой день. Даже когда занимаешься этим одна.
Я с нежностью думала про покойного Гоенку. Вот это действительно «жизнь удалась» – провести полвека в медитации и оставить по всему миру центры, куда приезжают люди и на халяву приходят в себя. Правда, ненадолго…
Оказывается, на этой планете действительно трудно было найти лучшее применение нескольким свободным дням, чем такой вот ритрит, даже если делать его в одиночку. Как же мне хотелось теперь поехать на настоящий! Почему у меня никак не получается туда попасть?
Придется лететь куда-нибудь в Индию или Таиланд – если, конечно, эта история с Камнем кончится нормально…
Вспоминая про Камень, я чувствовала холодок в груди. С каждым днем это чувство становилось сильнее.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
