Те из вас, кто прислуживает в доме, наверняка заметили, что наступила весна и быстро приближается лето. Настало время свернуть ковры, постелить свежие половики, почистить копоть и паутину после зимы. Этой работой мы тоже займемся завтра. Я суровый надзиратель, — закончила она, подняв подбородок, — но, думаю, вы сами поймете, что когда повсюду царит порядок и каждый знает свои обязанности, всем от этого только лучше. Вот и всё.
Ее слова не были похожи на критику методов управления мадам Тиби, однако еще до того, как Кэтрин закончила свою речь, пожилая дама вылетела из гостиной. Наблюдая, как слуги удаляются через ту же дверь, молодая мадам Наварро чувствовала тревогу, почти страх, но ей не оставалось ничего другого, как ожидать их реакции на ее слова.
Переживали ли они, что теперь придется служить сразу двум хозяйкам? Скорее всего да. Но разве можно было сравнивать власть хозяйки дома и нанятой компаньонки? Покачав головой, она решила об этом не думать.
Целое утро Кэтрин медленно переходила из одной комнаты в другую, начав со спален. Все они были обставлены хорошей мебелью: добротными кроватями, креслами и туалетными столиками, резными или инкрустированными розовым деревом в мавританском стиле. Портьеры и шторы, сшитые на испанский манер, были из темного вельвета и египетской парчи, давно выцветших и истрепанных. За исключением комнат, переделанных для Наварро, все указывало на упадок дел Фицджеральдов еще до того, как дом сменил владельца. В узорчатые персидские ковры на полу въелась грязь, но они были хотя бы целыми и все еще красивыми.
В любом случае у Кэтрин возникло ощущение, что комнаты были слишком пустынными, в них недоставало каких-то мелких деталей, делающих помещения обжитыми и придающих им неповторимость. Где были подсвечники и аксессуары на туалетных столиках, фарфоровые безделушки, вазы и другие украшения на каминных полках, распятия над кроватями в каждой спальне? Кое-что в числе личных вещей могли забрать Фицджеральды, но, естественно, не всё. Она никогда не слышала, чтобы до роковой партии в карты с Рафаэлем Маркус пребывал в таком затруднительном положении, что ему пришлось отдать за долги даже мелкие ценные вещи.
Основные комнаты выглядели так же пусто. Осталась крупная мебель, люстры и канделябры с тусклыми хрустальными подвесками, но среди светлых квадратов на посеревших шелковых обоях висела одна или две картины. Побеленные стены столовой над деревянными панелями, которые так и просились под светлые гобелены, были высокими и голыми, как белая кость.
Как ни странно, но в столовой за стеклянной дверцей кухонного шкафа еще осталось серебро, хотя причиной этого мог быть замок на дверце. Ящики длинного шкафа у стены, так же как и коробки с ножами наверху, тоже были заперты. Вне всяких сомнений, ключи от этих и других дверей и шкафов в доме хранились у мадам Тиби. Кэтрин отметила про себя, что ей нужно о них напомнить.
Что же делать с пропавшими вещами? Знает ли Рафаэль, что они исчезли? Если да, и этому было какое-то простое, но пока неизвестное ей объяснение, то она рисковала показаться жадной, обратив его внимание на нехватку ценных вещей. Если нет, то в ее обязанности, без сомнения, входило сообщить ему об этом.
Размышляя над этим, она вышла через центральный вход в заднюю галерею. Внизу простирался внутренний двор, так и маня прогуляться по нему, и Кэтрин, опершись на перила, стала внимательно рассматривать этот небольшой огражденный участок. Фонтан с четырьмя стражами львами высох, в бассейне валялись листья и мусор. Между мощеными камнями пробивались сорняки, а на клумбе сиреневые фиалки заглушила яркая зеленая трава и засохшие стебли прошлогодних цветов. В углу шуршали пальмовые листья. Желтый жасмин разросся по спиральной кованой лестнице вплоть до верхних перил, сладкий аромат его цветов наполнял теплый воздух. С двух огромных глиняных горшков каскадом спускались зеленые ветки папоротника.
Летом по двору должен разноситься аромат роз, мимоходом подумала она, а когда отцветут розы, их должны сменять лилии. Ей нужно будет найти саженцы, когда она в следующий раз поедет в Новый Орлеан.
— Только не говори, что твой запал погас, — снисходительно сказала Соланж, быстрым шагом проходя мимо нее по галерее. — Здесь еще не порядок.
Повернув голову, Кэтрин спросила:
— Ты уже обнаружила, что я упустила?
Улыбка Соланж исчезла.
— Ты такая умная, да? Только не переусердствуй.
— О чем ты?
— О том, что мадам Ти не так легко одолеть.
— Я и не предполагала, что у нас война, — пренебрежительно заметила Кэтрин.
— О, брось. Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Ты действительно рассчитываешь заслужить расположение прислуги с помощью улыбки и красивых речей? Они не станут работать на тебя, ясно?! Не посмеют.
Кэтрин пристально вглядывалась в злорадное выражение лица девушки.
— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Хочешь сказать, слуги бросят мне вызов?
— Нет, конечно! Мой брат мог бы это заметить. Они будут слушать твои приказы, улыбаться и кланяться, пока ты за ними наблюдаешь. Будут пытаться выполнить твое задание. Но, едва ты отвернешься, они все бросят, а если их спросят, найдут тысячу причин, почему не довели начатое до конца. И, если твои приказы не будут отданы напрямую слугам, они должны будут получить одобрение мадам Ти.
— Почему? — резко спросила Кэтрин.
— Потому что она, а не ты, их настоящая хозяйка. Она завладела их сердцами, и их души в ее руках. Тебе нет необходимости вычищать все до блеска. Теперь, когда мадам Ти вернулась, питание улучшится, так же как и состояние дома. Все, что от тебя требуется, — это перестать притворяться любящей заботливой женой и хозяйкой Альгамбры и позволить всему оставаться по-старому, как было много лет.
— А если я не сделаю этого?
— Придется. Ты поймешь, что по-другому нельзя. Ты уже совершила одну серьезную ошибку, значит, будут и другие.
Неужели она недооценила компаньонку Соланж — или переоценила свои собственные способности вести хозяйство? Ей не хотелось так думать, но лучше знать всю правду.
— Ошибку? — переспросила Кэтрин.
— Ты считаешь, что всегда будешь занимать главное место в жизни моего брата. Ты заняла его спальню, втащив туда свой багаж, и даже не спросила его об этом. А если бы спросила, то узнала бы, что чаще всего он предпочитает оставаться один. Исключение составляют обычные для всех мужчин случаи, когда они испытывают потребность в женщине. Я часто слышала от него, что он предпочтет соблюдать традицию, следуя которой мужчины семьи Наварро спят одни. Ты же понимаешь, почему им нужны раздельные спальни? Не сомневаюсь, что мой брат скоро объявит тебе о своем желании, но на твоем месте я бы избавила его от объяснений. Раф, если считает нужным, может быть довольно грубым.
— Твоя забота о моем благополучии меня радует, — с иронией произнесла Кэтрин. — Просто невероятно, насколько хорошо ты знаешь мужчин.
