И вот я наконец приближаюсь к этому свинскому месту. Запах одуряюще-тошнотный. Дышу только ртом, изо всех сил креплюсь, чтобы не грохнуться в эту кучу грязи без сознании. Головокружение, шум в ушах. Плевать. Шатаясь подхожу к дверям.
И что я там вижу? Огромное количество свиней. Всё пространство вокруг меня хрюкает, чавкает и воняет.
ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ?
Мозг отказывается соображать, весь затуманенный свиновонью.
— Эй! Здесь есть кто-нибудь? — кричу я из последних сил.
— Йофф.
Этот краткий, но такой знакомый ответ может принадлежать только ему, партнёру Кулхардта. Так и есть! Мне сразу становится получше. Осторожно начинаю пробираться через свинотолпу. Шаг за шагом, свин за свином. Ага, вот и он, Липински-свински: стоит в загончике и пристально смотрит на меня, словно говоря: «СПОКОЙНО, ПАРЕНЬ. Всё в норме. Смотри не раскрой меня. Я здесь ПОД ПРИКРЫТИЕМ».
Собственно, всё так и выглядело: Липински стоял возле большущей свиноматки, которую можно было бы, слегка подгримировав, снимать в фильмах в роли бегемотихи. Его окружало не меньше дюжины поросят, которые с недоверием разглядывали нашего шпиона. На мордочках их было написано что-то вроде: «Неужели наш папа выглядит ТАК?»
— Липински! — кричу я. — Что ты здесь делаешь?!
Молчит. Вместо ответа подходит ко мне, поднимает заднюю лапу и…
— Мартини! — ору я. — Только безо льда!
Увы, поздно. Надо обязательно сходить в видеотеку и взять напрокат пару фильмов о любимом герое Липински. Гав-гав-семь.
«Ну и ладно, — думаю я. — Раз уж мы оба здесь, расспрошу-ка я его, что всё это значит».
— Ты выслеживаешь здесь Камиллиных свиней? — начинаю я допрос.
— Йофф.
— Ага. И где они?
Молчит. Тут я вспоминаю, что он отвечает только на те вопросы, на которые можно ответить «йофф» или «нёфф».
— Скажи, Камиллины свиньи здесь?
— Нёфф.
— А что тогда ты здесь делаешь?
Молчит.
— То есть я имею в виду, Камиллины свиньи здесь были?
— Нёфф.
— Ага. Их сюда ещё только привезут?
— Йофф.
— А потом?
Молчит.
Я судорожно размышляю, как с помощью «йофф-нёфф вопросов и ответов» я смогу понять, что же всё-таки происходит с Камиллиными свиньями. Тут дверь с улицы открывается, раздаются чьи-то голоса. Испугавшись, я прыгаю в загончик к Липински и приземляюсь возле него. Он не упускает возможности ещё раз меня сердечно (хотя уж скорее — мочево-пузырно:)) поприветствовать; свиномама внимательно изучает меня, тараща свои глазки-пуговицы, прохрюкивает парочку приветственных слов на своём свиноязыке, а её детишки мигом начинают облизывать моё лицо. Бр-р-р. М-да. Короче, МАКС, если придётся заморачиваться на такую вылазку ещё раз, пойдёшь ты! Хватит с меня!
— О ка-а-а-ак же я люблю этот запах! — произносит женский голос.
— Фрау профессор, а по-моему, здесь воняет! — отвечает мужской голос.
Хеберлайн! Ах ты зараза! Этот голос я ещё долго не забуду!
— У вас плохо развито чувство прекрасного, милый Хеберсвинчик, — смеётся женщина.
А вот и Камилла! Сладкая парочка свинопытов!
— И что же тут происходит? — вопрошает Хеберлайн.
«Ага, вот и я бы хотел это понять», — думаю я, пытаясь не обращать внимания на то, что одна из свинодеток пытается выяснить, не новая ли я свиномама и нет ли у меня молочка.
— Думаю, здесь можно оставить двоих наших друзей, — говорит Камилла.
— О, вы действительно уверены, уважаемая Камилла, что здесь они в безопасности? — раболепно спрашивает Хеберлайн. — Ведь это же единственные экземпляры… Уникальные образцы… Если мы их потеряем, все наши надежды на этот бизнес рухнут!
— Гм. А что за бизнес? — спрашивает другой мужской голос. Видимо, это фермер.
— Не нашего ума дело! — грубит Камилла в ответ. — Ваше дело — хорошенько заботиться о наших любимцах. А ты, Хеберлайн, просто трусливый заяц! Вот поэтому из нас никогда не получится пары! Мне нужен настоящий мужчина! Достойный меня!
— Ну почему вы так жестоки? — вздыхает раздавленный Хеберлайн.
— Я не жестокая, я реалистичная. Вот поэтому наших драгоценных свинок мы привезём сюда. Здесь до них никто не докопается. И знаешь почему, Хеберлайн?
— Н-не знаю, — бормочет этот идиот.
— Потому что у всех на виду — это самое лучшее укрытие. Свиньи среди свиней! Понимаешь?
— Нет. Ну… Да… Я полагаю…
— Не надо полагать. Верь мне. Подождём, пока заказчик переведёт нам деньги. И уж тогда наши хрюкотики-антрекотики войдут в историю. Здесь, правда, пока не хватает наших специальных беговых дорожек…
— Специальных беговых дорожек? — изумлённо спрашивает фермер. — Для свиней? А зачем? У них от этого мясо становится лучше?
— Что? Гм… Может быть, может быть.
— Беговые дорожки, — бормочет фермер. — Свиньи бегут по ним, и мясо становится нежнее. Хм. Неплохая идеи! Скажите, а вы не одолжите мне ваши беговые дорожки? Я смогу совершить революцию на мировом рынке мясных продуктов!
— Да, да, не сейчас, — нетерпеливо отвечает Камилла.
— Но…
— Тихо, Хеберлайн! — шикает Камилла на своего осла. — Нет времени на болтовню.
Хеберлайн что-то мычит. Камилла поворачивается к фермеру:
— Так, мы уезжаем. Ваша задача — проследить, чтобы наши любимцы получали только первоклассный корм.
Мне становится совсем плохо, и дело даже не в том, что свиномама нежно водит пятачком по моим буйным кудрям.
Дверь в хлев закрывается, и через пару секунд внутри снова становится тихо. В загончиках по-прежнему нестройно похрюкивают свиньи.
— Так, теперь ясно, что затевает Камилла, — тихо говорю я. — Свиней заставляют бегать, чтобы их мясо становилось нежнее.
— Йофф.
— Но это же издевательство над животными!
— Йофф.
— Мы должны что-то сделать!
— Йофф.
— И что?
Молчание.
Не прогавкав более ни слова, Липински выскальзывает из загончика, и вот его уже след простыл. Я торопливо отстраняю от себя свиномаму и свинодетей, уже вполне привыкших к моему присутствию, и устремляюсь за ним. Но он уже куда-то умчался.
Домой я добрался сравнительно быстро, но это было не так-то легко. Представь, я выглядел как свинья и пах как свинья. Правда, это дало мне одно важное преимущество: в автобусе я без проблем занял целую скамейку:).
Придя домой, я тут же избавился от воняющей одежды, выбросив её в мусорный бак, и рысью помчался и душ. Целый час я пытался смыть с себя этот запах, но безуспешно. Я продолжаю пахнуть «Магги». Свиной кошмар, вот что это такое.
