Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
Когда Николай Муравьев уезжал из Хивы, несколько пленников вышли его провожать, не тайно, конечно, но во всяком случае, они старались сильно не бросаться в глаза.
«Какой-то русской, подводя мне лошадь, шепотом ругал Хивинцев за неловкость их в приводе лошади. Ехавши через Хиву, я видел во многих местах несчастных соотечественников наших, собравшихся в особенные толпы, они кланялись мне и называли своим избавителем.
Один из них шел долго подле моей лошади, и когда я оборотился к нему, сказал мне: господин Посланник, примите мое усерднейшее почтение и не забудьте нас несчастных по возвращении вашем в отечество; по виду его мне казалось, что он не из простолюдинов».
Находясь в Хиве, Муравьев отдал в починку свое сломанное ружье. И когда его вернули, он не сразу проверил качество ремонта. Он решил это сделать лишь перед самым отъездом.
«Когда уже совсем сбирались в дорогу, я хотел его зарядить, но дух в левый ствол не пошел; я приказал его вычистить, и вытащили из него свернутую бумагу. Когда все разошлись, я развернул оную и нашел в ней следующее.
“Ваше Высокородие, осмеливаемся вам донести, Российских людей найдется в сем Юрте тысячи три пленников и претерпев несносные труды глад и холод и разные нападки сжальтесь над нашим бедным состоянием, донесите Его Императорскому Величеству, заставьте вечно молить Бога есмь пленник”».
До глубины души русского офицера поразила история русского старика, раба, с которым он увиделся тоже накануне отъезда.
«Старик сей по имени Осип Мельников уже 30 лет был в неволе, он был солдатской сын, и только одна неделя прошла после его женитьбы, как его схватили Киргизы близь Пречистинской крепости и продали в Хиву; в течении слишком тридцатилетней жестокой неволи, трудясь по ночам, и продавая часть пойка ему положенного, он накопил то число золота, которое требовал от него хозяин для выкупу, но сей последний взял у него сии деньги, вместо обещанной свободы продал его другому».
По возвращении на Кавказ Муравьев составил подробную записку о положении дел в Хиве и о том, как, по его мнению, Российской империи следует поступить, а именно, полагал Муравьев, Хиву следует подчинить силой оружия. То есть он не писал об этом совсем уж прямо, но подробный анализ хивинского войска, крепостей и вооружения, и также резервов, приводил его к мысли о том, что война с Хивой слишком сложной не будет. Во всяком случае, пораженный увиденным — рабами, жестокими нравами, дикими для европейца обычаями, — капитан считал, что это просто нужно сделать.
«Из сказанного выше о Хивинском ополчении можно удостовериться, что они не в силах противиться образованному неприятелю и что самая большая сила владения сего состоит в неизмеримых безводных степях, окружающих оное. — Природное укрепление сие могло бы устрашить всякое Европейское войско, кроме Российского.
В нынешнее же время с большею известностью того края можно поручиться за удачу сего предприятия. — Нет никакого сомнения, что с тремя тысячами Русского войска, предводимого решительным и бескорыстным начальником, можно покорить и удержать под своим владычеством Хиву, столь полезную для нас по многим важным отношениям Азийской торговли».
Карта Хивы XIX века
В декабре все того же 1819 года генерал-майор Александр Никитич Сеславин, герой Отечественной войны 1812 года, отправил письмо начальнику Главного штаба Петру Михайловичу Волконскому. Тому самому, что был одним из отцов русской военной разведки. Письмо было скорее дружеское — от одного старого вояки другому. Но писал Сеславин о походе на Индию. Активность англичан в Турции, Персии, на Кавказе и в Азии заставила его вернуться к рассуждениям о том, что Российской империи пора призадуматься и наконец ударить зарвавшихся бриттов в самое уязвимое место. Сеславин обращался к старшему товарищу по службе:
«Ваше сиятельство милостивый государь!
Близ полугода как я просил Вас поручить мне должность, ежели его императорскому величеству не угодно, чтоб я, скрыв мое звание, сделал путешествие от Калькутты в Ост-Индии чрез Делли, Кагор, в Кабул, осмотрев берега рек Гангесса (Gange) и Инда, оттуда через Бухарию и степи в Оренбург или Солочковскую крепость, пункты, откуда должно начать наши движения, ежели бы решено было когда-нибудь предприятие на Ост-Индские английские владения.
Рассуждая часто об Англии и о причинах возвышения ее, утвердился я в той мысли, что не в Европе должно искать средство ослабить влияние Англии на твердую землю, но в Ост-Индии. Россия к ней ближе всех, одна Россия в состоянии разрушить владычество англичан в Индии и овладеть всеми источниками ее богатств и могущества. Вот что побудило меня предпринять путешествие в Ост-Индию не через Персию, ибо на коварных персиян полагаться нельзя, но через Бухарию и Кабул должно будет проходить; будущая внутренняя война в Персии за наследство и неминуемая война англичан с Северною Америкою, удвоив долг Англии до двух тысяч миллионов фунтов стерлингов, подадут нам способ исполнить наше предприятие. Три года тому назад, как наши купцы из Сибири встретились с англичанами, переодетыми в молебщиков, у источников Гангесса (Gange), которая выходит из ледяных гор Гималаиа в Багхирати или Доли. Из сего я заключаю, что ежели из Сибири и с Оренбургской линии из разных пунктов посланы будут надежные люди в направлении на Тибет, Багхирати, Кагор (так в тексте, видимо, имеется в виду Лахор. — Прим. авт.) и Делли, мы будем иметь подробное сведение о путях самых трудных для прохождения войск и неизвестных по сие время. От Делли, первая английская колония, останется 1000 верст до Калькутты, земли населенные и изобильные, следовательно удобные для прохождения войск.
Армия, употребленная в последней войне в Индии, под командою генерала Гастинга, состояла из 90 000 человек, из коих 10 000 единственно европейских войск, прочие же из индийских дисциплинированных солдат (cipayes), под командою европейских офицеров. Нынешняя оборонительная линия английской земли в Индии 2500 английских миль. Всего же народа считается в Индии около 100 миллионов на пространстве одного миллиона квадратных миль. Три пятых сего многочисленного народа повинуются ныне Великобритании. Армия ее коснулась гор Тибета и открыла источники Гангесса (Gange) и Инда (Indus). В 1819 г. подробная опись регулярных и иррегулярных войск, содержимых в восточной Индии: европейской инфантерии 20 978; кавалерии 4692; артиллеристов 4583; всего 30 253 человека. Индийской инфантерии 132 815 человек; кавалерии 11 011; артиллеристов 8759; всего регулярных индийских войск (cipayes) в службе компании 152 585 чел. Всего-навсего регулярных войск 182 838 чел. Сверх того находится 24 или 25 000 иррегулярных и около 6000 инвалидов.
1 декабря 1819 года Паламос в Каталонии»[69].
На это письмо начальник Генштаба не ответил. Во всяком случае сам Сеславин писал приятелю из Парижа в ноябре 1821 года: «В августе 1819 г. из Марселя я просил позволения государя отправиться мне под другим именем в Калькутту и оттуда через Дели, Агру, Аллага-Бату, Лахор, Кабул, Балк, Великую Бухарию, Самарканд, Хиву, Грег, Киргизские степи в Оренбург. Путешествие сие могло бы, может быть, решить вопрос европейских политиков: может ли Россия внести оружие свое в ост-индийские английские владения, может ли она повсюду находить себе нужное продовольствие и уничтожить владычество англичан в Индии? Нельзя сказать, чтобы я не хотел быть полезным Отечеству. Я не получил ответа»[70].
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
