Книга Хикикомори - Кевин Кун

Запах корицы. Рождественская елка достает почти до потолка. На ней золоченые фигурки, звезды и где-то дюжина свечей. Карола и Анна-Мари поочередно зажигают их, Оскар, который выглядит более подтянуто с тех пор, как похудел на пару килограммов, особенно в области живота, выносит в гостиную большие коробки с подарками и раскладывает их на расстеленном под елью красном ковре. Потрескивает огонь в камине, вдалеке звонит колокол, напоминая о наступлении праздника, из-под иглы проигрывателя в колонки льется приятный женский голос, напевающий легкую мелодию. Квартиру заполняет запах жарко́го, смешивающийся с нотками орехов и красного вина.

– Будем в этом году петь? – Карола взбирается на табуретку, чтобы добраться до самой верхней свечи.

– Это вовсе не обязательно, – протягивает ей коробок спичек Анна-Мари.

Мать встает на цыпочки, дотягивается огоньком до свечи, торчащей на макушке елки, спускается и, уперев руки в бока, критически оглядывает дерево.

– Да, выглядит вполне достойно.

– Если бы мы хотели продолжать покорять сердца нашим семейным творчеством, то репетировали бы чаще, – подает голос Оскар.

– Тогда доставай пластинку, – щиплет его бок супруга.

Забравшись под проигрыватель, он начинает копаться в металлическом ящике, снимает пластинку с песнями и на ее место кладет «Волшебника страны Оз».

– Четвертая, верно?

Мать и дочь кивают, не отрывая взгляда от мерно подрагивающих огоньков.

Игла опускается на дорожку с громким щелчком. Оскар пристраивается между женщинами и приобнимает их за бедра, вслушиваясь в музыку – звучат первые такты «Somewhere Over The Rainbow», поет Джуди Гарленд.

Каждый входит в отведенную роль: Анна-Мари – непоседа, которая не может дождаться конца песни, чтобы броситься открывать предназначенную ей гору подарков. Оскар мысленно прокручивает воображаемый список и, удостоверившись, что ничего не забыто, удовлетворенно кивает и вступает на втором куплете. У него на удивление чистый, глубокий голос. Карола, надев свои традиционные рождественские красные балетки и бархатистое платье в стиле тридцатых, на протяжении всей песни ведет себя так, будто это она – беззаботная девчонка. Роль Тиля обычно заключалась в том, чтобы угадать тайные желания членов семьи. Это он подмигивал сестре, он излучал радость, он подхватил бы партию отца в знак того, что и он пересчитал и проверил – все подарки на месте, он позволил бы Кароле делать вид, что она и не подозревает, что там внутри, он терпел бы дурацкие шутки в свой адрес и даже с большой вероятностью польстил бы матери, похвалив ее неизменные туфли. Его роль была в том, чтобы создавать ощущение семейного единства.

Но сейчас Тиль похож на того, кто лишь отдаленно напоминают бледный образ прошлого себя. По виду кажется, будто парень постарел на годы. Он бредет неуверенной, шатающейся походкой, то и дело хватаясь за тот или иной предмет. В отросших волосах попадаются свалявшиеся пряди, вместо глаз – узкие, воспаленные щели, покрытые топорщащейся щетиной щеки впали, подбородок венчает косматая козлиная бородка. На нем самый толстый шерстяной свитер в доме, трусы покрыты пятнами, ноги обернуты кусками мягкой кожи, как портянками. Анна-Мари зажимает нос. На лице Каролы вначале читается растерянность, затем она берет себя в руки, сверлит взглядом дочь, пока та не отпускает нос и не отворачивается, уперев взгляд в подарки. Оскар, запнувшись, снова набирает побольше воздуха и еще громче выводит мотив. Пока парень, шаркая, подбирается к елке, оставляя за собой склизкие, зеленоватые следы, Джуди Гарленд продолжает уверять, что в прекрасной стране за облаками исчезнут все невзгоды, растаяв, словно лимонные леденцы. Тиль пытается подпевать, но из горла вырываются лишь хрипы и металлический кашель.

Дорожка кончилась. Игла поднимается, и проигрыватель вращается вхолостую.

– Счастливого Рождества! – раскрывает объятия Карола, прижимая к груди дочь.

– Счастливого Рождества!

На мгновение они так и застывают, обнявшись, но Анна-Мари ускользает, бросается на шею отцу и через его плечо смотрит прямо брату в глаза. Создается ощущение, будто она глядит сквозь него, будто он принадлежит другому измерению, которое хоть и накладывается на проекцию семьи, но никак с ней не пересекается.

Оскар целует в щеку жену, та поворачивается к дереву:

– Ну-ка, что это тут у нас?

Покуда все рыскают под елкой в поисках этикеток со своими именами, Тиль стоит всего в метре от них, застыв, по-видимому, в тщетной попытке войти в семейный круг. Проводит рукой по волосам. Перед глазами, словно снег, сыплется перхоть. Он с му́кой на лице шевелит губами, но с них срывается лишь сиплый свист, который с тем же успехом могла бы издавать и батарея.

– Кто первый?

– Пускай Анна-Марри начинает, – отвечает Оскар. – А то она еще лопнет от нетерпения!

На что сестра достает из общей кучи тщательно запакованный подарок.

– Это от меня, – с гордостью добавляет отец.

Девушка срывает упаковку и извлекает на свет приталенное пальто с золочеными пуговицами на манжетах из осенней коллекции марки «Анн Кристин». Оно слегка напоминает матросский костюмчик, только пошитый на девочку.

Анна-Мари делает разочарованное лицо.

– Что не так? – спрашивает Оскар.

– Ты же знаешь, что пальто вы мне купите и так. Что в нем особенного?

– Сперва надень, – вмешивается Карола.

– Хорошо, хорошо, – девушка просовывает худые ручки в рукава. Пальто сидит на ней как влитое, она принимается крутиться перед собственным отражением в оконном стекле. У Тиля мелькает мысль, что в таком наряде она с легкостью сошла бы за хорошенькую медсестричку с военного корабля.

– Сестренка, – шепчет он.

Несмотря на то что голос его звучит очень тихо, все его слышат.

– Оригинально смотрится, – заявляет Анна-Мари.

– Такое не у каждой есть, – поддакивает мать и подмигивает мужу за ее спиной. – Особенно с такой подкладкой!

Девушка снимает пальто и внимательно изучает ярко-розовую подкладку: в нее вшит кусочек ткани с отпечатанным на нем подарочным сертификатом.

– Твоя работа?

– Нет, это мы вместе придумали, – качает головой Карола.

Тиль изгибается, силясь увидеть, что же там такое. Сестра закрывается от него, словно он нагло пытается списать у нее контрольную.

– Ничего себе! – Сестра кидается на шею вначале отцу, затем матери. – Новогодняя вечеринка в подарок!