Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Оказавшись в своих комнатах, он немедленно начал записывать расчеты, теснившиеся в его голове, и с каждой написанной строчкой все яснее видел, что у него в руках — идеальное орудие для осуществления планов. Он получит деньги, так необходимые для проведения реформы, а вдобавок — обогатит страну иностранными товарами, превратит соседей в союзников, причем этот союз будет освящен не клятвами и не словами, а золотом.
Как раз после Солнечного поворота можно будет собирать послов, чтобы к весне, не позднее, они привезли ответы. Тогда к осени можно рассчитывать получить деньги — как раз для того, чтобы организовать сбор налогов.
Исписав несколько листов мелким почерком, Дойл удовлетворенно отложил перо и закрыл глаза, выдохнул. Потом крикнул Джила.
— Милорд?
— Ты проводил леди Харроу до дома?
— Да, милорд. И она просила передать вам…
Дойл открыл один глаз, но увидев, что в руках у мальчишки ничего нет, закрыл обратно, подумав, что завтра же с утра отправится к леди и извинится перед ней за свое бегство, а также, если она того пожелает, покорно признает умственные способности всех женщин мира.
— Что передать?
— Что она… — Джил замялся, вспоминая формулировку, — глубоко рада тому, что ее глупые мысли показались вам столь значимыми и не держит на вас зла за поспешное исчезновение.
— Как она это говорила?
— Улыбаясь, милорд, — похоже, мальчишка тоже решил ухмыльнутся, и Дойл протянул руку, чтобы зашвырнуть в него чем-нибудь, но нащупал только чернильницу и передумал.
На утро он, как и собирался, первым делом велел подать коня и поспешил к леди Харроу. Она встретила его в своей светлой гостиной, снова в темно-синем вдовьем платье. Прежде, чем он успел что-то сказать в свое оправдание, она спросила:
— Вы придумали что-то стоящее, милорд?
Он поклонился и произнес:
— Безусловно. Я сожалею, что вчера оставил вас на середине дороги, но то, что вы сказали, произвело на меня сильнейшее воздействие. Я должен поблагодарить вас и еще раз принести извинения.
— Это пустяки, милорд, — леди Харроу жестом предложила ему располагаться, позвонила в колокольчик и велела принести вина.
Дойл сел на скамью, леди Харроу опустилась в небольшое кресло на витых деревянных ножках и задумался о том, что сказать. Кажется, вчера, засыпая, он представлял себе этот разговор, но сейчас не мог вспомнить ни единого предложения, ни единого удачного слова.
Старик-слуга подал вино и засахаренные фрукты с несколькими ломтями хлеба.
— Леди Харроу, — начал Дойл, но договорить не успел. Дверь распахнулась, и в комнату вошел закутанный в темно-серое, с низко опущенным на лицо капюшоном отец Рикон.
Дойл поднялся сразу, приблизился к нему.
— Милорд, — прошелестел Рикон, — мне жаль прерывать вас в минуты сладостного отдыха от тяжких трудов, — его голос дрогнул, сорвался и затих.
— Говори, — велел Дойл, едва справляясь с охватившей его дрожью. Что бы ни произошло, это не мелочь и не пустяк — оно поколебало ледяное спокойствие отца Рикона, который оставался бесстрастным и не выказывал и капли страха, даже когда вокруг горели деревни и свистели остеррадские стрелы.
Отец Рикон молчал долгую минуту, которую Дойл отмерял по бешеному биению крови в своих венах. Наконец, он произнес почти беззвучно:
— Чума, милорд. Чума в Шеане.
Глава 24
В первое мгновение смысл слов как будто не дошел до сознания Дойла — но блаженное неведение длилось слишком недолго. Потом чудовищное осознание накатило гигантской волной. Дойл пошатнулся, попытался нащупать рукой какую-нибудь опору, но тщетно. Захотелось (ненадолго, от отчаянно сильно) упасть на колени с криком: «Всевышний, за что?». Но, разумеется, он этого не сделал. Что бы ни происходило, он оставлял молитвы женщинам и святым отцам, предпочитая действовать. Недолгая слабость прошла, и он почти твердым голосом спросил:
— Где найдены больные?
— В доках, милорд. Смерть приходит с реки, — голос Рика опять опустился до едва различимого шепота.
— О, Всевышний, — пробормотала позади леди Харроу.
Кажется, именно это испуганное тихое восклицание окончательно вывело Дойла из оцепенения и придало сил.
— Немедленно… — сказал он жестко, — отдай страже приказ очистить королевский склад в доках, всех заболевших — сколько бы их ни было — доставить туда. Об удобствах позаботимся позже. И пусть тени готовят карету. Король и королева уезжают немедленно.
Поклонившись, отец Рикон исчез за дверью. Дойл резко обернулся к леди Харроу. У нее в глазах читался настолько явственный испуг, что он почувствовал желание остаться возле нее, уверить ее в том, что все будет в порядке, но он только сказал:
— Поторопитесь уехать из столицы, леди. Завтра на рассвете я закрою все выходы из города.
— Милорд, я…
Эйрих должен был проявить достаточно благоразумия и убраться из столицы. И сам Дойл присоединится к нему. Город останется умирать — агония будет тяжела, но она спасет от гибели страну. Чуму нужно было запереть в каменных стенах и надеяться, что она не просочится сквозь них.
Главное было успеть увезти королевскую чету.
Дойл повернулся к леди Харроу, в два шага приблизился, дотронулся до ее руки, стиснутой в кулак, разжал тонкие холодные пальцы и коснулся губами кожи запястья. Она была сухой и прохладной, а пахла той самой грозовой свежестью.
Он отпустил ее руку слишком быстро и даже торопливо, шагнул назад и повторил:
— Поторопитесь уехать.
Вскочив в седло, он во весь опор бросился к дому начальника шеанского гарнизона. Столица не подвергалась вражеским атакам уже почти век, последний раз враг стоял у ворот Шеана еще при прадеде Дойла, и с тех пор столичные жители уверились в своей неприкосновенности и безопасности, а гарнизон, состоявший по большей части из замковой стражи, казался пустой формальностью. Начальник гарнизона тоже не впечатлял.
Дойл застал его за завтраком в компании жены и двух девиц — вероятно, дочерей. Господин Трил, пухлощекий, улыбчивый и добродушный, при виде гостя немедленно встал из-за стола и принялся кланяться. Дойл оборвал его:
— Отошлите женщин.
Жена и дочери Трила поспешно вышли из тесной столовой, а сам Трил вдруг побледнел и затрясся.
— Чем я не угодил вам, милорд? — спросил он нервным, дрожащим голосом.
— Сейчас вы возьмете половину гарнизонной стражи и отправитесь в доки. Из порта не должен выйти ни один корабль.
— Простите, милорд, — Трил снова поклонился, — но в чем дело?
Дойл колебался, отвечать ли, но все-таки сказал:
— Чума. Живее, господин Трил!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
