– Это Брюнхильда, – вмешался Люк. – Ты про нее, наверно, слышал.
– И она тоже моя родственница, – заметил мистер Ведн.
– Ну да, но… – пролепетал Дэвид и растерялся, не зная, какой вопрос задать первым.
– Эту историю рассказывают по-разному, – пояснил мистер Ведн. – Но основная суть везде одна и та же: Зигфрид прошел сквозь это пламя и завоевал Брюнхильду, а потом сделал вид, будто это был не он, а другой человек. И Брюнхильда вышла замуж за того мужчину, а Зигфрид женился на его сестре. А потом Брюнхильда узнала правду. Она устроила так, что Зигфрида убили, и сама покинула этот мир. Она ведь на самом деле была не просто смертная, понимаешь ли.
Дэвид по-прежнему ничего не понимал.
– А что, ему… ну, Сигурду… та, другая, нравилась больше? Просто мне показалось – вот только что, в Вальхолле, – что он…
– Нет. Он просто ошибся, – сказал мистер Ведн.
– А кстати, эта ошибка, часом, не твоих ли рук дело? – проницательно осведомился Люк. – Когда Брюнхильда приходила ко мне в темницу, она, похоже, так и считала.
Мистер Ведн задумчиво погладил ворона и ничего не ответил.
– Ну, так я и думал, – сказал Люк. – Их дети могли сделаться опасными для твоей власти, ага? Однако же она нашла другой способ пошатнуть твое владычество, унеся молот с собой в пламя. Прав я или нет?
– Ну, более или менее, – вздохнул мистер Ведн. – Без этого нельзя, Люк. Последнюю тысячу лет нам приходилось несладко, без молота-то. Нас вытеснили другие верования. Но теперь, благодаря Дэвиду, мы встретим последнюю битву во всеоружии!
Он обернулся, посмотрел на Люка и слегка улыбнулся. Люк посмотрел ему в глаза и не улыбнулся совсем.
До Дэвида вдруг дошло, что в той последней битве Люк и мистер Ведн окажутся на разных сторонах. Он все еще пытался свыкнуться с этой мыслью, когда гроза наконец улеглась. Дождь миновал, оставив желтое вечернее небо, на котором проглянула радуга. Тор спустился с холма, смеющийся, мокрый насквозь. Молот снова лежал у него на плече.
– Ну что ж, пора прощаться, – сказал мистер Ведн. – Но мы еще увидимся!
Он отворил дверцу машины и вышел.
– Люк, ты идешь?
– Нет, я тут побуду пока. – сказал Люк, уютно угнездившись в углу заднего сиденья.
Мистер Ведн рассмеялся и захлопнул дверцу.
Пока Астрид заводила мотор, Дэвид пересел на переднее сиденье.
– Ну вот, Дэвид, – произнесла она. – Вот все и закончилось…
Дэвид посмотрел на нее, собираясь напомнить, что Люк-то по-прежнему с ними. На лице у Астрид было точно такое же выражение, как у той женщины в пламени. Дэвид удивился: с чего бы ей грустить? Ему казалось, что избавиться от кузена Рональда – не повод для печали. Он сначала было отвернулся, подумав, что такая печаль – это что-то очень личное. Но потом вспомнил про ту, другую женщину. Ему ведь хотелось как-то ее утешить, но он знал, что ничего с этим поделать не сможет. А утешить Астрид можно попробовать…
– Что случилось? – спросил он.
– Ой, как же хорошо, что ты снова тут! – сказала она. – Да нет, ничего не случилось. Ты тут ничем помочь не сможешь, Дэвид. Но вот как тебе кажется: стоит побыть по-настоящему счастливым, даже если знаешь, что потом тебе всю жизнь придется грустить?
Дэвид подумал про женщину в пламени, которая спит вечным сном и вечно грустит, и решил, что не знает ответа.
– А ты как думаешь? – спросил он у Люка.
– В понедельник скажу, – ответил Люк. – А сейчас – спать, спать, спать! Это срочно.
Послесловие переводчика, которое не стоит читать, пока вы не прочтете книгу
(
осторожно, спойлеры!)
Теперь, когда вы дочитали книгу, вы, возможно, уже разобрались, кто же такой на самом деле Люк и все остальные. Но если вы все-таки этого не знаете, вам лучше прочесть это послесловие.
Персонажи этой книги – ну, кроме Дэвида и его родственников (и Алана с мамой и сестренками) – не кто иные, как германские боги. (Когда мы говорим «германские», речь идет не о Германии как таковой, а о группе народов, говоривших на родственных языках и имевших общих богов, общие мифы и общую культуру. Англичане, немцы, голландцы, шведы, датчане и норвежцы – все они германцы по происхождению). Да и живет Дэвид не где-нибудь, а в самом центре мира. Его родной городок зовется Иггдрел потому, что именно там растет Мировое Древо, ясень Иггдрасиль. У корней Иггдрасиля сидят три сестры, норны, которые прядут судьбы людей и богов.
Мистер Ведн – это Вотан, или Один, главный из богов древних германцев. Он мудр и хитер, он покровитель воинов, мудрецов и поэтов. Он любит бродить среди людей переодетым и неузнанным, называя себя чужими именами. Узнать его можно по тому, что у Одина всего один глаз. Второй свой глаз он оставил в источнике, что бьет из-под корней ясеня Иггдрасиль. Два ворона служат ему; зовут их Хугин и Мунин (Думающий и Помнящий). Чертог Одина зовется Вальхалла. В Вальхалле обитают эйнхерии – это воины, павшие в битве, которых собирают туда валькирии, прекрасные и отважные девы-воительницы, служительницы Одина. С утра эйнхерии встают и начинают сражаться, а к обеду все павшие воскресают и садятся пировать.
Мистер Тью – это Тюр, бог войны и мужества.
Рыжеволосый Тор, сын Одина, – тоже воин, но сражается он не с людьми. Его могучий молот, Мьёлльнир, поражает великанов и прочих чудовищ, угрожающих миру людей и богов. Слово «мьёлльнир» похоже на слово «молния», и это не случайно: Тор и в самом деле бог-громовержец. Когда он сражается, сверкают молнии и гремит гром, а потом он возвращается к богам по волшебному мосту Биврёст, который повисает в небе после грозы и у людей зовется радугой.
Супруги Фрай на самом деле – Фрейр и Фрейя: боги любви, брака и плодородия.
У древних германцев было много и других богов, но в этой книжке они не упоминаются, и мы о них рассказывать не будем. Если хотите, можете почитать книгу Юрия Светланова «Скандинавские сказания о богах и героях», а если вам интересно почитать не пересказ, а то, что рассказывали о своих богах сами германцы, можете попробовать отыскать «Младшую Эдду» Снорри Стурлусона (но это уже совсем взрослая книга).
Ну а Люк… Люк – это Локи. Тоже один из богов, хотя происходит он из рода великанов. Странное существо этот Локи. Нельзя сказать, будто он «плохой». Локи не плохой и не хороший. Не раз случалось, что он помогал богам в их делах – но вреда от него, прямо скажем, больше, чем пользы. Таких персонажей, как Люк, ученые, изучающие мифы и сказания, называют трикстерами. Возможно, будет легче понять, кто это такие, если сказать, что Лиса Патрикеевна из русских народных сказок – тоже трикстер. Трикстеры делают что-нибудь плохое даже не потому, что им нравится творить зло, а просто так, чтобы позабавиться. Украсть молот у Тора? Пожалуйста! Устроить пожар? А почему бы и нет? Погубить мир ради развлечения? И это можно.
