Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
– Действительно! – согласилась я. – А потом он уже не мог их вернуть. Все вскрылось, я обвинила тебя. А ты ушел из дома. И как после этого он должен был себя вести? Подойти и сказать: извините, это, наверное, ваше. Простите, бес попутал?
– Ладно! Ладно! Я согласен, – поднял руки Андрей. Наверное, вспомнил, что именно он больше всех ругал сына и, кстати, постоянно обзывал его – тупица, бездарь, неуч... Представляю, как все это «нравилось» Мишке. – Сейчас главное – его найти. Может, еще раз позвонить в милицию?
– Конечно. Давайте позвоним, пусть примут заявление сегодня же. Все-таки пропал не кто-нибудь, пропал ребенок. Пусть что-то делают. Ведь ясно, что раз его нет ни у кого из друзей, надо срочно искать!
– Только успокойся, не надо нервничать. Я уже звоню. – Андрей набрал номер нашего отделения, но к тамошней трубке никто не подходил.
– Может, сходить туда? – предложил Марк.
– Если только мы кого-нибудь там застанем, – со знанием дела сообщил Андрей. – Я, чтобы замки вскрыть, ловил участкового неделю. Так что давайте-ка просто позвоним по «02». В конце концов, зачем нам именно участковый?
Милицейские операторы встретили нас весьма и весьма прохладно. И это понятно, кто угодно станет невозмутимым от постоянного контакта с человеческим горем. Или даже не с горем, а с простыми и такими хлопотными человеческими проблемами. У кого-то пьет и дерется муж. Кому-то не дают покоя соседи. Сигнализация воет под окном – это тоже звонок в «02». Жалоб на жизнь гораздо больше, чем операторов. Психов по телефонам больше, чем нормальных людей. Думаю, милиционеры со временем начинают считать психами и шутниками почти всех, кто к ним звонит. Нас, видимо, так восприняли тоже.
– Вы обращались в свое отделение милиции? – холодно поинтересовалась девушка-оператор. Мы разговаривали через громкую связь, и всем было отлично слышно, как она недовольно вздохнула.
– Обращались. Но они требуют подождать три дня.
– И что? Это правильно. Надо подождать, – безапелляционно заявила оператор.
Мы заволновались.
– Как же? Он же ребенок. А вдруг что-то случилось?
– Тогда напишете заявление, будет следствие, – «обрадовала» нас девушка.
Я сразу же покрылась холодным потом. Как может пропажа ребенка являться рядовым событием?
– А сейчас мы можем написать заявление? – продолжал пытать ее Андрей.
– Написать вы можете все, что угодно. Но работать по нему прямо сегодня никто не будет. Нет никаких данных, чтобы предполагать криминальный характер его пропажи. – Оператор говорила железным тоном, отработанным годами.
– Но что же нам делать? – встряла я, потому что мне показался невыносим этот спокойный разговор ни о чем.
– Обращайтесь к участковому.
– Его нет! – воскликнула я. – Девушка, у вас есть дети? Есть?
– Это неважно, – моментально закрылась та.
Конечно, если всем и каждому, кто звонит в «02», отвечать на такие вопросы, то сойдешь с ума за неделю. Но я не хотела ее как-то злить. Мне лишь нужно было, чтобы она из робота превратилась в живого человека, который если не может помочь, то хотя бы даст совет.
– Просто скажите, что еще мы можем сделать. Мы очень, очень волнуемся, – взмолилась я.
– Ну... – помолчала она какое-то время. – Напишите заявление. И обзвоните всех знакомых.
– Уже! – вставил слово Марк.
– Тогда обзвоните все больницы и морги. Все. Больше ничего не сделаешь, надо только ждать.
– Морги? – еле слышно выдохнула я. Мыслей о том, что могло случиться что-то непоправимое, мне в голову не приходило. До этой минуты. После этой минуты мне стало совсем трудно дышать.
– Подождите, – вдруг миролюбиво попросила девушка-оператор. – Я сейчас посмотрю сводки. Ага, вот. Нет, сегодня ночью не было убито ни одного подростка, который подходил бы под ваше описание.
– А что – другие, другие были? – спросил Андрей.
– Нет. Только разборка в общежитии Института дружбы народов. Но там все живы. Так, чем-то еще я могу вам помочь? – с явственным недовольством поинтересовалась оператор.
– Нет, спасибо, – ответили мы, и Андрей повесил трубку.
Некоторое время все напряженно молчали. Андрей достал сигарету и прикурил. Сигарета была последней, он смял пустую пачку и бросил ее в мусорное ведро.
– Нельзя заранее думать о плохом. Я уверен, что все не так плохо. В сводках ничего нет, значит, он просто где-то отсиживается, – уверенно и бодро проговорил Марк.
Но на этот раз он не убедил никого. Даже меня.
– Надо звонить, – устало выдохнула я.
– Куда? – повернулся ко мне Андрей. Он переживал так же, как и я. Ближе бывшего мужа в эту минуту для меня никого не было. Боюсь, что и Марк это понимал.
– В больницы. О боже! – Я прикусила кулак и ушла в гостиную. За справочником. Я вдруг почувствовала такую невыносимую усталость и нежелание делать хоть какие-то дальнейшие шаги. Неопределенность, висевшая над нами вот уже больше двенадцати часов, измотала меня. Выносить это и дальше было невозможно. Немыслимо. Я держала толстый справочник в руках, стояла посреди комнаты, напротив своей плазмы, и не могла найти в себе силы, чтобы оторвать ноги от пола.
Зачем жизнь так сложна и непредсказуема? Почему нет каких-то простых и надежных рецептов, инструкций, позволяющих сделать ее легче. Или пусть не легче, но хотя бы более прогнозируемой. Я не хочу больше сюрпризов. Я не хочу лучшей доли, богатства, любви, счастья или чего-нибудь еще. Я больше ни к чему не стремлюсь. Мне хочется только сесть на диван и плакать, всхлипывать и причитать тоненьким голоском: только бы с ним все было хорошо. Только бы с ним все было хорошо. После разговора с милицией я осознала, что теперь, разбив наше прошлое, мы рискуем потерять самое дорогое, что у нас есть. Нашего сына. Ради этого разве стоило жить?
– Давай я, – попросил Марк, неслышно подойдя ко мне из коридора. Я обернулась, дернулась и встретилась с ним глазами.
– Что-то мне совсем плохо, – пожаловалась я.
– Ты не спала всю ночь, нервничаешь – это совершенно понятно. Дай мне справочник. Думаю, тебе самой не стоит этим заниматься. Может, тебе стоит выпить снотворного? – предложил он.
Я подумала, что сейчас уснуть и оборвать эту невыносимую муку ожидания было бы очень даже здорово. Но я не могла покинуть реальный мир, пока не будет ясно, что с моим сыном.
– Нет, я пока держусь, – отказалась я.
– Ну, как знаешь. Только все равно полежи и отдохни. Хочешь, я буду говорить при тебе, чтобы ты ничего не пропустила?
– Да, спасибо, – согласилась я.
Действительно, это был самый лучший вариант. Я лежала, укрыв ноги пледом, положив голову на маленькую подушку, и смотрела на Марка, а он в это время методично обзванивал справочные московских больниц. Отмечал те, где номер занят и те, где просто не взяли трубку. Его спокойный негромкий голос убаюкивал меня, и, хотя я совершенно не могла спать, мне стало почти хорошо. Его усталое лицо – как я его любила, до сих пор, через все эти годы. Разве это возможно? Седые волосы. Боже, мы же уже знакомы столько лет! Его острые плечи, немного угловатая походка слишком худого человека – как же я могла жить без него? И как я буду жить без него дальше? Когда все кончится и он уедет. Я смотрела на него сквозь опущенные ресницы и думала о том, что в другое время и в другом месте мы могли бы быть очень счастливы.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
