В дальней части комнаты стояла самая странная группа, одетая в замысловатые костюмы пришельцев, в изобилии украшенных антеннами.
— Ренн-ле-Шато — это звездные врата, с прямым доступом в другие галактики.
Морин разразилась смехом в то время, как Питер недоверчиво покачал головой:
— Оказывается, ты не шутила, когда говорила об участии во фрик-шоу.
— Естественно.
Они остановились, чтобы понаблюдать за сбившимися в тесной кружок людьми, которые внимательно слушали маленького толстого человека с козлиной бородкой. Он, по-видимому, говорил стихами, а его почитатели внимали каждому слову.
— Кто это? — прошептала Морин.
— Нострадамчик, — саркастически заметила Тамми.
Морин подавила смешок, а Тамми продолжала:
— Претендует на то, что является реинкарнацией сами знаете кого. Говорит только катренами. Ужасный зануда. Напомните мне потом, чтобы я вам рассказала, почему я ненавижу весь культ Нострадамуса. — Она драматически передернула плечами. — Шарлатаны. Им бы еще «лекарством от всех болезней» торговать.
Тамми продолжала водить их по комнате.
— К счастью, не все они здесь уроды. Среди них есть очень интересные люди, и двоих из них я вижу прямо сейчас. Давайте подойдем.
Они приблизились к группе людей, одетых в костюмы дворян семнадцатого и восемнадцатого века. Когда они подошли, англичанин с аристократической внешностью расплылся в широкой улыбке.
— Тамара Уиздом! Какое удовольствие видеть тебя снова, моя дорогая. Ты выглядишь чудесно.
Тамара послала англичанину двойной воздушный поцелуй на европейский манер.
— Где твое яблоко?
Мужчина рассмеялся:
— Я оставил его в Англии. Пожалуйста, представь нас своим друзьям.
Тамми представила их друг другу, называя англичанина не иначе, как сэр Исаак. Он объяснил им свой выбор костюма:
— С сэром Исааком Ньютоном связано гораздо больше, чем история с яблоком, — сказал он. — Его открытие законов гравитации являлось побочным продуктом более важной работы. Исаак Ньютон был, возможно, одним из самых талантливых алхимиков в истории.
Когда сэр Исаак закончил свою речь, к группе подошел молодой американец, высокий и смотревшийся несколько неуместно в своем костюме Томаса Джефферсона и напудренном парике.
— Тамми, крошка!
Он чисто по-американски стиснул Тамми в своих медвежьих объятиях, потом последовал театральный поклон и поцелуй в губы. Тамми рассмеялась и пояснила Морин:
— Это Дерек Уэйнрайт. Он был моим первым гидом по Франции, когда я только приступила к исследованию этого сумасшествия. Говорит на безупречном французском, что спасало мою жизнь гораздо чаще, чем я могу тебе рассказать.
Дерек низко поклонился Морин. Он говорил с кейп-кодским акцентом, по-массачусетски растягивая гласные.
— Томас Джефферсон к вашим услугам, мэм. — Он кивнул Питеру: — Отец.
Дерек был первым, кто вообще как-то признал присутствие Питера. Морин не успела поразмышлять над этим, как Питер задал вопрос.
— А как Томас Джефферсон связан со… всем этим?
— Нашу великую страну основали франкмасоны. Все американские президенты, начиная от Джорджа Вашингтона и до Джорджа Буша, — потомки Династии.
Морин поразило услышанное:
— В самом деле?
Тамми ответила:
— Да. Дерек может доказать это. В пансионах слишком много свободного времени.
Исаак шагнул вперед, чтобы похлопать Дерека по плечу. Он величественно объявил:
— Павел был первым, кто исказил доктрины Иисуса, разве не так, Тамми?
Питер метнул на него взгляд.
— Простите?
— Одно из самых спорных высказываний Джефферсона, — объяснил англичанин.
Пришла очередь Морин удивляться.
— Джефферсон это сказал?
Дерек кивнул, но явно слушал вполуха. Он бросал быстрые взгляды вокруг, разыскивая кого-то, когда Тамми заговорила:
— Эй, а где Драко? Я думала, Морин было бы интересно встретиться с ним.
Все трое громко расхохотались. Исаак ответил:
— Я обидел его, и он побрел на поиски других Красных Драконов. Уверен, они затаились в каком-то уголке и следят за всеми. Они сегодня одеты в свои цвета, так что вы никак их не пропустите.
Любопытство Морин было задето:
— Кто они такие?
— Рыцари Красного Дракона, — ответил Дерек с наигранным драматизмом.
— Мерзкие, — добавила Тамми, сморщив нос от отвращения. — Они носят одежду, которая выглядит как форма Ку-клукс-клана, только из ярко-красного атласа. Они сказали мне, что я смогу узнать секреты их уважаемого клуба, если пожертвую свою менструальную кровь для их алхимических опытов. Конечно, я ухватилась за такое предложение.
— А кто бы не ухватился? — сдержанно откликнулась Морин, прежде чем расхохотаться. — Где эти ребята? Мне очень хочется взглянуть на них. — Она оглядела комнату, но не увидела никого, кто бы соответствовал странному описанию Тамми.
— Я видел их снаружи, — услужливо ответил Ньютон. — Но не знаю, нужно ли знакомить с ними Морин. Возможно, она еще не готова.
Тамми пояснила:
— У них жутко тайное общество, и все они претендуют на происхождение от какой-нибудь знаменитости королевских кровей. Их лидер — парень, которого они называют Драко Ормус.
— Почему это имя мне кажется знакомым? — спросила Морин.
— Он писатель. У нас один издатель эзотерической литературы в Англии, вот почему я его знаю. Может быть, ты случайно встречала одну из его книг в своих путешествиях по территории Магдалины. Ирония состоит в том, что он пишет о значении поклонения богине и женском начале, однако они не допускают женщин в свой клуб.
— Очень по-британски, — сказал Дерек, слегка подтолкнув локтем сэра Исаака, который выглядел возмущенным.
— Не включай меня в эту компанию идиотов, ковбой. Не все британцы одинаковы.
— Исаак — один из хороших ребят, — пояснила Тамми. — Конечно, в Англии есть ряд по-настоящему талантливых людей, и некоторые из них — мои большие друзья. Но по моему опыту, большое число английских эзотериков — снобы. Они думают, что владеют тайной Вселенной, а все остальные — особенно американцы — идиоты нового поколения, которые не проводят настоящих исследований. Эти господа думают, что раз они могут написать три сотни страниц о священной геометрии Лангедока и насочинять еще три сотни страниц о вымышленных, по большей части, генеалогических древах, то уже все знают. Но если бы они хотя бы на минуту отложили свои циркули и немного дали волю чувствам, то обнаружили бы, что здесь гораздо больше сокровищ, чем можно найти на бумаге.
