Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– О, Индия! – восклицают они. – Замечательная страна!
И они рассказывают ему историю, которую он слышал уже множество раз с тех пор, как пересек границу. Историю об индийском президенте и о том, как великодушно было со стороны индуистов избрать мусульманина президентом.
Пикей не считает, что в этом так уж много великодушия: раздача высоких постов – просто еще один способ задобрить меньшинства. Кроме того, президент Индии ничего не решает, вся власть сосредоточена у премьер-министра. Дать представителю религиозного меньшинства высокий, но малозначимый пост – отличная возможность сделать роскошный подарок, не пожертвовав при этом ничем важным.
Но иранцы все равно находятся под впечатлением. Они считают, что на родине Пикея у мусульман такие же права, как и у остальных. И да, по крайней мере на бумаге это так. Один старик рассказывает ему об историке Аль-Бируни, который тысячу лет назад приехал из Персии в Индию. Он утверждал, что индусы сказали ему: нет страны благодатнее Индии, нет короля могущественней индийского, нет религии прекрасней индуизма и нет науки более передовой, чем индийская. Проблема только в том, что Индия – это уже давно не рай на земле, если она вообще когда-то им была. Но старый иранец уверен, что по земле Индии текут молоко и мед.
Если что-то и характерно для его страны, то это не молоко и мед, а трущобы и грязь. Но он не говорит об этом. Он никогда не возражает, потому что так проще всего. Он не хочет разочаровывать иранцев, иллюзии укрепляют дружбу.
Ему нужен отдых. Истощенный и грязный, он все больше напоминает одного из этих странствующих праведников со свалявшимися волосами и покрытым глиной телом. Он останавливается в кемпинге рядом с Мешхедом, распаковывает вещи, сбрасывает вонючую, пропыленную, грязную одежду и крепко трет ее мылом в туалете. Бреется, подстригает волосы в носу, намыливает все тело и принимает горячий душ. После этого он наконец-то чувствует себя снова чистым.
В центре кемпинга находится пруд, а рядом с ним – могила прославленного иранского поэта. На острове посреди пруда есть маленькая мечеть, которая светится в темноте разноцветными огнями. Люди из Мешхеда приезжают сюда на закате, чтобы насладиться покоем и посетить могилу и мечеть. Они устраивают пикники и остаются на весь вечер.
Для Пикея это золотое дно. Он раскладывает мольберт и переводит вывеску, сообщающую, что здесь можно сделать портрет, на персидский. Потом садится и ждет.
Если что-то и характерно для его страны, то это не молоко и мед, а трущобы и грязь.
К нему сразу выстраивается очередь. Он рисует весь вечер, и следующий, и через следующий, и зарабатывает много денег. Иранцы богаты. Пикей замечает, что они приезжают из города на больших блестящих новых машинах, которые выглядят очень дорогими.
На своей табличке он не обозначил стоимость рисунка. Когда его спрашивают об этом, он отвечает: сколько не жалко.
Часто иранцы платят за портрет в пять, а то и в десять раз больше, чем он привык. Кроме того, с ним делятся едой, фруктами, розовой водой.
Единственное, что его по-прежнему беспокоит, – это прибытие в Европу. Он слышал столько предостережений, что начинает верить: путешествие по этой незнакомой, экзотической части света будет проходить не так гладко, как до сих пор.
Тегеран – Казвин
Тегеран – хаотичный город. Машины, повсюду машины. Они должны делить место в узеньких переулочках с грузовиками, автобусами, переполненными повозками и велосипедами. Велосипедисты борются за место на дороге, чтобы их не сбили, и повязывают платок на пол-лица, чтобы не глотать пыль и песок.
Пикей приподнимается на сиденье, крутит педали и постоянно сигналит огромным гудком, который прикрепил на руль, чтобы привлекать к себе внимание при движении. Гудок издает громкий, пронзительный звук. Водители мопедов поворачивают головы, чтобы посмотреть, откуда раздается это гудение. Когда ты медленный и слабый, нужно создавать шум, чтобы тебя не сбили.
Какофония звуков вокруг не мешает ему, однако думать о том, кем он стал, кем был и, может быть, даже кем он будет в стране, куда едет. Он жмет на педали и дистанцируется от окружающего мира.
Он бедный деревенский мальчишка и успешный человек большого города. У него есть все и нет ничего. Он знает историю искусства и все о художественном языке романтизма и цветовой шкале в английских пейзажах Тернера, но он почти ничего не знает о том, где находится Швеция, и не имеет никакого представления о технике. Его прошлая жизнь полна событий, о которых можно только мечтать, и все же он кажется себе недостаточно опытным, верит всему, что говорят люди, и с увлечением учится новому. Три раза он пытался себя убить, почти умер от голода, но остается все тем же беззаботным и, да, счастливым человеком. Он верит в судьбу и традиции, но сможет освободиться только тогда, когда отпустит все старое.
Пикей думает: «Я хамелеон. Не важно, где я нахожусь, я легко растворюсь в любом окружении. Когда я рядом с другими бедными или отверженными, то я один из них. Когда я встречаю известных людей, я тоже становлюсь особенным человеком».
Но он знает свои границы. Он так и не смог научиться только одному – занимать слишком много места, быть неудобным и выдвигать требования, которые злят людей.
В Тегеране он заказывает белый картонный плакат, закрепляет его на деревянном шесте, а затем привязывает проволокой между сиденьем и багажником. На плакате он пишет: «Я индийский художник на пути в Швецию». Его портфолио тоже закреплено на велосипеде, и там все рисунки, которые он сделал с тех пор, как покинул Кабул. Теперь он передвигающаяся реклама самого себя.
В Тегеране на всех фонарных столбах и фасадах домов развешены портреты молодого человека.
«Кто это?» – спрашивает он.
«Это сын короля королей, – кричат ему люди. – Принц принцев».
Король всех королей? Принц всех принцев?
«Да, а ты что, не знаешь? – говорит человек, у которого он покупает овощи. – Это шах, шах Ирана. А это его сын, который в один из дней будет наследовать шаху», – говорит человек и показывает на портрет.
Пикею нравится портрет. Молодой человек красив. Он срисовывает принца принцев и закрепляет картинку на плакате, возвышающемся над велосипедом, как парус.
Портрет принца привлекает внимание. На площади в Тегеране образовывается очередь из желающих посмотреть и заказать свой портрет.
Он едет из столицы Ирана по западному шоссе номер два в Тебриз. Кто-то сказал ему, что с начала путешествия из Нью-Дели он проехал уже больше 3000 километров. Он еще никогда не думал о пройденном пути в километрах – ведь что может сказать количество километров о характере путешествия? В зависимости от того, летишь ты, или едешь на автобусе, или на велосипеде, или даже идешь пешком, расстояние означает абсолютно разные вещи. Вместо этого Пикей думает: «Я в пути уже два месяца и, наверное, проеду еще столько же времени».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
