Мег изучала новую партнершу Тома, пока та накладывала ей в тарелку овощи, и должна была признать, что ей можно только позавидовать. Сияющая свежая кожа, ни одной морщинки. Блестящие волосы, чей насыщенный темный цвет был абсолютно натуральным. Подтянутая фигура, нигде ничего не висит. Не красавица, но молодая, здоровая и… да, цветущая. Она часто ловила взгляд Тома и улыбалась ему через стол. Явно влюблена. Проклятье!
Мег вдруг подумала, не приходили ли в голову Генри мысли о более молодой замене для нее. Возможно, все об этом мечтают… Может быть, это свойственно человеческой природе. Могла ли сама Мег честно сказать, что отвернулась бы от Зарека, если бы тот, скажем, делал ей авансы? Если бы он хоть как-то показал, что заинтересован, поддалась бы она соблазну? Точно, поддалась бы.
– Она куда-то унеслась мыслями, – услышала Мег голос Генри, мгновенно очнулась и поняла, что все смотрят на нее.
– Прошу прощения?
– Том спросил, придумала ли ты уже подарок для Руби.
До пятого дня рождения дочки оставалось две недели. Мег покачала головой.
– Ничего в голову не приходит. Если я что-то придумаю, я обязательно дам тебе знать.
Пусть сам ищет подарок для Руби. Том не забывал о дне рождения девочки только потому, что тот был через несколько дней после его собственного. Скорее всего, он принесет ей игрушку, которая у нее уже есть, или одежду, которая ей не подойдет по размеру.
В этом году Тома, разумеется, не пригласили. Они не могли пригласить и крестного, и крестную, как делали это всегда, потому что крестный отец Руби только что бросил ее крестную мать. Еще одно неудобство, и все из-за Тома. Может быть, он заговорил о подарке только для того, чтобы Мег почувствовала вину за то, что его не будет с ними в этот день?
Им предложили еще курицу. Мег с удивлением увидела, что Генри протягивает тарелку за добавкой. Отлично. Ждать еще полчаса, прежде чем им предложат десерт. И еще целый час до того момента, когда можно будет уйти.
Мег подняла свой бокал. Она никогда особо не любила «Шардоне», но будь она проклята, если станет целый вечер пить воду. Мег пригубила вино и стала слушать, как Том и Генри спорят о шансах Ирландии принять участие в кубке Европы по футболу, старательно делая вид, будто ей интересно.
Оставалось только надеяться, что ее улыбка выглядит более натуральной, чем она сама ее ощущает.
Суббота
Как только эта идея пришла ей в голову, в ту же самую секунду Энн удивилась, почему она думала об этом так долго.
Она может перейти на ультрапастеризованное молоко.
Это был такой прорыв, что Энн даже выключила воду в душе и стояла мокрая, с волосами в пене от шампуня, обдумывая последствия такого решения.
Ультрапастеризованное молоко никогда не скисает. Оно легко простоит неделю в шкафчике. Раньше Энн даже в голову не приходило его пить, да и Генри пришел бы в ужас от этого подобия молока. Но это не его дело. Наверное, и вкус у него не слишком приятный, но и это не имеет значения. Все равно она добавляет только капельку в чай для цвета.
Придется ей ждать до среды. Она начнет с того дня, когда начинается ее новая продуктовая неделя. Если она купит его сегодня, в субботу, то весь ее план пойдет насмарку. Завтра вечером она купит пинту свежего молока как обычно, когда закончится уже приобретенная пинта молока, и в среду купит ультрапастеризованное. Энн купит литр. Этого должно хватить на неделю.
Она провела рукой по животу, даже не думая об этом. В идеале молоко следует разделить на семь частей, как и все остальные продукты. Одну седьмую часть молока она может высчитать. А что делать потом? Использовать шприц, может быть? Чтобы порция была точной?
Да, она возьмет шприц. Купит его завтра в обеденный перерыв. В аптеке рядом с отелем они наверняка продаются. А еще ей потребуется семь маленьких контейнеров с крышками. Они должны быть в аптеке или в хозяйственном магазине через дорогу.
Идеально.
Энн снова включила душ и встала под упругие струи воды. Мурлыкая какую-то мелодию, она смыла с волос шампунь. Если хорошенько подумать, решение всегда найдется.
* * *
Она не стала его искать. То, что он был в бассейне в прошлую субботу, не означало, что он появится и сегодня. Он может вообще больше не прийти. Это мог быть один случайный поход.
Мег барахталась рядом с Руби в мелком конце бассейна, пытаясь уклониться от брызг других детей, морщась от их пронзительных голосов. Головная боль – она не сомневалась, что всему виной «Шардоне» – ничуть ей не помогала. Она огляделась. Серьезные пловцы в глубоком конце бассейна, как всегда, рассекают воду с угрюмой настойчивостью. Мужчина с секундомером в руке идет вдоль бортика, не отставая от пловца. Кто-то к чему-то готовится, решила Мег. У бассейна прохаживался спасатель. Вот он остановился поболтать с женщиной в ужасном зеленом купальнике, склонил к ней голову, но взгляд не отрывается от поверхности воды.
– Мамочка, покатай меня, – попросила Руби.
Мег взяла дочку за руки и медленно протащила ее между плавающими телами на другую сторону бассейна.
– Работай ногами, – подсказала она девочке.
Какая разница, здесь Зарек или нет? Это не имеет никакого значения. Ну поболтали бы они минутку, потом Руби заскучала бы и захотела, чтобы Мег снова ее покатала. В любом случае он не проявил к ней ни малейшего интереса.
– Работай ногами, – сердито повторила она Руби. – Давай-давай! Ты даже не пытаешься.
* * *
Они оба промокли до нитки и теперь стояли в холле дома Майкла. Вода текла с них на плитки пола. Он смотрел на них с раздражением. Ей даже не пришло в голову укрыться от дождя.
– У меня нет зонтика, – сказала девушка, читая по его лицу словно по книге, – а вы велели прийти в семь часов.
– Я оставил ваши вещи наверху, – коротко ответил он. – Предлагаю вам принять горячий душ и переодеться в сухое. До ужина у вас есть еще пятнадцать минут.
Майкл развернулся на каблуках и ушел обратно в кухню. Мокрые следы на лестнице, мокрая одежда, разбросанная повсюду: она ведь не догадается повесить ее на вешалку для полотенец в ванной. Бросит все на полу в спальне, и ковер промокнет.
Майкл убавил огонь под картошкой и достал сковородку, чтобы поджарить колбаски. Он накрыл на стол, положил ножи и вилки, поставил в центре масленку и погребец с солью. Точно, он просто ума лишился, когда предложил стол и кров этим бездомным, которых он впервые увидел всего пару недель назад. Он, должно быть, рехнулся.
Но пока они будут жить у него в доме, он будет их кормить так, как следует. Два прошедших дня он готовил по утрам овсянку. Они уходили из дома, унося с собой сэндвичи с сыром и пинту молока на ленч. Выбора он им не оставил: пусть берут то, что им дают, и радуются этому.
Мальчику овсянка не понравилась. Майкл слышал, как мать тихонько уговаривала его есть. Что ж, ему придется привыкать, ничего другого ребенок не получит. Возможно, он предпочитает печенье по утрам или хрустящие хлопья.
