Ты, мой мальчик дорогой,Вырастай скорей, родной.Вырастешь ты до небес —Будешь словно Геркулес,Будешь ты веселый, смелыйС детворою мяч гонять,А потом пойдешь ты в школу —Там шестерки получать.После появления малыша, надо было решать вопрос о родительской ответственности. Я обратилась к соответствующему специалисту в местной администрации и она сама пригласила моего бывшего мужа на собеседование. Мы сидели втроем в ее кабинете и я никак не могла понять, что к чему. Одвард с гонором говорил, как много он работает, как его завалили разными предложениями и он скоро уедет в Африку по очень выгодному контракту.
Мне очень хотелось сказать правду и вывести Одварда на чистую воду, но дама так серьезно и внимательно, затаив дыхание и ловя каждое слово, слушала его, что я промолчала, – в любом случае он будет прав, а я – нет. Да и мой убогий словарный запас норвежского не мог в полной мере выразить все, что у меня накипело на душе.
Специалист заявила, что мы имеем равные права на ребенка и соответствующий документ мы получим позже. Я еще не знала, что это может привести к новым проблемам: при переезде на новое место я обязана иметь письменное согласие отца ребенка на его переезд, ребёнок лишается алиментов, я могу уехать на новое местожительства не дальше ста киломметров от места проживания отца.
В принципе, отец несет за ребенка такую же ответственность, как и мать. И я была бы только рада разделить ее с Одвардом, но он же сам не проявил никакого интереса к своему сыну. Пользуясь случаем, я поблагодарила Одварда за прекрасный подарок в виде сэмэски с угрозой депортации, а также за то, что он не подписал нужную бумагу, из-за которой я уже в течение полугода не получаю пособия, как одинокая мать и поэтому, чтобы как-то выжить, пустила на постой двух гастрбайтеров и знакомую семейную пару.
Одвард стал оправдываться, что ничего не знал про роды и написал сгоряча, а к сыну просто боялся приехать – вдруг, я, как выскочу, как выпрыгну с шашкой наголо и порубаю добра молодца. Чтож ты, маленький мальчик, кровожадную кенгуру из меня лепишь?
Я успокоила Одварда, что сделала бы это намного раньше, если бы сомневалась в промысле Божьем. Не знаю насколько он понял меня, но предложил сразу поехать в областную администрацию и там подписать все, что от него требуется.
* * *
Уже через месяц, когда все посторонние жильцы съехали, я стала получать нормальное пособие, а бывший муж стал иногда заезжать в гости, чтобы увидеть сына. В один из своих приездов, Одвард стал каяться в содеянном и уговаривать меня снова сойтись. А я даже не успела задуматься над его словами, потому что при передевании памперса сыну увидела, что у маленького посинела мошонка.
Мы сразу поехали в дежурное отделение больницы – врач определил паховую грыжу и назначил срочную госпитализацию сына в детскую хирургию, потом он выдал мне специальную бумажку, по которой транспортные расходы будет оплачивать государство. Приехало такси и водитель долго прикреплял специальную сетку над колыбелькой, чтобы малыш, не дай Бог, не выпал. В машине я немного успокоилась, но страх за жизнь сына не проходил, а поэтому от своей беспомощности я стала молиться и читать «Отче наш».
Операция прошла на удивление быстро и хорошо и вечером нас выписали.
Жаль, что только горе зачастую сближает людей. Может теперь он понял, что никому ТАКОЙ не нужен и сможет исправить свои ошибки, хотя бы ради сына?
Мне очень захотелось повысить свою женскую самооценку в глазах Одварда, доказать, какую ценную женщину в моем лице он упустил. Он же понимал только язык денег, поэтому я рассказала ему, как однажды ночью мне позвонил Толстый и предложил восемьдесят тысяч за ночь любви. Реакция была такой бешеной, что я не сразу поняла, о чем он орет: то ли за неполученные деньги, то ли на Толстого. Я шикнула на него, чтобы он не пугал детей и тогда поняла, что он сыпет угрозами в адрес директора фирмы. А позже на этой же волне ненависти Одвард стал взахлеб рассказывать, что у фирмы серьезные проблемы и они скоро станут банкротами, потому что набрали много чего в кредит, а заказов новых нет, а и по старым они неправильно подсчитали объемы работ по вывозу земли и затраты по аренде техники.
Фирма действительно «приказала долго жить». За три дня до годовщины регистрации фирмы полиция арестовала все бумаги и оргтехнику, а Толстый должен был объяснить, куда пропал миллион со счета акционерного предприятия.
Каждый месяц из поликлиники приходило извещение на профилактический осмотр сына с указанной датой и временем. На очередном таком осмотре врач, удивленный быстрым ростом сына, пошутил, что скоро его надо в школу отправлять. Но форма головы была не совсем симметричная, поэтому был назначен физиотерапевт.
