– И кто же из горожан заключил этот договор? – спросил Джад. – Ты был одним из них?
Хозяин кивнул:
– Нас было трое. Мэр, бакалейщик и я – три самых богатых горожанина. До того, как мы это сделали чуть больше двух лет назад, все было совсем по-другому. Я и не думал, что все так быстро пойдет под откос и люди начнут уезжать. Мы сделали это для всех – чтобы спасти жизни. Большинство боялись приблизиться к чужестранцам, но мы перешли через мост и подписали договор своей кровью. При тогдашних обстоятельствах это было лучшее, что мы могли сделать. Мы снабжали чужестранцев припасами, а они взамен не трогали нас, но теперь договору конец, и они вышли мстить. Я должен убраться отсюда. Как только настанет темнота, я погиб! Мисс Фреск сказала, я следующий в ее списке!
Джад обвел нас взглядом и приподнял брови.
Мы кивнули. Не было смысла удерживать здесь перепуганного хозяина таверны.
Мы выставили его наружу и вслед ему бросили узел с пожитками. Потом заложили засовы на всех дверях и стали ожидать первой атаки.
Ветер снаружи почти стих, ночь была теплой, поэтому мы не стали разводить огонь, а устроились в маленькой столовой возле бара. Мы даже не зажгли свечу, чтобы глаза как можно быстрее привыкли к темноте.
Через час снаружи послышалось слабое сопение и царапание в дверь, как будто домашний любимец пытался попасть в дом. Мы хранили молчание, и через мгновение услышали недовольный рык, словно существо потеряло терпение и хотело войти немедленно.
Внезапно дверь подалась внутрь, заскрипев и застонав на петлях.
На таверну явно напал один из мороев, вселившийся в тело медведя: с его помощью наши враги пытались проложить себе дорогу.
Грималкин вытащила из ножен метательный кинжал. Появись в поле зрения голова медведя, тут бы ему и конец: клинок нашел бы его глаз. Но едва дверь с треском рухнула, медведь упал на все четыре лапы и отпрыгнул, так что ведьма не смогла как следует прицелиться. Я услышал, как она расстроенно свистнула сквозь остроконечные зубы.
Все затихло, но теперь сквозь дверной проем мы видели мощеную улицу, на которой неподалеку маячили три силуэта. Двое – похоже, женщины в накидках с капюшонами; та, что поближе, держала факел, и в его мерцающем свете я разглядел ее жестокий рот и когтистые руки. Наверняка две ведьмы. Третий был мужчиной, я узнал в нем хозяина таверны. Значит, он все-таки не сумел сбежать из города и попал в плен: руки его были связаны за спиной.
Мы словно зрители наблюдали за сценой, на которой давали пьесу в нашу честь. Но вскоре стало ясно, что это не игра, а дело жизни и смерти.
– Сейчас вы увидите, что будет с теми, кто бросает нам вызов! – крикнула ведьма, державшая факел.
Я не очень-то понял, что случилось потом. Казалось, кто-то слетел с неба и приземлился прямо перед хозяином таверны. Но как такое возможно? Ведьмы не умеют летать; россказни о том, что они летают верхом на метлах, просто глупые суеверия.
Спустившийся с неба придвинулся ближе к жертве.
– Нет! Я не виноват! – закричал хозяин таверны визгливым от ужаса голосом. – Пощадите меня, пожалуйста! Не отнимайте у меня жизнь, господин! Я всегда делал то, что вы просили. Я был щедрым. Я давал…
Внезапно раздался тонкий высокий вопль – как будто мясник на ферме забивал свинью. Вопль повис в воздухе, становясь все слабее и слабее. Хозяин таверны тяжело рухнул на колени, потом упал лицом вниз.
Грималкин вытащила метательный кинжал и шагнула вперед, слово собираясь напасть на ведьм. Мы приготовились последовать за ней, но не успели, потому что наши враги сделали ход первыми.
Существо, каким-то образом упавшее с неба, направилось к нам. В том, как оно двигалось, было что-то странное: оно скорее скользило, чем шло. Оно становилось все ближе и ближе, пока наконец не заполнило весь дверной проем и не начало просачиваться в комнату.
Справа от меня Алиса подняла огарок свечи и пробормотала под нос заклинание, зажигая фитиль.
Будучи учеником Ведьмака, я повидал много ужасов, но, освещенный мерцающим желтым пламенем, теперь передо мной маячил ужас, превосходящий все остальные.
Мне стало плохо, я начал дрожать, сердце мое как будто пыталось вырваться из груди – но каково же тогда приходилось Джаду? Вот кто должен был до смерти испугаться того, что перед нами предстало.
В воздухе перед нами плавала женщина. Мы словно видели ее обнаженное тело, но понимали: с ним что-то не так. Оно было полупрозрачным, и пламя свечи озаряло то, что находилось внутри. Там не было ни костей, ни плоти, но оно было наполнено – или, вернее сказать, надуто – кровью. Кожа осталась целой, если не считать горизонтального шрама на шее в том месте, где голову пришили к телу, и сморщенного зашитого разреза напротив сердца.
Это была кожа Космины Фреск.
Губы ее задвигались, и раздался низкий мужской рык:
– Я Сиской, Повелитель Крови, Пьющий Души! Повинуйтесь мне – или будете страдать так, как мало кто страдал. Дайте нам то, что мы ищем, и я буду милостив! Я убью вас быстро, и боль ваша будет недолгой.
Грималкин швырнула кинжал прямо в горло ужасной фигуры, но клинок ушел в сторону, не причинив вреда, будто отраженный невидимым щитом.
Глава 23. С полуночи до рассвета
Если это и вправду был Сиской, он выглядел совершенно не так, как мы ожидали. Он не занял тело, выращенное в яме из крови и требухи. Казалось, мы видим некую странную форму вселения – однако кожа была наполнена кровью и, учитывая то, как только что погиб хозяин таверны, некоторое ее количество принадлежало ему. Сиской, наверное, мог взять и нашу кровь тоже – опасность грозила всем.
Я поднял посох и, приготовившись атаковать, попытался замедлить время. Этот дар был самым мощным моим оружием.
Но я едва начал сосредотачиваться, как Грималкин резко скомандовала:
– Расправься с ним, Алиса!
Алиса подняла левую руку и начала бормотать заклинание, как вдруг, застав всех нас врасплох, Джад с воплем, от которого кровь стыла в жилах, ударил клинком посоха в то место, где он раньше пронзил сердце Космины. И, к моему удивлению, попал в цель.
Кожа взорвалась, разбрызгав повсюду кровь, и на несколько мгновений я ослеп. Когда я протер глаза, сквозь капающую с потолка красную жидкость я увидел, что Джад стоит на коленях и всхлипывает. Он смотрел на полоску окровавленной кожи, которая некогда принадлежала Космине.
Две ведьмы, сопровождавшие Сискоя, тут же сбежали, и больше на нас никто не нападал – остаток ночи прошел спокойно.
На рассвете мы нашли масляную лампу и с ее помощью сожгли кожу возле таверны. Кожа шипела на мокрых углях, источая ужасный запах, но это надо было сделать: Джад не был готов снова хоронить останки возлюбленной. Мы молча сидели на корточках, пока все не кончилось.
