Брайс удивился собственным словам:
– Ваш мозг тоже загубили, мистер Ньютон? Как и зрение?
Выражение лица Ньютона не изменилось.
– Вы ничего не знаете о моем мозге, Натан. Вы родились на Земле.
– Вы изменились, мистер Ньютон.
Ньютон тихонько рассмеялся:
– И во что же я превратился, Натан? Во что-то новое или во что-то старое?
Брайс не нашелся с ответом и промолчал.
Ньютон налил себе немного, затем сказал:
– Эта планета обречена так же бесповоротно, как Содом. Я ничего не могу с этим поделать. – Помолчал. – Да, часть моего мозга разрушена.
Брайс сказал, подыскивая возражения:
– Но корабль…
– Корабль бесполезен. Его надо было закончить в срок, а теперь мы уже просто не успеем. В следующий раз наши планеты сблизятся только через семь лет. Они уже расходятся. И Соединенные Штаты не позволили бы мне его достроить. А если б и позволили, не дали бы произвести запуск. И даже если бы дали, то арестовали антейцев, прилетевших на Землю, и, наверное, ослепили бы их. И разрушили их мозг…
Брайс допил стакан.
– Вы говорили, у вас при себе есть оружие.
– Да, говорил. Я лгал. Нет у меня никакого оружия.
– Зачем вы солгали?..
Ньютон подался вперед, осторожно поставив локти на стол.
– Натан. Натан. Я боялся вас тогда. Боюсь и сейчас. Я боялся всего каждую минуту на вашей планете, на вашей чудовищной, прекрасной, страшной планете со всеми ее странными созданиями, и обилием воды, и, главное, с ее человечеством. Я все еще боюсь. Мне будет страшно умирать здесь.
Он умолк и, когда Брайс не решился возразить, заговорил снова:
– Натан, представьте себе шесть лет среди обезьян. Или среди насекомых, среди деловитых безмозглых муравьев.
Сознание Брайса неожиданно прояснилось.
– По-моему, вы лжете, мистер Ньютон. Мы для вас не насекомые. Может, и были поначалу, но теперь уже нет.
– О да, я вас полюбил, это точно. Некоторых. Но вы все равно насекомые. Хотя, возможно, я больше похож на вас, чем на себя. – Он улыбнулся своей прежней печальной улыбкой. – В конце концов, вы, люди, предмет моих научных интересов. Я изучал вас всю жизнь.
– Чистые стаканы нужны? – крикнул бармен.
Ньютон осушил свой.
– Обязательно, – сказал он, – принесите нам два чистых стакана, мистер Элберт.
Пока бармен протирал стол большой оранжевой тряпкой, Ньютон сообщил:
– Мистер Элберт, я все-таки решил не спасать нас всех.
– Ужасно. – Элберт поставил на влажный стол чистые стаканы. – Мне жаль это слышать.
– Жаль, правда? – Ньютон на ощупь отыскал новую бутылку, открыл, наклонил над стаканом. Наливая джин, спросил: – Часто ли вы видитесь с Бетти Джо, Натан?
– Да. Мы с Бетти Джо живем теперь вместе.
Ньютон пригубил напиток.
– В качестве любовников?
Брайс тихо рассмеялся:
– Да, мистер Ньютон, в качестве любовников.
Лицо Ньютона стало бесстрастным, что, как знал Брайс, служило прикрытием для чувств.
– Значит, жизнь продолжается.
– Ну а вы-то как думали? Конечно продолжается.
Внезапно Ньютон засмеялся. Брайс был поражен; он ни разу не слышал его смеха. Затем, подрагивая от хохота, Ньютон сказал:
– Отлично. Значит, ей не одиноко. Где она сейчас?
– Дома, в Луисвилле, со своими кошками. Пьет, наверно.
Голос Ньютона опять стал спокоен:
– Вы ее любите?
– Не прикидывайтесь дураком, – сказал Брайс. Ему не понравился этот смех. – Бетти славная женщина. Мне с ней хорошо.
Ньютон мягко улыбнулся:
– Не делайте неверных выводов из моего смеха, Натан. Я думаю, это прекрасно, что вы вместе. Вы поженились?
– Нет. Но я думал об этом.
– Непременно поженитесь. Поженитесь и отправляйтесь в свадебное путешествие. Вам нужны деньги?
– Я не поэтому не женился. Но деньги могут пригодиться, это верно. Вы хотите мне их дать?
Ньютон вновь рассмеялся. Казалось, он очень обрадовался.
– Да, конечно. Сколько вам нужно?
Брайс отпил глоток.
– Миллион долларов.
– Я выпишу чек. – Ньютон вытащил из кармана рубашки чековую книжку, положил на стол. Она была оформлена на счет в банке «Чейз-Манхэттен». – Я когда-то смотрел телесериал про чек на миллион долларов[29], еще там, дома. – Он придвинул книжку Брайсу. – Заполните, а я подпишу.
Брайс вынул из кармана купленную в универмаге шариковую ручку и написал на верхнем чеке сначала свою фамилию, затем сумму: «$1 000 000,00». Вывел, старательно выписывая буквы: «Один миллион долларов». Придвинул книжку обратно.
– Готово.
– Вам придется направить мою руку.
Брайс встал, обошел стол, вложил ручку в пальцы Ньютона и держал его запястье, пока антеец писал четким ровным почерком: «Томас Джером Ньютон».
Чек Брайс спрятал в бумажник.
– Помните, – спросил Ньютон, – фильм «Письмо трем женам»[30], его еще показывали по телевидению?
– Нет.
– В общем, я выучился письменным буквам по фотографии того письма, двадцать лет тому назад, на Антее. У нас был хороший прием этого фильма, по нескольким каналам.
– У вас отличный четкий почерк.
Ньютон улыбнулся:
– Разумеется. Мы все делали как нельзя лучше. Ничего не упускали из виду. Я трудился изо всех сил, чтобы стать имитацией человека. – Он повернулся к Брайсу, как будто мог видеть собеседника. – И разумеется, мне это удалось.
Брайс молча вернулся на свое место. Сейчас следовало выразить сочувствие или что-нибудь вроде того, но он ровным счетом ничего не испытывал и потому промолчал.
– Куда вы отправитесь с Бетти Джо? На эти деньги?
– Не знаю. Может, на Тихий океан, на Таити. Наверно, прихватим с собой кондиционер.
Ньютон вновь улыбнулся своей лунной улыбкой, неземной антейской улыбкой:
