И тогда, в тоске от этих мыслей, Брайс подумал: «Какого черта?» – встал, подошел к столику Ньютона, сел и произнес спокойно и отчетливо:
– Здравствуйте, мистер Ньютон.
Голос Ньютона прозвучал так же спокойно:
– Натан Брайс?
– Да.
– Что ж. – Ньютон допил стакан, который держал в руке. – Я рад, что вы пришли. Думал, возможно, вы придете.
Что-то в тоне его голоса – быть может, легкая отстраненность – покоробило Брайса. Ему сделалось неловко.
– Я наткнулся на вашу запись, – сказал он. – Ту, со стихами.
Ньютон улыбнулся одними губами.
– Да? И как вам понравились мои стихи?
– Не очень. – Брайс надеялся, что Ньютон оценит откровенность, но слова прозвучали сварливо. Он прочистил горло. – Зачем вы вообще их записали?
Ньютон по-прежнему улыбался.
– Поразительно, до чего некоторые не умеют делать выводы. По крайней мере, так мне сказал один человек из ЦРУ. – Он начал наливать себе еще порцию джина, и Брайс увидел, что его рука заметно дрожит. – Никакие это не стихи. Что-то вроде письма.
– Письма? Кому?
– Моей жене, мистер Брайс. И некоторым мудрецам моего народа, которые подготовили меня к… к этой жизни. Я надеялся, что запись когда-нибудь передадут в эфир в УКВ-диапазоне. Знаете, ведь только эти передачи можно принять на другой планете. Насколько я знаю, пока не передавали.
– Что сказано в письме?
– «Прощайте». «Идите к черту». В таком духе.
Брайсу становилось все более не по себе. На мгновение он пожалел, что не прихватил с собой Бетти Джо. Рядом с ней все становится понятнее, проще, не так мучительно. С другой стороны, Бетти Джо, к несчастью, возомнила, что влюблена в Т. Дж. Ньютона, и это только могло все усложнить. Брайс молчал, не зная, что сказать.
– Да, Натан… надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас Натаном? Теперь, когда вы меня нашли, чего вы от меня хотите? – Ньютон улыбнулся под темными очками и нелепой шляпой. Улыбка казалась старше Луны; она вообще не походила на человеческую.
Брайс внезапно растерялся и от этой улыбки, и от печального, невероятно усталого голоса. Прежде чем ответить, он налил себе джина, нечаянно звякнув горлышком бутылки о край стакана. Затем выпил, пристально глядя на Ньютона – на матовую зелень очков. Зажал опустевший пластиковый стаканчик в ладонях, уперся локтями в стол и сказал:
– Я хочу, чтобы вы спасли мир, мистер Ньютон.
Улыбка Ньютона не изменилась, и ответил он без паузы:
– Его стоит спасать, Натан?
Брайс явился сюда не для того, чтобы обмениваться ироничными замечаниями.
– Да, – сказал он. – Мне кажется, этот мир стоит того, чтобы его спасли. В любом случае я хочу прожить свою жизнь до конца.
Внезапно Ньютон повернулся в сторону бара и подался вперед.
– Мистер Элберт, – позвал он, – мистер Элберт!
Бармен, человечек с печальным худым лицом, очнулся от задумчивости.
– Да, папаша? – мягко ответил он.
– Мистер Элберт, – сказал Ньютон, – вам известно, что я не человек? Что я прилетел с планеты под названием Антея на космическом корабле?
Бармен пожал плечами:
– Слышал, да.
– Ну, так все и было, – сказал Ньютон. – О да!
Он замолчал, и Брайс не сводил с него глаз, потрясенный не словами Ньютона, а детскими, подростковыми, глуповатыми нотками голоса. Что с ним сделали? Только ли ослепили?
Ньютон снова обратился к бармену:
– Мистер Элберт, вы знаете, зачем я явился на эту планету?
Бармен даже не поднял глаз.
– Нет, папаша. Об этом я не слыхал.
– Так вот, я прилетел вас спасти. – За иронией этих слов угадывалась истерика. – Я явился сюда спасти вас всех.
Бармен усмехнулся своим мыслям, затем сказал:
– Ты лучше поспеши с этим, отец. Ведь можешь и опоздать.
Ньютон опустил голову то ли от стыда, то ли от безнадежности, то ли от усталости.
– О да, – почти прошептал он. – Со спасением стоит поторопиться. – Затем снова поднял лицо и улыбнулся Брайсу. – Вы видитесь с Бетти Джо?
Вопрос застиг Брайса врасплох.
– Да…
– Как она? Как Бетти Джо?
– С ней все в порядке. Скучает по вам. Как сказал мистер Элберт, нас надо спасать поскорее. Это возможно?
– Нет. Извините.
– Ни малейшего шанса?
– Увы. Ни малейшего. Правительство все обо мне знает…
– Вы им рассказали?
– Мог бы и рассказать, это не играло роли. Они давно уже обо всем знали. Мы были наивны.
– Кто? Вы и я?
– Вы. Я. Мой народ… мой мудрый народ… – Он тихо добавил: – Мы были наивны, мистер Элберт.
Элберт ответил так же негромко:
– Правда, папаша? – Он говорил участливо, словно и впрямь на миг поверил словам Ньютона.
– Вы проделали большой путь.
– Да, большой. На маленьком кораблике. Вперед, вперед, вперед…[28] Это было очень долгое путешествие, Натан, но я коротал время за чтением.
– Да. Но я не это имел в виду. Я хотел сказать, вы проделали большой путь уже здесь, по прибытии. Деньги, новый корабль…
– О, я заработал кучу денег. И все еще зарабатываю. Больше, чем когда-либо. У меня есть деньги в Луисвилле, деньги в Нью-Йорке, около пятисот долларов в кармане и медицинская страховка от государства. Я теперь американский гражданин, Натан. Мне дали гражданство. Наверно, я мог бы получать пособие по безработице. «Уорлд энтерпрайзес» работает без какого-либо моего вмешательства, Натан. «Уорлд энтерпрайзес».
Брайс, в ужасе от того, как выглядит и говорит Ньютон, не мог смотреть ему в лицо и уставился в стол.
– Разве корабль нельзя достроить?
– Вы считаете, мне позволят?
– Со всеми вашими деньгами…
– Вы считаете, я этого хочу?
Брайс поднял глаза:
– А что, нет?
– Нет. – Лицо Ньютона показалось чуть более старым, более естественным, более человеческим. – Да, наверно, я действительно этого хочу, Натан. Но недостаточно. Недостаточно.
– Тогда что будет с вашим народом? С вашей семьей?
Ньютон опять улыбнулся своей неземной улыбкой:
– Как я понимаю, все они умрут. Но и тогда они, вероятно, переживут всех вас.
