Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
В этот же период был доведен до совершенства один из основных принципов деятельности гестапо, распространенный впоследствии на работу всех официальных германских органов, – принцип секретности.
Разведывательные службы всегда по достоинству оценивают значение секретности в своей работе. Но никогда забота о секретности не заходила так далеко, как в гитлеровских службах, где предосторожности и запреты доходили иногда до смешного. Несомненно, что в этих чрезвычайных мерах проявилась личность Гейдриха: его скрытность, коварный характер, болезненная склонность к мистериям.
Эта склонность вела подчас к оправданию убийств. Полковник Гюнтер Краппе, работник штаба армии и военный атташе в Будапеште, который в 1940 году вел переговоры с венгерским правительством о подготовке к нападению на СССР, сообщил, что один из его сотрудников был убит гестаповцами, чтобы предотвратить возможную утечку информации!
В кабинетах гестапо и СД были развешаны такого рода плакатики: «Ты должен знать только то, что имеет отношение к твоей службе; все, что ты узнаешь сверх этого, ты должен хранить в себе».
Один из сотрудников гестапо был расстрелян только за то, что сообщил другому сотруднику гестапо, не принадлежащему к его службе, сведения о выполняемой им работе.
Дела могли быть «секретными», «совершенно секретными», «секретными, но открытыми для командования» и, наконец, «секретными делами рейха». Эта четвертая категория охватывала сообщения, приказы, инструкции, уведомления, доступные для сведения только самых высоких властей рейха или определенного круга лиц.
Во время войны было установлено еще одно правило: люди, владеющие государственными секретами, «ни под каким предлогом не должны участвовать в операциях, в которых они рискуют попасть в плен к противнику». Следовательно, сотрудники гестапо и СД не должны были ни в коем случае попадать на фронт.
Мерам по соблюдению секретности был посвящен приказ № 1 от 23 мая 1939 года, направленный «всем военным и гражданским властям» за подписью самого Гитлера. Этот приказ гласил:
1. Никто не должен знать о секретных делах, которые непосредственно его не касаются.
2. Никто не должен знать больше того, что ему необходимо для выполнения возложенной на него задачи.
3. Никто не должен знакомиться с порученным ему делом ранее, чем это необходимо.
4. Никто не должен передавать подчиненным службам более того, что необходимо для выполнения определенной задачи, и прежде, чем это станет необходимым.
Эти строгие меры позволяли маскировать густой вуалью ужасные преступления, которые совершались нацистскими службами под покровом тайны. Ответственные лица, особенно из администрации концлагерей, могли безнаказанно применять любые, самые невероятные пытки, будучи уверенными, что это никогда не будет раскрыто. Те из подчиненных, кто мог бы их выдать, не осмеливались сделать это в страхе перед жестоким наказанием.
Для населения обязанность держать язык за зубами подавалась как «патриотический долг молчания», который препятствует распространению всего, что может нанести ущерб престижу страны. Так заставили молчать в течение двенадцати лет немцев, чья совесть восставала против преступлений гестаповских палачей и бесчеловечных порядков, царивших в концлагерях. Они боялись «содействовать вражеской пропаганде».
В 1939 году эти директивы стали основой для окончательной организации всей полицейской службы; было установлено постоянное и четкое разделение между службами, которые собирали информацию, и теми, кто ее использовал. Стало абсолютным правилом, что службе, составившей план операции, никогда не поручалось его исполнение.
Роковую роль сыграла погоня за секретностью и в конце войны. Когда для военного руководства стало очевидно, что сложилась безнадежная обстановка, и все были убеждены, что война окончательно проиграна, Гитлер запретил малейшее упоминание обо всем, что могло бы прояснить ситуацию: «Тот, кто не подчинится этому приказу, будет расстрелян, невзирая на чин и положение, а его семья будет интернирована». Под предлогом борьбы против «пораженчества» истинное положение вещей скрывалось до самого конца, сотни тысяч людей продолжали погибать, германские города рушились под бомбардировками, а страна была опустошена до самой крайней степени, хотя всего этого можно было избежать.
Работы по организации, отбору людей, определению принципов и методов деятельности, материальному обеспечению заняли два года и вывели службы Гиммлера и отношение к ним общественного мнения на тот «уровень», который открывал возможность для перехода к следующему этапу: распространению господства Гиммлера на всю германскую полицию.
Этот захват произошел в два этапа.
10 февраля 1936 года Геринг, как премьер-министр Пруссии, подписал текст закона, названного впоследствии основным законом гестапо. Он гласил, что гестапо поручается расследование деятельности всех враждебных государству сил на всей территории; в нем говорилось также, что приказы и дела гестапо не могут подвергаться рассмотрению административными судами. Статья 1-я этого документа заслуживает, чтобы ее процитировать: «На гестапо возлагается задача разоблачать все опасные для государства тенденции и бороться против них, собирать и использовать результаты расследований, информировать о них правительство, держать власти в курсе наиболее важных для них дел и давать им рекомендации к действию».
Эта статья определяет подлинную роль гестапо, гораздо более широкую в моральном плане, чем роль обычной полицейской службы. Агенты гестапо исполняли роль великих инквизиторов, поскольку в их обязанность входило выявление «всех тенденций»; они являлись в то же время «руководящей идейной силой» нацистских властей, поскольку на них возлагалась обязанность «давать рекомендации к действию».
В декрете о вступлении в силу закона от 10 февраля 1936 года, опубликованном в тот же день за подписью Геринга и Франка, указывалось, что гестапо имеет право применять меры, обязательные для всей территории государства. Один из параграфов декрета был принят по подсказке Гейдриха. В нем отмечалось, что гестапо «управляет концентрационными лагерями». Это был результат ловких маневров Гейдриха, направленных на то, чтобы взять под свой контроль концлагеря, из чего он надеялся извлечь значительные выгоды. Следуя своей обычной тактике, Гиммлер не стал спорить со своим подчиненным, амбиций которого побаивался. Текст был включен в документ, но Гиммлер принял меры, чтобы ограничить его применение. Управление лагерей осуществлялось до самого конца специальной службой СС.
Декрет от 17 июня 1936 года, которым Гиммлер был назначен верховным руководителем всех служб германской полиции, закрепил его победу. Этим актом все службы полиции, военизированные и цивильные, ставились под его власть.
Так была официально завершена концентрация полномочий и централизация служб полиции. В действительности эта централизация существовала де-факто с тех пор, как Гиммлер поставил под свой контроль всю политическую полицию весной 1934 года, но осуществлялась эта централизация через него, не опираясь на закон. Декрет от 17 июня дал, наконец, законный статус гестапо. Он изъял руководство полицейскими службами из компетенции земель и поставил их под контроль рейха. Тем не менее сотрудники полиции продолжали получать жалованье из земельных бюджетов; только 19 марта 1937 года специальный финансовый закон установил, что оплата сотрудников и общие расходы полиции будут покрываться из имперского бюджета.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
