Его бывший соперник, которого он некогда боялся, Ллейтон Хьюитт, вышел из турнира в следующем круговом матче, проиграв со счетом 6–3, 6–3. Даже испанец Карлос Мойя, который был в хорошей форме и поднимал свой уровень игры для финала Кубка Дэвиса, в котором он должен был участвовать дома в матче против США через две недели, смог выиграть всего один сет у лучшего теннисиста мира.
Однако в полуфиналах наступил один из таких театральных моментов, которые с лихвой искупают все эти 6–1, 6–2 в ранних раундах. В играх между Федерером и Маратом Сафиным всегда была некая пикантность, поскольку Сафин работал с бывшим тренером Федерера, Питером Лундгреном. И вот два игрока встретились друг с другом – впервые с того момента, как Лундгрен начал тренировать Сафина, на турнире, который годом ранее стал последним в отношениях Федерера и Лундгрена.
За весь матч ему лишь однажды удалось выиграть подачу соперника, и это позволило Федереру выиграть первый сет. Главное – это статистика тай-брейка, с которым Федерер победил во втором сете, выиграв матч со счетом 6–3, 7–6, 20–18. Тай-брейк длился двадцать шесть минут. Сафин спас семь матчболов, Федерер спас шесть сетболов – этот теннис был выдающимся, это была чистая драма. И когда Федерер реализовал свой восьмой матчбол, чтобы пройти в финал, повторился рекорд самого долгого тай-брейка за всю историю (в плане очков), одиннадцать лет назад установленный Гораном Иванишевичем и Даниэлем Нестором на Открытом чемпионате США.
После такого матча Федерер, возможно, и был психологически истощен, но общался с прессой в течение полутора часов, удовлетворяя каждую просьбу об интервью. Ирония в том, что Роджер, щедро раздавая свое время и делясь своим духом, создал для себя же проблемы. В долгосрочной перспективе он не сможет уделять СМИ столько же времени – не позволит тот уровень успеха, которого он добьется в следующие три года. Когда он начал сокращать время, отведенное для прессы, начал отказывать в интервью, которые раньше всегда давал, репортеры и телевизионщики почувствовали себя несправедливо брошенными, хотя им и пришлось смириться с тем, что его время не безгранично. Федерер справедливо считает работу со СМИ своим долгом перед спортом, и это весьма увеличивает его банковский счет, но, как вскоре выяснится, даже щедрый Роджер порой вынужден отказывать.
Вряд ли финал мог сравниться с таким драматичным действом – он и не сравнился. В этом, правда, не было вины ни Федерера, ни Хьюитта, которые встречались шестой раз за тот год и в третий раз за девять недель. Сильный дождь сократил матч до трех сетов (и сделал невозможным отказ от обещания, что мероприятие никогда больше не будет проводиться на открытом воздухе). Дождь означал, что теннисисты будут играть поздно вечером, когда большинство телеканалов отказываются от трансляции. Хьюитт отважно сражался, но и этот матч показал то же, что и два предыдущих: когда Федерер в ударе, у Хьюитта нет ни малейших шансов.
Закончился год. Федерер стал вторым (после Матса Виландера, шестнадцать лет назад), которому удалось победить в трех из четырех главных турниров в один год. Справедливость требует упомянуть, что Пит Сампрас получил три из четырех титулов 1994 года, но он их выиграл за два календарных года. А Федерер победил в семидесяти четырех матчах из восьмидесяти, в которых участвовал. Такого соотношения не видели с самого 1986 года – самого успешного года Ивана Лендла. Роджер, без сомнения, стал теннисистом года, и более того: Мировая Академия Спорта (World Sports Academy) вручила ему награду «Laureus Award» как спортсмену 2004 года – возможно, самую престижную награду в мире спорта, несмотря на очевидную предвзятость по отношению к теннису.
И все это – без тренера.
Глава 10
Когда Матс Виландер выиграл три из четырех главных титулов в 1988 году, это его чуть не убило. Его победа над Иваном Лендлом в финале Открытого чемпионата США, на котором решалось, кто встанет на первую позицию рейтинга, означала, что он достиг всего, за что боролся. Он открыто признается, что после своего annus mirabilis (года чудес) у него пропала мотивация и позиции в рейтинге стремительно упали. В конце 2004 года Федереру было столько же лет (то есть 23), но карьера его была далеко не на том же этапе. Титул Открытого чемпионата США, поднявший Виландера на вершины рейтингов, был его восьмым Большим шлемом в списке трофеев за шесть лет, начавшемся с его прорыва на Открытом чемпионате Франции, когда ему было семнадцать. Никто не ожидал, что Федерер после 2004 года «сдуется» так же, как Виландер после 1988 года. В то же время очень немногие ожидали, что 2005 год станет для него столь же блестящим. Не было бы ничего постыдного, если бы следующий год стал для Федерера более спокойным по сравнению с 2004 годом. Однако именно в 2005 году он покорил еще большие высоты – разумеется, с точки зрения последовательности.
Прежде чем ударить свой первый мяч в новом году, Федерер нанял тренера – бывшую звезду Австралии Тони Роча – на неполное время. Роч родился в городе Уогга-Уогга и был хитрым, в чем-то загадочным человеком, бывшим чемпионом Открытого чемпионата Франции, который тринадцать раз побеждал в парном разряде турниров Большого шлема. Репутацию тренера он создал в 80-х, работая с Иваном Лендлом. Он взялся за это после того, как Лендл поработал с рядом тренеров, которые так и не смогли привести его к успеху в Большом шлеме, несмотря на огромный потенциал. Если бы Федерер нанял Роча в первой половине 2003 года, то его обстоятельства были бы почти аналогичны тем, при которых Роч начал работать с Лендлом. В 90-х австралиец работал временным тренером Патрика Рафтера, приведя его к двум титулам Открытого чемпионата США и целой неделе на вершине рейтинга. И он также был тренером австралийской команды Кубка Дэвиса под руководством его бывшего партнера в парном разряде капитана Джона Ньюкомба, который позволил ему играть ведущую роль в развитии юного Ллейтона Хьюитта.
Федерер впервые обратился к Рочу в феврале 2004 года. Австралиец – которому было уже пятьдесят восемь, который не мог путешествовать по личным причинам, а также в связи с проблемами с бедром, – отказал ему, но все же съездил с Федерером на два турнира. В середине декабря 2004 года Федерер полетел в Сидней – якобы для того, чтобы приспособиться к климату страны перед Открытым чемпионатом Австралии, но, учитывая то, что в первую неделю января он играл на Открытом чемпионате Катара, причины у этого путешествия были несколько иные. Он пришел домой к Рочу, чтобы обсудить условия работы австралийца тренером Роджера. Роч опять сказал, что не хочет много путешествовать, и Федерер заключил с ним сделку на условиях неполной занятости, согласно которой австралиец должен был путешествовать всего десять недель в году.
Пятого января, победив Давида Феррера в первом раунде турнира в Дохе, столице Катара, Федерер рассказал прессе о новом назначении. «Всегда хорошо знать, что можно рассчитывать на помощь. Мне нужен кто-то, кто будет заниматься анализом и помогать улучшать мою игру».
Когда новости дошли до Австралии, бывший чемпион парного разряда, знаток телевидения и политик Джон Александер сказал: «Это великий позор для австралийского тенниса». Комментарий Александера показывал, с каким уважением относились к Рочу в этой стране. Понятна была и его горечь: один из ведущих тренеров Австралии работал не с лучшим теннисистом страны Хьюиттом, а с его главным соперником. В конце концов Роч все-таки поработал личным тренером Хьюитта, но только после 2008 года, когда Хьюитт уже растратил все свои силы – по крайней мере, на самом высоком уровне игры.
