В коридоре всегда по ночам горели два ночника, по одному в каждом конце, так что я могла дойти до спальни родителей, не включая свет.
У меня по спине пробежал холодок. Я пошлепала в сторону родительской спальни.
Бух!
– Вот дерьмо!
Я остановилась. Это был голос отца. Нахмурившись, я подошла ближе к двери родительской спальни, которая была приоткрыта. В комнате горела одна из ламп, и, заглянув внутрь, я увидела, как отец прошел мимо меня, направляясь в ванную.
Кровать была застелена. Никто не ложился спать. Вместо этого я увидела, что на ней лежал ворох одежды, а по всей комнате стояли коробки. Некоторые были открыты, некоторые уже запакованы. Запакованные стояли ближе к двери, словно их собрались вынести.
Папа вышел из ванной, держа в руках туалетные принадлежности. Он бросил их в одну из коробок, положил сверху несколько рубашек и закрыл коробку.
– Что ты делаешь?
Я шире открыла дверь и вошла в комнату.
Папа выругался и резко обернулся. Он нервно провел рукой по лицу.
– Черт, Маккензи. В следующий раз предупреждай, хорошо?
Я ничего не ответила, сосредоточив внимание на коробках.
– Что ты делаешь?
Мы что, опять переезжаем?
Я знала, что нет.
Это было бы лишено смысла.
– Э-э-э, родная.
Он сказал это тем же странным голосом, каким в свое время объявил мне, что мы переезжаем в Портсайд.
Я затрясла головой.
– А где мама? – спросила я.
– Она… – Он вздохнул, огляделся по сторонам и провел пятерней по волосам. – Я понимаю, как это выглядит, но…
– Но это не так? Ты не уезжаешь?
Наши взгляды встретились, и я поняла, что так оно и было.
Я чувствовала присутствие Уиллоу у меня за спиной, но она молчала. В кои-то веки.
– Нет.
Внезапно его плечи опустились. Его рука сжалась в кулак. А в глазах промелькнула печаль.
Но мне не было жаль его.
Меня охватил страх. Я не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Страх заслонял собой все, и я чувствовала себя так, словно меня вот-вот стошнит.
– Что ты делаешь? Только никакого вранья, папа.
Он снова огляделся по сторонам, а потом как-то странно посмотрел на меня, словно он меня не видел.
– Я уезжаю.
Не знаю, должна ли я была при этом испытать облегчение или отчаяние. Но я не чувствовала ни того, ни другого. Я просто стояла и смотрела на него. Потом я кивнула и отвела глаза в сторону.
Это было логично.
Горе может стать причиной распада семьи. Разве не это я прочитала как-то в одной брошюре?
Я обхватила себя руками и опустила глаза.
– Ты бросаешь маму или нас всех?
Он не ответил сразу, и я все поняла.
Мне захотелось отвернуться от него, повернуться к нему спиной, но я была не в силах. Я чувствовала на себе его взгляд.
– Я переезжаю поближе к Робби.
Значит, он бросал маму и меня.
Я знала, что Робби очень нравится в новой школе. Я понимала – может быть, и к лучшему, что он не живет в этом мертвом доме. Но это все равно было как-то неправильно. Он должен был быть дома. И мама тоже. А отец не должен был уезжать.
Он не должен был бросать меня.
– Мак?
Райану следовало бы присудить премию за то, что он выбрал самый неподходящий момент для своего появления.
За дверью скрипнула половица.
– Кто это? – мрачно спросил отец. – Какой-то парень?
Я хотела закатить глаза, но сдержалась. С трудом.
– Ты же бросаешь нас. Так что тебе должно быть все равно.
Он замолчал и судорожно сглотнул. Я видела, что он размышляет над моими словами, и вдруг заметила седые волосы у него на висках. И за ушами. У него были огромные мешки под глазами, и я могла поклясться, что с лета количество морщин на его лице удвоилось.
Мой папа не был старым, но он стал выглядеть старым.
– Мак?
Райан громче прошептал это. Он стоял прямо за дверью.
– Кто там? – громко спросил отец.
Райан открыл дверь и посмотрел на папу, но выражение его лица было совершенно бесстрастным. Он знал, во что ввязывается.
– Я Райан Дженсен, сэр. Вы работаете с моим отцом.
Его плечи были расправлены, и он был абсолютно спокойным. Он не собирался идти на попятную.
И в тот момент я все поняла. Он пришел мне на помощь, и ему было все равно, чем это обернется для него.
– А-а-а. – Мой папа сдался. – Верно. Твой отец упоминал, что ты дружишь с моей дочерью.
Он посмотрел на меня, потом на Райана. Его взгляд задержался на моей майке и шортах, а потом на домашних брюках Райана. Райан успел натянуть на себя футболку.
Папа потер бровь.
– Ты спишь здесь, Райан?
– Да, сэр.
– Он спит с тобой, Маккензи?
Я кивнула.
– Ты же сам это знаешь.
– Нет. Нет, я не знал. – Он говорил очень спокойно. – Твоя мама поддерживает отношения с Нэн. Полагаю, ты это имеешь в виду? Твоя мама знает?
Я снова кивнула. Почему я чувствовала себя так, словно никогда не смогу сглотнуть?
В комнате воцарилось молчание, и Райан шагнул ближе ко мне.
– Ты в порядке?
Папа рассмеялся и повернулся к одной из коробок.
Я покачала головой, не отводя взгляда от Райана, и сказала:
– Мой папа перебирается поближе к Робби.
Райан никак на это не отреагировал. Он был здесь не для того, чтобы обсуждать детали. Он ждал моего сигнала, который сказал бы ему, должен ли он остаться или уйти.
Но я еще не приняла никакого решения, так что ничего не сказала ему.
Папа продолжил упаковывать вещи. Его плечи были напряжены, и он раздраженно закинул галстук на спину.
Он все еще был одет так, как одевался на работу. Я сразу не обратила на это внимания. Но по какой-то причине это показалось мне абсолютно уместным.
– Уже почти три часа ночи, – пробормотала я. – Почему ты не переоделся?
Он что, куда-то ходил после работы? Или собирался пораньше отправиться в офис?
Уиллоу фыркнула у меня за спиной.
Сомневаюсь, что он отправится на работу, сестренка. Ты не обращаешь внимания. Понюхай.
Понюхать что?
