Уже с первого дня царствования государь ежедневно отдает «при пароле» приказы наследнику. Они подписываются цесаревичем и скрепляются Аракчеевым. И такой порядок продолжается более 4-х месяцев, вплоть до отъезда двора на коронацию в марте следующего 1797 года.
Острый на язык Ростопчин дал императору обидное прозвище «гатчинский капрал». И вот этот самый «капрал» уже с первых дней берется смирять высокомерие екатерининских вельмож, в том числе и военных, причем без разбору, поголовно. Начинает с развода.
Ну а что же творится на разводе? Русская гвардия еще не знает, как поведет себя новый император. И услышав из его уст поощрение, выраженное в сомнительно-приветственном тоне, в грубой и грозной форме: «Что же вы, ракалии, не маршируете? Вперед, марш!», — гвардейцы не знают, как реагировать. Недоразумение происходит от ожидаемой команды «ступай!». Но, оказывается, согласно «Гатчинскому уставу», команда эта там, у них в Гатчине давно была заменена иностранным словом «марш». И естественно, что эта команда, пока что чуждая слуху екатерининских солдат, вызвала минутную заминку.
Неприятное впечатление от павловских новаций усиливает и бестактно-грубоватый Аракчеев. Например, при инспектировании им, по поручению императора, Екатеринославского полка Аракчеев называет прославленные знамена этого соединения «екатерининскими юбками». Так что нетрудно себе представить, с каким негодованием слушают его оскорбительные изречения екатерининские офицеры.
Первый высочайший приказ, отданный «при пароле» его Императорскому Высочеству Александру Павловичу уже 7 ноября, состоял из следующих десяти статей:
«1-е. Пароль Полтава.
2-е. Его императорское величество император Павел принимает на себя шефа и полковника всех гвардии полков.
3-е. Его императорское высочество великий князь Александр Павлович в Семеновский полк полковником.
4-е. Его императорское высочество великий князь Константин Павлович в Измайловский полк полковником.
5-е. Его императорское высочество великий князь Николай Павлович в Конную гвардию полковником.
6-е. Полковник Аракчеев комендантом в городе.
7-е. Адъютанты при его императорском величестве императоре Павле Петровиче назначаются: генерал-майор Плещеев, генерал-майор Шувалов, бригадир Ростопчин, полковник Кушелев, майор Котлубицкой и камер-паж Нелидов, который и жалуется в майоры.
8-е. Полковник Аракчеев в Преображенский полк штабом.
9-е. Подполковнику Кологривову быть в эскадроне гусар, как в лейб, так и в его полку и казаками, что и будет составлять полк, прочее ж поступать по уставу.
10-е. Господам генералам другого мундира не носить, кроме того корпуса, которому принадлежат; вообще, чтоб офицеры не носили ни в каком случае иного одеяния, как мундиры».
На том и завершается первый высочайший приказ. На следующий день, 8 января, одних «омундиренных» ждет нечаянная радость, а вот других… В приказе граф Н. И. Салтыков пожалован фельдмаршалом. Бригадир Ростопчин, полковники Кушелев, Аракчеев и Обольянинов — в генерал-майоры. Подполковник Кологривов — в полковники.
Повелено было также в этот день, «чтобы все отпускные гвардии офицеры непременно явились в свои полки в срок по узаконению. Все офицеры, не исправляющие должности, так как камергеры, камер-юнкеры, выключаются из полков вон».
На следующий день 9 ноября, продолжаются производства. Генерал князь Репнин пожалован в фельдмаршалы. А «адъютант его императорского величества императора Нелидов производится в подполковники». За какие же заслуги этот счастливец менее чем через два месяца, то есть 1 января 1797 года, получит чин полковника, а затем в том же году еще и чин генерал-майора, анненскую ленту и звание генерал-адъютанта? Все объясняется очень просто: он ближайший родственник Екатерины Нелидовой — пассии императора.
Однако при всех этих возвышениях собственных подчиненных он, Павел, надо отдать ему должное, остается в прежнем чине, как и был в пору наследничества. Приказ объявляет: «Его императорское величество император сохраняет звание генерал-адмирала во флоте».
10 ноября. Снова приказ: «…Желающие в отставку гвардии офицеры, по указу о вольности дворянства, выслужившие год, отставляются с повышением одного чина, а не выслужа год, тем же чином».
11 ноября генерал-поручик Мелиссино пожалован в генерал-аншефы.
О Мелиссино можно бы рассказать и поподробнее. Именно благодаря этому добросердечному генералу, тогдашнему директору кадетского корпуса, Алексей Аракчеев стал кадетом. Причем одним из лучших в корпусе. Здесь же, при корпусе, он оставлен учителем арифметики, геометрии и артиллерии.
Некоторые современники полагали тогда, что повышение генерала в звании не обошлось без ходатайства перед императором Аракчеева.
Приказ же от 12 ноября отмечен крайней оригинальностью. «Его императорское величество император всемилостивейше пожаловал графа Чернышева в фельдмаршалы по флоту, которому, однако, не быть генерал-адмиралом».
На этих чинах щедрые милости нового императора не кончаются. По меткому выражению современника, то был не дождь, а ливень всяких милостей и пожалований. Что касается орденов, то Павел «не раздавал, а разметывал их». И снова среди многих десятков отмеченных и Алексей Аракчеев. Так что недавние генералы Ростопчин и Аракчеев сверх поименованных наград получают еще и анненскую ленту. А лично Аракчеев — еще и знаменитую впоследствии вотчину Грузино, под Новгородом.
Гатчинцами завоеванный Петербург
Вот так и прошла, а точнее, проскакала, пронеслась галопом, бешеным аллюром эта первая неделя павловского правления. Однако самым приметным, запоминающимся для императора стал день 10 ноября.
Именно в этот день Гатчинские войска вступают в столицу. Поутру, в раннее для Петербурга время, в половине восьмого часа, государь в сопровождении свиты и наследника выезжает верхом за Обуховский мост. Здесь он поджидает войска и теперь уже во главе их возвращается к Зимнему дворцу.
Когда же войска входят в «алиниеман» на Дворцовой площади, император, обращаясь к пришедшим, громко, с волнением произносит:
«Благодарю вас, мои друзья, за верную ко мне вашу службу, и, в награду за оную, вы поступаете в гвардию, а господа офицеры чин в чин».
На улицах Петербурга они выглядят непривычно. Некоторые жители не сразу и понимают, какую же страну они представляют и почему вдруг их механический, бесстрастный строй предваряет конная фигура русского императора.
Конечно же, ежедневная, ежечасная муштра сделала свое дело. Движения этих солдат, доведенные до автоматизма, вызывали на улицах города не столько удивление, сколько оторопь.
Правда, самим чинам Русской армии гатчинцы уже были несколько известны. Ведь ежегодно, весной и осенью, Гатчинские войска производили свои маневры. Происходили они в окрестностях Гатчины и Павловска. Руководил же ими лично наследник. Гатчинцам даже довелось участвовать в военном походе в 1788 году, в Финляндии. Туда был отправлен всего лишь один, 1-й батальон, но вскоре и он был отозван (как говорили, за негодностью).
