Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Так точно, ваше величество, буду внимательно наблюдать.
Максиму, влюблённому в автомобили, наверное, не давали покоя мои слова, что я завтра поеду на новом «Паккарде». Он подаренный американским послом автомобиль ещё не видел, а тем более не сидел в нём. Решив блеснуть передо мной знанием американского автопрома, Максим не удержался и спросил:
– Государь, а модель «Паккарда» – это «Твин Сих» 1915 года? Эта модель сейчас самая модная в Америке. У нас в Петрограде, а значит, и во всей России таких автомобилей ещё не купишь.
– Да, именно эту модель «Паккарда» американский посол передал господину Джонсону для нового императора России. При этом вручил послание Сената Американских Штатов с поздравлением Михаилу Александровичу. Автомобиль мощный, двенадцатицилиндровый, и выглядит шикарно – сейчас он самый престижный автомобиль Америки. На таком не зазорно будет приехать на завтрашнее мероприятие. Даже обер-церемониймейстер двора барон Штакельберг не будет переживать, что Михаил Александрович прибыл на церемонию не в карете, а в автомобиле, тем более когда ему расскажут о нападении экстремистов на каретный кортеж. Ты и расскажешь, Максим, когда будешь согласовывать с бароном Штакельбергом порядок движения после оглашения решения Сената по манифесту Николая Второго об отречении от престола в пользу брата – Михаила Александровича. Думаю, бронеавтомобили спецгруппы нужно будет оставить на Дворцовой площади. В Исаакиевский собор поедем на «Паккарде» и «Роллс-ройсе». Я с господином Джонсоном на «Паккарде», а ты с Первухиным и поручиком Силиным – на «Роллс-ройсе». Пускай остальная публика соблюдает церемонию прошлого века и едет в собор на каретах, мы, как настоящие поборники прогресса (и, естественно, безопасности), двинем туда на автомобилях.
Ещё минут десять я давал указания, что мой ординарец должен успеть сделать к завтрашней церемонии. И большую часть этого времени посвятил тому приказу, который Максим должен был передать командиру Ингушского полка генерал-майору Меркуле. Генерал с двумя сотнями джигитов должен был прибыть в Гатчину рано утром – часов в пять-шесть. Задача ингушей была сопровождать кареты императорского кортежа. Так как всё поменялось и кареты сопровождать было не нужно, а автомобили двигались слишком быстро для кавалеристов, я поставил новую задачу перед Меркуле – встречать императорский автомобильный кортеж в Петрограде. И сопровождать царские автомобили только в городе. К сожалению, то, что я поручал передать мой приказ Максиму, было вынужденной мерой. Перед тем как отправиться в каретный сарай, я попытался связаться с генерал-майором Меркуле. Но что-то случилось с телефонной линией, и связь была недоступна. Вполне вероятно, что линию связи нарушили злонамеренно, чтобы из дворца невозможно было вызвать подмогу. Вот и приходится передавать приказ дедовским способом – через адъютанта. И гонять ингушей из Петрограда до Гатчины и обратно. Да, вот такая жизнь была в начале двадцатого века – средства связи чуть ли не на средневековом уровне. Конечно, как нормальный командир, я отправил самокатчиков из команды поручика Силина восстановить линию связи и надеялся, что её удастся восстановить и удастся связаться с командиром Ингушского полка. Но как ответственный человек, я допускал, что проблема глубже, чем простой обрыв проводов, и с Петроградом телефонную связь быстро не восстановить.
Сбросив на адъютанта давившую мне на мозг проблему, я всё равно на этом не успокоился. Распрощавшись с Максимом, быстрым шагом направился в свой кабинет. Хотел сразу же звонить в штаб Ингушского полка, но помешал Первухин – пристал как банный лист со своей заботой и привычками денщика. Я, конечно, послал его куда подальше, но всё-таки пообещал, что после звонка по телефону в Петроград можно будет заняться и чаем с пирожками. В этот разговор с Первухиным вмешался и Кац. Он, сидя на моём любимом диване и ехидно улыбаясь, произнёс:
– Ваше величество, а связь всё ещё не восстановили. Вполне можно почаёвничать, и лучше не с жареными пирожками, а с доброй порцией чёрной икры.
Я ничего не ответил на предложение Каца, а молча подошёл к письменному столу, на котором стоял телефонный аппарат, и поднял трубку. Голос барышни-телефонистки тут же опроверг слова Каца – связь с телефонным узлом Петрограда была. Победно улыбаясь своему другу, я попросил барышню соединить меня со Смольным. Именно в здании КНП временно располагался штаб Ингушского полка. Соединили с дежурным по штабу быстро, но потом возникла заминка – кто-то из подчиненных командира Ингушского полка побежал за генерал-майором. Меркуле уже отдыхал, ведь ему предстоял ранний подъём.
Пока подзывали командира Ингушского полка, я успел очертить задачи Первухину на завтра. А перед тем как услышал голос Меркуле, отправил рыжего хитреца за обещанным чаем и пирожками. Добавив к этому целую миску с чёрной икрой. Да пускай Кац подавится ей, коль не распробовал это извращение вкуса в нашем времени. Под коньячок или, допустим, французское терпкое вино это хорошая закуска, а вот с чаем жареные пирожки гораздо лучше. Я внутренне хохотнул и про себя подумал: это, конечно, на вкус императора, а плебс пускай наслаждается чёрной икрой. Только в голове начала формироваться ещё одна ироничная мысль про Каца и его любовь к чёрной икре, как к телефону подошёл командир Ингушского полка. Вот с ним шутить было нельзя, не понимал он иронию. Воспринимал всё серьёзно и конкретно. И на мой приказ присоединиться к императорскому кортежу возле Южной рощи он не высказал слов радости или облегчения, что его джигитам не нужно преодолевать лишних 30 вёрст, а значит просыпаться можно гораздо позже. Меркуле воспринял это не как приятную неожиданность, а как обычную военную рутину. Ему вышестоящий командир приказал что-то сделать, а его задача – без лишних разговоров выполнить это задание. В общем-то, мне такое отношение к изменению ранее отданного приказа понравилось – не нужно было что-то объяснять, оправдывая свое метание в сложившейся обстановке. Очередной плюс во мнении о командире Ингушского полка получил от меня генерал-майор Меркуле.
Я ещё не закончил разговаривать с командиром ингушской дивизии, как Первухин внёс в кабинет серебряное блюдо с хрустальной емкостью, наполненной с верхом чёрной икрой (всё ещё не знаю, как в этом времени называлась такая посудина). А как только повесил телефонную трубку, в кабинет вошла целая процессия во главе с всё тем же Первухиным. Рыжая бестия являлся в ней распорядителем, а рабочей силой, можно назвать их официантами, одетыми в солдатскую форму, были бойцы спецгруппы, а именно – из отделения приятеля Первухина унтер-офицера Никонова. Рыжий хитрован подмял под себя отделение Никонова. Превратив бронированный «Опель» в персональный автомобиль, а троих бойцов десантной группы в коллективного денщика своего патрона. Ребята хоть и не были профессионалами, но подготовили поляну для нашего с Кацем чаепития быстро. Казалось бы, показанную выучку и ловкость можно было только поддерживать, но я посчитал, то такой хоккей нам не нужен. Бойцы спецгруппы должны обучаться отражать атаки, направленные на императора, а не профессионально прислуживать ему за столом. Про себя я подумал: да, Угрюмов явно не справляется с обязанностями командира спецгруппы. Дать кому-нибудь в рожу или допросить с пристрастием – это он может, а вот командовать подразделением – нет. Нужно срочно искать командира спецгруппы, а то рыжая бестия подомнёт её всю под себя. Получится не боевая группа, а сборище гастрономов, поваров и официантов под командованием рыжего шеф-денщика в звании поручика.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
