— Помню.
— Ага. Ну вот, Вик и говорит, что время шуток миновало и пора с тобой покончить, потому что этот его опытный приятель выдумал штучку, по сравнению с которой эта история с жеребенком от Транспортера — детский лепет, но он не хочет говорить об этом Вику, пока на аукционах сшиваешься ты. Вик сказал, этот опытный мужик боится, что ты поднимешь шум и это может кончиться тем, что покупатели впредь будут осторожнее, а этого нам совсем не надо. И Вик сказал, что надо либо заставить тебя присоединиться к нам, либо избавиться от тебя, а ты недвусмысленно дал понять, что присоединяться к нам не собираешься, так что ты сам виноват, что твою конюшню сожгли.
— А потом что было? — глухо спросил я.
— Ну а потом ты, блин, явился на аукцион, как ни в чем не бывало. Все провалилось, Фред Смит угодил в тюрягу, а Вик бесился, потому что никак не мог начать новое крупное дело. Он сказал, что придется просто продолжать раскручивать дело со взятками. Но в последние два года нам и так жилось неплохо, так что ничего страшного в этом не было.
Он снова развернулся ко мне — в нем опять пробудился гнев.
— А потом ты настучал Уилтону Янгу, и все полетело к черту!
— Успокойся, — сказал я ровным тоном. — А ты что думал, я буду послушно подбирать объедки с вашего стола?
— Н-не знаю... — неуверенно ответил Файндейл. «Теперь знаешь», — подумал я.
— А Вик с этим его опытным приятелем по-прежнему замышляют в ближайшее время провернуть это новое крупное дело?
— Ага. Вот сегодня... Сегодня? — Файндейл внезапно удивился тому, что только сегодня утром он приехал на аукцион в Ас кот... — Сегодня... я готов был убить Вика. Я ему сказал, что готов его убить... и тебя тоже... а он сказал, почему бы мне тогда не убить тебя, а он, Вик, смог бы провернуть ту штуку... и ржал, как сволочь... я теперь думаю, наверно, он меня просто подзуживал.
— Видимо, да, — сказал я.
— Ага. Хотел одним разом избавиться от тебя, и от меня тоже. Тогда он остался бы полным хозяином.
Он положил локти на стол, взял мою зажигалку и принялся беспокойно чиркать ею.
— Слушай... Я должен сказать тебе одну вещь. Хочешь наколоть Вика так же, как меня?
— В смысле, уличить в мошенничестве?
— Ага... Перевозка лошадей морем вместо самолета — это еще детские игрушки.
— Ну так расскажи! Файндейл поднял глаза.
— Ты это серьезно — насчет того, что вытащишь меня отсюда?
— Серьезно. Он вздохнул.
— Ладно... Пожалуй, тебе верить можно. Смех, да и только!
Он бросил зажигалку на стол и откинулся на спинку стула.
— Так вот, — начал он. — Вик раскрутил страховую компанию «Хай-Пауэр» на сто пятнадцать тысяч фунтов.
Глава 14
— Ты уверен? — спросил я.
— Это точно.
— А доказать можешь?
— Ты — сможешь. Если захочешь.
— Как он это сделал?
— Видишь ли... это было года три тому назад... он отправил в Японию четырехлетнего жеребца. Полиграф его звали.
— Помню, — сказал я. — Он пал в дороге.
— Ага. Пал. А Вик его застраховал на время путешествия на сто пятнадцать штук, и в случае чего деньги должен был получить он.
— Ну, в этом нет ничего необычного.
— Ага. И застраховал он его за неделю до отправки. Потому фирма и раскошелилась. Потому что за неделю до отправки Вик точно не мог знать, что лошадь падет, ветеринар его осматривал от носа до кормы и сказал, что все в порядке. Этот ветеринар работал в самой компании, и они ему верили.
— Я не помню, от чего он умер?
— От столбняка, — сказал Файндейл. — До Японии на самолете три дня. Когда его грузили в Гатвике, он был здоров, тихо-мирно поднялся по пандусу в самолет, и все такое. Но к тому времени, как они добрались до Ближнего Востока, он был весь в мыле. На следующей остановке его вывели наружу. Он немного спотыкался. На следующей остановке вызвали местного ветеринара. Тот сказал: «Столбняк». Дали телеграмму в страховую компанию. Те хотели прислать своего человека — все-таки речь шла о куче денег, — но не успели. Конь пал, когда тот мужик был еще в Англии. Вик потребовал свои денежки, и страховой компании пришлось раскошелиться.
— А Вик сам сопровождал лошадь?
— Нет. Он был в Англии.
— Так в чем же тут мошенничество?
— А-а... Видишь ли, та лошадь, которая отправилась в Японию и по дороге сдохла от столбняка, была вовсе не Полиграф.
* * *
Он закурил сигарету, поглощенный собственным рассказом.
— Это был конь по кличке Нестегт. Я уставился на него.
— Да ты что! Нестегт стоит на конезаводе в Ирландии.
— Ага, — сказал Файндейл. — Вот это и есть Полиграф.
На исхудалом лице появилось нечто вроде улыбки.
— Видишь ли, Вик купил Нестегта, потому что у него был клиент, которому он был нужен. Нестегту было шесть лет, он выиграл несколько скачек на длинные дистанции, а у этого клиента была небольшая конеферма, и ему нужен был недорогой производитель. Так вот, Вик купил Нестегта за десять тысяч и собирался перепродать за пятнадцать, а тут этот клиент вдруг взял да и помер, а его вдова сказала, что ничего не знает и жеребца брать не собирается. Вик не сильно огорчился, потому что Нестегт был хороший конь.
Он несколько раз глубоко затянулся, припоминая.
— Однажды вечером я был у Вика, недалеко от Эпсома, и мы, как водится, обходили конюшню. Показывает он мне Полиграфа, которого на следующий день должны были отправить в Японию. Здоровый гнедой конь. Весь из себя. А через три денника стоял Нестегт. Тоже гнедой и вообще очень похож. Мы зашли, посмотрели на него, а он стоит, весь съежился, ив мыле. Вик его оглядел и сказал, что потом еще раз его осмотрит и, если не станет лучше, утром вызовет ветеринара. Потом мы зашли к Вику в дом, выпили по рюмочке, и я уехал домой.
Файндейл угрюмо взглянул на меня.
— А на другой день Вик отправил в Японию коня, который через два дня умер от столбняка. Когда мы с Виком увиделись в следующий раз, он мне вроде как подмигнул и сунул штуку наличными. Я посмеялся и деньги взял. А он этого гнедого, который якобы был Нестегт, а на самом деле Полиграф, потом продал на конезавод в Ирландию за семнадцать штук. Если бы он отослал в Японию Полиграфа и вызвал к Нестегту ветеринара, он бы не получил ни гроша. А так ему повезло: он подменил лошадей и получил кругленькую сумму.
— И это приохотило его к легким деньгам в больших количествах?
— Ага... Вот после этого он и стал требовать крупные взятки. Попросил меня помочь... Честно говоря, я был рад.
— И нашел этого опытного мужика, — сказал я.
