Как только мы вошли в замок, я приказала послу идти к Катриси сообщить ей, что теперь у меня Железная Корона, и что если она хочетпоговорить о капитуляции, я вся во внимании. Как близкая Дориану, я имела правораспоряжаться всей его прислугой, — но у меня было ощущение, что скоро все этозакончится. Мы с Кийо были допущены в общество Дориана во внутреннем дворе, гдеон мучил придворного по имени Морен, заставляя его долго играть на арфе. Яточно знала, что Морен прошел один урок, и Дориан казался вполне довольным,наблюдая, какие парень испытывает затруднения. Это было одним из самых любимыхвремяпрепровождений Дориана, и обычно, даже при том, что Морен плохо себячувствовал, это меня немного веселило. Сегодня такого не было. Когда мы вошливо двор, Дориан взглянул на наши лица и быстро приказал всем выйти — даже егоохране. На его лице по-прежнему была легкая, беззаботная улыбка, но я виделанекоторое изменение в выражении его лица. Он знал, что что-то происходит. Егопроницательность была тем, что делало его таким хорошим правителем.
— Ну, вот, вы здесь, — сказал он, откидываясь назад вкресле, похожем на шезлонг.
Разве что, конечно, я никогда не видела, что Home Depotвыпустил что-то так богато украшенное и такое позолоченное. Обычно, когда явходила, Дориан целовал меня, но его осмотрительность, должно быть, сдержалаего.
— Красива как всегда, моя дорогая, но немного уставшая. Япредполагаю, что это означает, что вы оба достигли цели или еле-еле избежалисмерти?
— Нам удалось, — сказала я. — Корона у меня.
Опять же его улыбка не изменилась, но нетерпеливый светмерцал в глазах Дориана. Он наклонился вперед.
— Я знал это. Я знал, что ты сможешь это сделать.
Он изучил меня с ног до головы, его взгляд, наконец, замерна сумке на моем плече.
— Могу я взглянуть на нее?
— Нет, — отрезала я. — Никто ее не увидит. Она будетспрятана там, где никто не сможет ею воспользоваться, чтобы начать похищатьземли людей.
Брови Дориана взметнулись вверх, и он начал говорить. Я ужемогла представить сотни вариантов того, что выйдет из его уст, что-то в духе:«О чем ты говоришь, дорогая?» Я шагнула вперед, потеряв контроль, и оборвалаего.
— Не начинай! Даже не начинай свои сладкие оправдания! Тебебыло известно все, на что способна корона! Ты знал, что она напугает Катрис,потому что это означало, что я — и по умолчанию ты — можем забрать себе еецарство!
Дориан колебался, и снова, я могла догадаться, о чем ондумает. Отрицать или идти на попятный? Он выбрал второе.
— И как лучше ее использовать в мирных отношениях? — сказалон наконец. — Главное, в войне как эта, бороться и, в конечном счете, подчинитького-то так или иначе. Разве не намного легче и быстрее достичь той же самойцели другим путем?
— Способом, который отделяет ее землю от нее! — воскликнулая. — И связывает меня с другим гребаным королевством!
Я вышла вперед и должна была заставить себя не подходитьближе. Я была так сердита. Настолько сердитой тем, что человек, о котором язаботилась, мог сделать такое со мной. На него я была сердита почти так же, какна Катрис. От нее, по крайней мере, я ожидала предательства.
— И это то, что ты хотел бы сделать — не только напугать ее.Ты бы нашел любой способ, любое оправдание, только бы пойти на этот серьезныйшаг, также как ты убедил меня пойти за ней в первую очередь.
Теперь юмор исчез с лица Дориана.
— А ты пошла бы за ней, если бы знала обо всем?
— Нет.
Он пожал плечами.
— Вот именно, а теперь она у тебя есть.
Я была поражена.
— Вот именно? Как, черт возьми, ты можешь так небрежно кэтому относиться? Как ты можешь вести себя так, будто это нормально с самогоначала меня обманывать — ты и та ведьма? Как ты можешь утверждать, что любишьменя и лгать мне?
— Я люблю тебя, — сказал он. — Больше, чем ты думаешь. Ясделал это для твоего же блага.
— Ты сделал это для своей же пользы, — огрызнулась я. — Я немогу поверить, что опять на это купилась. Ты делал это и раньше, но все хватит.Довольно. Мне больше не нужна твоя помощь. Я сама закончу эту гребаную войну.
— Эжени, — мягко предупреди Кийо.
Он не возражал мне, не перед Дорианом, но я понималаподтекст. Это был момент, на котором он настаивал ранее — не отворачиваться отвоенной помощи Дориана. Дориан усмехнулся, разделяя это мнение.
— Конечно, я тебе нужен. Если ты сможешь побороть своеущемленное самолюбие, ты увидишь, что мы вместе замешаны в этом. Используйкорону так, как тебе хочется, но будь в этом разумной, чтобы мы оба моглиположить конец войне.
Когда я говорила, мой голос был низким и опасным. Я была вярости, что он мог быть таким спокойным, что он полагал, что сможет всесгладить.
— Нет больше никаких "нас".
— Ты заходишь слишком далеко, — сказал он. — Нам необходимозакончить войну, и нам временно необходимо держаться вместе. Нам придется.
— Нет, — сказала я. — Между нами все кончено. Это конец.
Я видела по его лицу, что он не принял это. Он не понял. Егоэго не позволило ему понять. Прежде чем он успел ответить, Кийо слегка коснулсямоей руки.
— Будь осторожна. Смотри за тем, что ты делаешь.
Я огляделась вокруг. Ветер поднимался и затихал, врезультате чего яблони качались из стороны в сторону. На небе начали собиратьсятемные тучи. Это была не редкость для меня — эмоциями бессознательно влиять напогоду, но то, что я могла сделать это в стране, находящейся под чужимконтролем было знаком того, насколько моя власть здесь возросла. Если Дорианхотел солнечную погоду, она должна была оставаться такой. Осознание того, что ямогла это сделать, опьяняло меня. Тем не менее, я дала обратный ход, успокаиваявоздух и рассеивая тучи.
Но Дориана ничего из этого не беспокоило. Все его вниманиебыло приковано к одному небольшому жесту: Кийо дотронулся до моей руки. Я незнаю, как Дориан догадался, может видя, как близко мы с Кийо стояли друг кдругу, но в этот момент Дориан понял, что произошло между Кийо и мной. И именноэто, больше чем все прозвучавшие здесь аргументы, и положило конец непринужденнойобстановке. Его лицо окаменело.
— О, — сказал он Кийо, голосом совершенно лишеннымкаких-либо эмоций, — я вижу. Теперь снова твоя очередь.
Гнев наполнил меня после его намека, что я могу передаватьсяпо кругу — такое отношение Кийо никогда себе не позволял. Дориан не дал мненикакого шанса возразить.
— Ну, раз так, то пусть так и будет. Ты можешь быть права,что нет больше "нас", но в этой войне мы все еще вместе. Моя армияслишком вмешалась, и я не могу позволить Катрис думать, что я сдаюсь. Черта сдва!
