Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Дядя Коля сказал, что его из армии списали из-за хромоты в начале сорок пятого года, и уже здесь он получил третью группу инвалидности. Охотник из него теперь никакой, потому что нога мешает, вот и пришлось идти конюхом в колхоз.
Разговор оборвался, когда заревела корова. Все выбежали во двор, но мать погнала нас в избу. Отец зажег фонарь, и они вместе с дядей Колей ушли к корове.
— Корова телится, — сказала нам мать. — Ложитесь спать! Теперь не до вас.
Тетя Паша поблагодарила мать, забрала своих детей и пошла домой.
Я лег на нижнюю кровать и сразу уснул. Первый день в Кинерках оказался полным приключений и запомнился мне навсегда.
НА НОВОМ МЕСТЕ
Когда я проснулся, все уже встали, а отец с матерью и не ложились спать этой ночью — провозились с коровой. Но всё кончилось хорошо — корова отелилась, теленок уже стоял на ногах.
Мать подоила корову два раза и сказала, что всё идет нормально, но смотреть за коровой и теленком нужно постоянно. Поэтому она сегодня не сможет повести девочек в школу, а отцу нужно идти на место новой работы и отоварить карточки. Поэтому он решил взять Ваньку и меня с собой, а Аня и Валя остались дома, помогать матери. Отец собирался сегодня только оформиться на работу, оглядеться и закупить что можно по карточкам — у нас не осталось ни хлеба, ни жиров, ни крупы, а есть уже очень хотелось. Перед дорогой мы доели оставшийся с вечера суп, которого каждому досталось понемногу.
Погода была совсем летняя, солнце уже стояло довольно высоко, и лужа во дворе почти высохла. Мне нечего было одеть на ноги, кроме старых чуней. У Ваньки же были почти целые прошлогодние тапочки, сшитые отцом из автомобильных покрышек.
Мать в начале зимы обменяла двадцать кругов творога на небольшой рулон черной саржи и рулон синеватого клетчатого ситца, из чего она сшила всем нам шаровары из саржи и рубашки из ситца. Мне и Ваньке еще осталось на саржевые трусы. Это была вся наша летняя одежда. До этого я носил свои уже истрепавшиеся стеганые штаны и иногда старые заплатанные штаны брата, которые были ему малы. Эти штаны были так истрепаны, что отец велел мне надеть шаровары, чтобы не пугать людей. Мы переоделись. Я чувствовал себя странно в новой одежде в будний день. Ее предполагалось надеть в первый раз только на Пасху.
Мы с трудом перебрались по гати через лужу. Нужно было осторожно балансировать, чтобы не соскользнуть между бревнами. После гати дорога была уже почти сухая. Чтобы не отставать, мне приходилось бежать за отцом и Ванькой вприпрыжку, и чуни то и дело спадали с ног.
— Папа, можно я сниму чуни? — спросил я отца.
— Попробуй! Будет холодно, скажи!
Я снял чуни и отдал их отцу, который положил их в котомку за плечами, и побежал босиком по лугу рядом с дорогой. На лугу уже пробивалась зеленая трава. С непривычки подошвы кололо и щекотало, но было не холодно.
Мы шли вдоль односторонней улицы и через полчаса оказались в конце деревни. Дорога повернула налево вдоль речки и привела нас к подвесному пешеходному мосту на другой берег. Немного выше моста в обрывистом берегу была прокопана дорога, покрытая галькой. Противоположный берег был пологий и галечный. Дорога шла к баракам и палаткам лесозаготовительного участка на том берегу речки, но сейчас машины проехать туда не могли, потому что лед вспучило и он был покрыт водой.
— Папа, а что это там гудит? — спросил я отца, указывая на деревянный сарай с железной крышей на высоком берегу речки ниже моста.
— Дизельная электростанция. Видишь, от нее идут столбы с проводами на другой берег?
— Как в Калтане?
— В Калтане она больше. Там шесть дизелей, а здесь только два.
— А почему у нас нет электричества?
— Не провели еще линию до деревни. Электричество только для лесоучастка.
Мы подошли к мосту, который представлял собой два натянутых между берегами каната, к которым был подвешен настил из досок, провисавший дугой. Мои руки были слишком короткие, чтобы держаться за оба каната, поэтому отец посадил меня на плечи. Длины Ванькиных рук хватало, чтобы держаться за канаты, и он мог идти по настилу самостоятельно. Когда мы шли — впереди Ванька, а за ним отец со мной на плечах, — мост раскачивался, и мне стало страшно. Я видел, что у Ваньки тоже трясутся ноги.
— Иван! Не смотри на воду! Смотри прямо и шагай смело, — подбодрил его отец.
Я тоже стал смотреть на другой берег, и мой страх пропал. Стало даже интересно.
Сойдя с моста, мы вышли на разбитую дорогу от речки к участку. Отец сказал, чтобы я надел чуни. Через несколько минут мы пришли на участок. Первым строением оказался магазин. Дальше шли несколько бараков и большие палатки. Еще три барака были на разных стадиях строительства. Откуда-то справа доносился шум пилорамы.
Люди из очереди в магазин показали нам, где находится контора. Отец оставил нас у кучи ошкуренных бревен и пошел в контору один. Мы сели на бревна и стали рассматривать, что происходит вокруг нас. Людей на участке было немного, все немолодые и одеты кто во что горазд. Из одного барака вышло несколько военных. В очереди у магазина стояли женщины и несколько детей постарше нас. Они тоже были одеты в старье. Наши новые шаровары и рубашки совсем не вписывались в эту картину.
Отец долго не появлялся, и мы решили пойти в контору искать его. Только подошли к дверям барака, как вышел отец с человеком, одетым в военную форму, но без погон. Они направились к лесоскладу, и мы за ними. Здесь было не так грязно — всё засыпано опилками. Лесосклад представлял собой штабеля досок под крышей — стен не было. Сразу за лесоскладом стояла пилорама тоже под крышей, но с двумя продольными стенами. Несколько человек укладывали бревна на тележки, которые катились по рельсам к пилораме, а другие отгружали распиленные доски. Отец что-то сказал человеку в военной форме, и тот пошел к одному из рабочих. Когда очередное бревно распилили, рабочий выключил пилораму. Сразу стало тихо.
Отец подошел к пилораме, начал ощупывать и осматривать пилы, переговариваясь с рабочим.
— Николай Федорович, у вас второй комплект пил есть? — спросил отец военного.
— Был, но его отправили в Калтан для правки, а там сейчас нечем править — вальцовочный станок сломался, а вы здесь. Без станка только вы и умеете править. А что с этими пилами?
— Тупые и побитые зубья, и полотна уже повело, поэтому всё перегревается. На одном полотне наметилась трещина. Можно ожидать аварии в любой момент, тогда и другие полотна могут треснуть.
— А вы можете без станка их отладить?
— Полотна нужно вальцевать. Я могу попробовать выправить их на наковальне, но это займет не меньше двух дней. Зубья неправильно заточены, всё нужно перетачивать. Лес-то сырой, растаявший, поэтому развод нужно увеличить, тогда нагрузка будет меньше, а значит, и вероятность трещин ниже. У вас есть мастерская?
— У трактористов есть кое-что. Пойдем, посмотрим.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
