– Один или два раза. Знаю, что в Малакке есть парочка выходов. Один ведет в торговый квартал. Насчет других не знаю, – беспечно протянула она.
Мой дом находился как раз в торговом квартале. Я приберегла эти сведения на потом с нехорошим предчувствием: до сих пор я не осознавала, что выйти отсюда будет так нелегко. А теперь получалось, что помощь Фэн мне понадобится больше, чем когда-либо, раз Эрлан признался в отсутствии возможности прибыть на Равнины.
– Почти пришли.
Услышав слова призрачной спутницы, я уставилась вперед. Свет огненной пеленой ударил по глазам, уже привыкшим к кромешной тьме, и я начала различать стены и пол прохода, сделанные из грубо обтесанного камня, будто некое гигантское создание проело скалу по спирали насквозь. Ничего похожего на восхитительный коридор из описания Фэн. Когда мы одолели последний извилистый поворот, свет стал заревом и моментально меня ослепил. Наконец-то я поняла, куда выходил туннель.
Передо мной, насколько хватало взгляда, лежала пустынная равнина. Она так высохла, что трава превратилась в белые пучки мертвой растительности, едва покрывающие растрескавшуюся землю, словно на тонкой, грубо выделанной шкуре. Наверху раскинулось пылающее небо. Привыкнув к буйным джунглям Малайи, я в удивлении и ужасе глазела на эту бесплодную пустыню.
– Видишь, отчего я напоминала о необходимости транспорта? – спросила Фэн.
Обернувшись, я увидела, что ее внешность приобрела большую плотность. Кожа уже не выглядела сморщенной, и даже детали платья приняли вид настоящей одежды. Она глядела на пустошь с неуместным выражением наслаждения.
– В первый раз, когда я заметила все эти цветы, то подумала – это рай, – призналась она.
Очевидно, ей все казалось иным. Я оставила собственные впечатления при себе. Чендана рядом со мной фыркнула и стукнула копытом. Она казалась ничуть не обескураженной бесконечным пространством впереди.
– Нам нужно подождать тут, пока прибудут мои слуги, – заявила Фэн. – Когда бы я ни прибыла сюда, они так или иначе появляются, чтобы сопровождать меня.
– Думаю, ты можешь идти пешком, – заметила я.
– Пешком? На всей протяженности Равнин мертвых есть поселения, но они слишком далеко отсюда.
– А на что они похожи?
– Города, деревни. Они слабо напоминают те, что наверху. Есть и нечто вроде Малакки, там ты найдешь призраков, обитавших в городе при жизни, а еще есть отдаленные деревеньки. Но жители приходят и уходят по мере того, как призраки отправляются в Адские судилища. Все постоянно меняется.
– А другие города тоже существуют?
Она снисходительно пожала плечами.
– Слышала, есть призрачный Пинанг, а также Сингапур. Но где они – понятия не имею.
Мы молча рассматривали бесконечную равнину. Фэн время от времени изучала горизонт и хмурилась. Я ожидала встретить пещеры, сталактиты и темницы – все атрибуты загробного мира, виденные мной на картинках в раскрашенных свитках. Ничто не подготовило меня к такому. Несмотря на жесточайший, бивший по глазам свет, солнца не было видно. Небо освещалось равномерно, что придавало ему искусственный облик.
Так или иначе, общий эффект оказался ошеломительным. Без ориентиров невозможно было узнать, на сколько миль простирается пустошь, но расстояние казалось громадным. Спустя какое-то время я заметила две темные фигуры, которые приближались к нам. Вскоре из густой травы возникла парочка кули. На их плечах лежал шест, с которого свисала корзина.
– Вот и они, – сказала Фэн. – О боги, они выглядят еще хуже, чем в прошлый раз.
Когда они приблизились, я поняла, о чем речь. Кули напоминали слуг в призрачном особняке Лим Тиан Чина. Но в отличие от них глаза и носы этих носильщиков были грубо вырезаны, ртами служили примитивные разрезы на глыбоподобных лицах. Внешность в целом оказалась блеклой и потрепанной, а примитивный паланкин выглядел определенно ветхим. Добежав до нас, кули с трудом поклонились и уронили корзину на землю. Фэн неохотно забралась в нее.
– До чего же неудобный способ перевозки, – проворчала она. – Отец – настоящий скряга! – Я удержалась от замечания по поводу того, что Фэн оказалась гораздо счастливее голодных духов, у которых вообще ничего не было. – Ну, мы едем наконец?
Носильщики подобрали шест и быстро подняли его на плечи. Потом, не оглядываясь, пустились прочь, в пылающую пустошь.
Сев на Чендану, я последовала за ними. Моя лошадь была быстрее, поэтому я ее придерживала, заодно избавляя себя от постоянной болтовни Фэн.
Глядя на неловко свернувшуюся в корзине проводницу, я все же не могла избавиться от жалости. На редкость неудобный способ перемещения – тебя швыряет из стороны в сторону, как охапку овощей. Иногда я улавливала краем глаза, как она поправляла белой рукой волосы, поглаживая их, точно зверька.
Обернувшись, я заметила, что наш проход остался за грядой холмов. Они были скалистыми, лишенными растительности, темно-красного цвета. Грозный и в то же время угнетающий вид. На протяжении пути я не увидела ни одного насекомого или птицы, и ни один цветок не украшал засохшую траву. Казалось немыслимым, что дождь хотя бы раз падал на эту бесплодную местность.
Будь я из плоти и крови, наверняка сгорела бы под этим беспощадным светом. Мне не хватало шляпы, и я решила импровизировать, натягивая на голову полу пижамной куртки, и тут нащупала в кармане подаренную Эрланом чешуйку. Хотелось снова ее изучить, однако не стоило привлекать внимание Фэн. Порой она оглядывалась назад, и глаза ее выглядели холодными и настороженными.
Кажется, мы ехали много часов. Резкий свет стал бледнеть, и наконец небо окрасилось в удивительно прекрасный фиолетовый цвет. Послав Чендану вперед, чтобы сравняться с проводницей, я спросила:
– Что происходит ночью?
– О, мы просто поедем дальше, – ответила она. – Обычно я стараюсь закончить эту часть путешествия как можно быстрее.
Конечно, ей было легче, ведь, несмотря на трясущуюся корзину, Фэн могла просто позволить носильщикам без устали нести ее вперед. Моя лошадка, разумеется, тоже могла скакать всю ночь, но сама я боялась уснуть на ходу и свалиться вниз – о чем и поведала спутнице. Она нахмурилась.
– Об этом я не подумала. Думаю, мы можем остановиться и отдохнуть, если тебе нужно.
Мы разбили временный лагерь в траве. С момента входа на Равнины мертвых я не испытывала ни голода, ни жажды, однако внутри нарастала слабость из-за чувства крайнего перенапряжения. С трудом спешившись, я стала прогуливаться и разминать руки – до тех пор, пока не заметила, что ногами топчу сухую растрескавшуюся землю и сбиваю бесцветные верхушки трав. Впервые за долгое время я вступила в физический контакт с окружающим миром. Однако вместо облегчения это открытие наполнило меня ужасом. Я не хотела принадлежать этой реальности. Я хотела вернуться в Малакку, в живую, дышащую Малакку с влажным воздухом и неторопливыми буднями. Фэн наблюдала, как я расхаживаю туда-сюда. Она выползла из своей плетеной корзины и поправляла прическу, которая, как и прочие детали, казалась теперь более материальной.
