Наконец наступил одновременно радостный и пугающий день выписки. Тагир Дамирович намекнул еще вчера, а сегодня после обхода сказал готовиться, а потом все врачи куда-то резко исчезли. Даже Дима. Одна из медсестёр сообщила, что случилось нечто важное — глав врач вызвал всех внепланово к себе. Врачей отделения и зачем-то Валентину Николаевну, процедурную медсестру.
Не знаю почему, но я занервничала. Если б не появилась Таня, я б с ума сошла. Она должна была забрать мои вещи, а потом и меня. Набрала Диму, который тоже вроде бы должен был принять участие в моей доставке домой. Но он не брал трубку.
Таня присела рядом и погладила меня по руке. При ней я не стеснялась выдавать некоторые слова, непроизвольно растягивая звуки и пытаясь хоть немного контролировать лицевые мышцы.
- Неервничааю.
— Перестань. Что могло случиться?
Не знаю, но сердце от чего-то не на месте.
И словно в ответ на все вопросы дверь открылась, впуская в палату сучку Надю.
Вошла такая вся расфуфыренная. Окинула меня высокомерным взглядом и скривила рот. Вот мало ей того, что уже сделала? Чего приперлась? Увы, сказать ей этого не смогла — не хочу, чтоб видела мою беспомощность. Сложила руки на груди и приподняла бровь. Ну, говори уж, зачем пришла, стерва.
Ее явно взбесило выражение моего лица.
— Ну и чего ты такая довольная? — начала она со странной фразы. Уж довольной меня никак не назовёшь. — Продолжаешь портить ему жизнь?
А вот это совсем уж неадекватное заявление.
— Девушка, вы кто? — Таня подалась вперед, как бы пытаясь закрыть меня от змеи, но я остановила ее, положив руку на плечо. Мне интересно, что она скажет. Почему-то ощущение, что оно как-то связано с исчезновением Димы.
— Я, конечно, сочувствую тебе, что так получилось, — она пренебрежительно обвела рукой мой силуэт, однако по ее виду не скажешь, что там имелась хоть капля сочувствия. — но ты отчасти сама виновата в том что произошло. Я ожидала, что ты явишься, даже специально велела Смирнову тебя позвать в ординаторскую, но Дима такой непредсказуемый зайчик — позволили мне даже больше, чем я планировала. Дурачок, думал, что это ты его ласкаешь. Ну как можно спутать меня и какую-то деревенщину? Но дело даже не этом! Тебе все еще мало! Никак не отвяжешься, достала уже. Неужели не понятно? Теперь из-за тебя Дима рискует своей карьерой, и даже свободой!
Что она несет? О чем речь?
— Объяаснии, — интуитивно прикрыв часть лица отвлекающим жестом, спросила я.
— Что объяснять? Ты зачем вцепилась в него руками и ногами? Очевидно же, ты ему такая искалеченная совершенно не нужна. Что с тобой делать? Нянчиться? Ну да, Зарецкий очень ответственный человек. Чувствует свою вину. Ты же понимаешь, почему он с тобой? Так вот, он из-за этой вины пошел на преступление — дал взятку медсестре, чтобы она подменила тебе лекарство. Сейчас их обоих, а также Тагира и Геннадия вызвали к главврачу. Решается вопрос об увольнении Зарецкого и передачи данных в полицию для возбуждения уголовного дела. Так что, мой совет тебе, отвали от него. Если все обойдется, и его не посадят из-за тебя, то лучше тебе исчезнуть. Поняла? Ты все портишь!
И не дожидаясь моего ответа, она развернулась и вышла.
Мы сидели в тишине несколько минут. Все внезапно встало на свои места. И то, что Дима не виноват, и что я импульсивная идиотка опять все напутала и испортила.
— Тыы знаала? — повернулась к Тане. Она кивнула, а я зажмурилась. Она ведь пыталась пару раз мне рассказать. А я истерила на пустом месте.
— Даш, не вини себя. Любая бы отреагировал так. А ты еще и упертая. Дима бы в скором времени заставил тебя выслушать. Не в больнице разумеется — дома.
— А на счет леекарств? Что ему будет? Тюрьма? Нет веедь?
Вскрывшиеся обстоятельства лже-измены меня уже не так волновали, когда вдруг дошел смысл сказанного о подмене.
— Я не знаю, Даш, я не юрист.
— Привези коляску, она там, — указала на коридор, где Дима оставил мое новое средство передвижения. — Нужно попасть к глааврачу. Сказать, что у мееня нет притеензий.
Таня согласилась, что это неплохая идея. Помогла мне перебраться в мягкое кресло, и мы вместе отправились в административное крыло.
Секретарь не хотела нас пускать, но Таня объяснила ей, в чем дело. Что я та самая пациентка, из-за которой все собрались, и меня якобы вызвали специально. Блефовала — да, но нам нужно туда, за дверь, где решается судьба моего доктора.
— Василий Севастьянович, здесь пришла, то есть приехала Устинова, вы вызывали?
Но Таня не дала им нас выставить, ввезла меня по наглому в кабинет. Здесь собралось достаточно много врачей. Кое-кого я даже знала.
— Ну и как это понимать? — произнес главный. Дима подорвался к нам, но его остановили.
— Нам рассказали о том, с какой целью у вас совещание, — быстро протараторила Таня, пока никто не перебил. — Дарья хочет заявить, что у нее нет никаких претензий к доктору Зарецкому.
На нас с любопытством, а кто-то даже с раздражением, смотрели несколько пар глаз.
— И кто же вам рассказал? — поинтересовался Василий Севастьянович.
Я решила, что нечего скрывать личность мегеры.
— Надежда Макарская, — с большим трудом произнесла так, чтобы не выглядеть безобразно. И все равно в итоге закрыла рот рукой.
Встретилась вдруг с восхищенным взглядом Димы. Что?!
Удивлен были все, даже главврач.
— Тагир Дамирович, вы вводите нас в заблуждение, — укоризненно произнес он. А я вспомнила, что при этом мрачном человеке с ледяными глазами старалась мало говорить — мне он категорически не нравился — ни манера общения, ни заносчивый вид, но особенно вот эта его холодность. Поэтому не стремилась показать ему все, чего добилась с логопедом. Дима сказал, что будет заниматься моим лечением после выписки, вот ему и собиралась раскрыть все секреты. Похоже кто-то сильно облажался из-за меня перед начальством. Интересно, что он им наплел? Что я не с могу говорить или что? А ведь он и мне недавно намекал на нечто подобное. Мол, не ждите от Зарецкого сверхъестественного. Лучше обращайтесь в частную клинику, ваши друзья вам наверняка финансово помогут — это он о Воронцовых. И даже визиточку дал. Я тогда просто мысленно послала его на три буквы, а оно вон как. — Вы сказали, что у пациентки практически нет улучшений, и Зарецкий навсегда угробил надежду на их появление.
Тагир молчал, выпуская пара из ушей. Ну а что он мог сказать, если вот она я, как доказательство его прокола.
— Василиий Севстьяновиич, — с трудом выговорила я имя, а он ободряюще улыбнулся, даже поднялся и двинулся ко мне, сел на стул напротив.
— Да, Дарья, слушаю вас.
— Дмитрий Сергеич все делал праавильно. Он не виноваат. Не увоольняйте его иззаа мееня.
