Что вам это принесет? Большее счастье! Большееудовлетворение, вы сможете гордиться собой! Аристотель назвал такое поведение«просвещенным эгоизмом». Заратуштра сказал: «Делать добро другим — необязанность. Это — радость, ибо это улучшает здоровье и увеличивает счастье». АБенджамин Франклин резюмировал это очень просто. «Когда вы делаете добродругим, сказал он, — вы в первую очередь делаете добро себе».
«По моему мнению, — пишет Генри С. Линк, директор Центрапсихологической службы в Нью-Йорке, — ни одно открытие современной психологиине является таким важным, как научное доказательство необходимостисамопожертвования или дисциплины для самореализации и счастья».
Забота о других не только отвлекает вас от беспокойства осебе; она также поможет вам приобрести много друзей и получить массуудовольствий в жизни. Каким образом? С таким вопросом я однажды обратился кпрофессору Йельского университета Уильяму Лайону Фелпсу. Вот что он ответилмне:
«Когда я прихожу в отель, в парикмахерскую или в магазин, яобязательно говорю что-нибудь приятное всем, кого я встречаю. Я стараюськаждому сказать то, что выделяет его как личность, чтобы он не чувствовал себяпросто винтиком в машине. Иногда я делаю комплименты обслуживающей меняпродавщице в магазине. Я выражаю свое восхищение ее красивыми глазами иливолосами. Я спрашиваю парикмахера, не устает ли он целый день стоять на ногах.Кроме того, я интересуюсь, как он стал парикмахером, сколько лет он работает исколько шевелюр ему удалось привести в порядок за это время. Я помогаю емусосчитать это. Я заметил, что проявление интереса заставляет человека сиять отсчастья. Я жму руку носильщика, который принес мой саквояж. Это создает у негохорошее настроение и бодрость на весь день. Однажды в исключительно жаркийлетний день я зашел позавтракать в вагон-ресторан железнодорожного экспресса.Переполненный вагон казался раскаленной печью, а обслуживание пассажировпроисходило очень медленно. Когда, наконец, официант подал мне меню, я сказалему: „Поварам, работающим в раскаленной от жары кухне, сегодня приходится оченьтяжело“. Официант сначала начал ругаться. Он говорил обиженным тоном. Сначаламне показалось, что он сердится. „Милостивый, всемогущий боже, — воскликнул он.— Люди приходят к нам и постоянно жалуются на еду. Они недовольны медленнымобслуживанием и ворчат по поводу жары и высоких цен. Я уже девятнадцать летвыслушиваю эти жалобы. Вы первый и единственный человек, выразившийчеловеческое сочувствие поварам, работающим у раскаленной плиты. Я молю бога,чтобы нам попадалось как можно больше таких пассажиров“.
Официант был потрясен, потому что я по-человечески отнесся кнеграм-поварам. Я смотрел на них, как на живых людей, а не как на винтики всложном механизме железной дороги». «Люди нуждаются, продолжал профессор Фелпс,— хотя бы в небольшом человеческом внимании к себе. Когда я иду по улице и вижучеловека с красивой собакой, я обязательно выражаю свое восхищение ею. Пройдянемного вперед, я оглядываюсь и часто вижу, как он ласкает ее. Мое восхищениеее красотой усиливает его любовь к ней.
Однажды в Англии я встретил пастуха с огромной умнойовчаркой. Я любовался ее красотой и сказал об этом пастуху. Я попросил егорассказать мне, как он воспитывал собаку. Когда я отошел на некотороерасстояние и оглянулся через плечо, то увидел, как собака встала на задниелапы, положив передние на плечи пастуху, который ласкал ее. То, что я проявилинтерес к пастуху и к его собаке, сделало пастуха счастливым. Я также сделалсчастливыми собаку и себя».
Вы можете представить себе, чтобы человек, которыйблагодарит носильщика, пожимая ему руку, выражает свое сочувствие поварам,работающим в раскаленной от жары кухне, и восхищается собаками незнакомых людейна улице, был мрачным и обеспокоенным? Разве такой человек нуждается в помощипсихиатра? Разумеется, нет. Китайская пословица гласит: «Ароматом роз всегдавеет от руки, которая их дарит».
Если вы мужчина, то пропустите следующий абзац. Он незаинтересует вас. В этом абзаце рассказывается о том, как обеспокоенная,несчастная девушка сумела покорить сердца нескольких молодых людей. Все онисделали ей предложение. Сейчас эта девушка стала бабушкой. Несколько лет назадя остановился в доме, где она жила с мужем. Я должен был выступить с лекцией вих городе. На следующее утро она отвезла меня на автомобиле на станцию, где ясобирался сесть на поезд, следующий в Нью-Йорк. Мы проехали около пятидесятимиль, и по дороге между нами завязался разговор о том, как завоевывать друзей.Моя спутница сказала: «Мистер Карнеги, я собираюсь что-то рассказать вам. Я ещеникому в этом не признавалась, даже своему мужу». (Между прочим, этот рассказбудет не таким интересным, как вы, по всей вероятности, предполагаете.) Онарассказала, что воспитывалась в семье, принадлежавшей к высшему обществуФиладельфии. «Трагедией моего детства и юности, — сказала она, — была бедность.Мы никогда не могли устраивать такие приемы, как другие девушки моего круга. Уменя никогда не было эффектных платьев. Я подолгу носила одни и те же вещи,вырастала из них. Они плохо сидели на мне и были старомодны. Я была настолькоунижена и мне было так стыдно, что я часто плакала по ночам. Наконец, в порывекрайнего отчаяния, меня осенило. Я решила всегда спрашивать своих кавалеров навечерах о том, что им довелось пережить, об их взглядах на жизнь и планах набудущее. Я задавала эти вопросы не потому, что меня особенно интересовалиответы. Я делала это только для того, чтобы отвлечь их внимание от моегостаромодного платья. Однако произошла странная вещь: чем больше я слушаларассказы этих молодых людей о себе и чем больше узнавала об их жизни, теминтереснее мне становилось беседовать с ними. Я так глубоко заинтересовалась,что нередко сама забывала о недостатках своего туалета. Но меня больше всегопоражало следующее: поскольку я была хорошей слушательницей и поощряла молодыхлюдей рассказывать о себе, они чувствовали себя счастливыми, и постепенно ястала пользоваться самым большим успехом среди своих сверстниц, и трое молодыхлюдей сделали мне предложение».
(Девушки, учитесь завоевывать сердца молодых людей.)
Наверняка некоторые из тех, кто читает данную главу, скажут:«Вся эта болтовня об интересе к окружающим — сплошная чушь! Бессмысленныерелигиозные бредни! Мне это все не подходит! Мне надо зарабатывать деньги,чтобы кошелек не был пустым. Я намерен брать от жизни все — и при том сейчас, —и к черту все это переливание из пустого в порожнее!»
Ну что же, если у вас такое мнение, вы имеете на это право,но, если вы правы, в таком случае все великие философы и вероучители с самогоначала письменной истории человечества — Христос, Конфуций, Будда, Платон,Аристотель, Сократ, святой Франциск — глубоко ошибались. Но поскольку вы можетепрезрительно усмехнуться, если речь пойдет об учениях религиозных мыслителей,обратимся за советом к атеистам. Попробуем обратиться за советом к самомузнаменитому американскому атеисту двадцатого века — Теодору Драйзеру. Драйзервысмеивал все религии, как сказки, и считал, что жизнь — это «повесть, которуюпересказал дурак: в ней много слов и страсти, нет лишь смысла».[16] ОднакоДрайзер восхищался одной великой заповедью Христа — заповедью о служениидругим. «Для того, чтобы он (человек) мог получить хоть какую-то радость наотведенном ему коротком отрезке пути, — говорит Драйзер, — он должен думать исоставлять планы, как улучшить положение не только для себя, но и для других,поскольку радость, испытываемая им самим, зависит от того, насколько онрадуется за других и насколько другие радуются за него».
